Мой сосед - медведь (СИ) - Владимирова Анна

— И ты…. ты тоже можешь…

— Я была в каком-то тумане…

— Тебе просто помогли добрые силы.

— Мне нравится твой мир, — вдруг заключила Мышка. — Для такой трусихи это просто какой-то нереальный подарок — личный медведь рядом. И дети под защитой…

Я усмехнулся.

— Ну, справедливости ради, это из-за меня их пришлось защищать…

— Раф, ну какая разница? Злодеи могут быть разные. Эти пришли тебе мстить, другие — кому-то ещё… Каждый день в мире кто-то решает, что ему можно просто наплевать на жизни других и достигнуть какой-то своей гнусной цели. Или просто наплевать. Без цели… Нет, мне определенно больше нравится с медведем.

— Хорошо, — и я сжал ее в объятьях крепче. — Медведю тоже очень нравится с тобой…

— И, кажется, я познакомилась с твоими родителями, — усмехнулась Наташа. — Мама у тебя просто богиня. А папа внушительный такой.…

Я улыбался. Наташа что-то ещё говорила-говорила, а я слушал, соглашался, объяснял.… Но что самое удивительное — даже в больнице, которые я с детства терпеть не могу, вдруг почувствовал себя как дома. Будто мы за городом на ее даче, и солнечный свет рисует на полу кружева, проникая между старых занавесок, а кошка урчит рядом… и пахнет котлетами и кофе.

Эпилог

В общем, моя жизнь особо не изменилась.

Раф раз в неделю ездил в центр реабилитации, а я в это время виделась с дочерью или Таней. Лена выздоровела и немного набрала веса. Но со всем этим, а также с последствиями того страшного дня, когда на их глазах медведи чуть не растерзали меня и Рафа, она работала с психологом. К сожалению, правда осталась для нее именно такой, и с этим пришлось только смириться. С Валерией они больше не виделись. Как я поняла, она исчезла из жизни Влада и Лены с концами.

Таня при встрече не упускала случая ввернуть мне новость про Влада, но мне и правда стало совсем не до него. Бывший муж во всех смыслах остался в моей прошлой жизни.

Я же пока ещё ничего не смыслила в новых обстоятельствах, да и не было желания. Мне настолько хватило переживаний за это лето, что все, чего я желала — валяться в шезлонге под тенью яблони и иногда вяло поглядывать на то, что там снова ремонтирует или строит Раф. У каждого из нас была и своя терапия, и также общая на двоих. Ему нравилось обустраивать, улучшать, латать и укреплять свое пристанище души, чтобы оно выдержало любые потрясения. Когда мне становилось скучно в одиночестве, я объявляла ему перерыв, и мы брались за общую терапию — ходили на озеро, готовили обед, пили кофе и строили планы на будущее. А такие моменты Раф все больше приоткрывал для меня его собственный мир, осторожно погружая меня в новую реальность. Но больше всего я любила слушать рассказы о его детстве, друзьях и родителях. История Катерины и Михаила была особенно драматичной.…

И их мы сегодня ждали на ужин. Поэтому с утра было относительно тихо. По крайней мере, молоток не стучал ни в какой части дома, а только хлопали периодически дверцы шкафов и холодильника, пахло кофе и специями.

— Слушай, я понятия не имею, как вообще встречать родителей у себя дома, — признался смущенно Раф, гипнотизируя маринованное мясо в кастрюле на печке.

Скорее всего, он нервничал из-за того, что планировал начать жить жизнью, которая так похожа на жизнь его родителей, от которой он столько лет бежал — дом, семья, ребенок. И будто экзамен сдавал на эту свою профпригодность. Только кому — непонятно. Самому себе, разве что…

— Положись на меня, все будет хорошо, — обещала ему я, подкрадываясь к очередной котлете, горсть которых осталась на тарелке после завтрака. Они стояли теперь у нас, как какие-нибудь орешки. Ребенок был весь в папашу. От котлет его, даже полуторомесячного эмбриона, оттянуть было невозможно. Как это гастрономическое безумство ещё не отразилось на моей фигуре, было непонятно. Но безмерно радовало.

— Я знаю, что все будет нормально, — улыбнулся Раф. — Но я к этому не привык. Они.… слишком понимающие. Мне кажется, что я этого не заслуживаю. Иногда мне, наверное, стоило бы выдать дрозда…

— Я выдала тебе сковородкой. Ты забыл? — хихикнула я.

— Никогда не забуду, — улыбнулся он.

Не забудем мы и другого…

Когда Влад выписался из больницы, начал одолевать меня звонками и сообщениями под предлогом беспокойства о моем самочувствии, а когда Лена проболталась ему, что я беременна, примчался сам… и был радушно встречен медведем. Ну, Раф и так долго терпел все эти домогательства с его стороны. И я позволила ему оттянуться по полной. Он полчаса гонял бывшего вокруг его машины, пока тот не влез на крышу, а с нее не кувыркнулся через окно на водительское сиденье, как каскадер, и был таков! Прытко, однако, он выздоровел….

Конечно, нужно было с Владом тоже как-то разобраться, ведь он остается отцом моих детей, и нам все равно нужно будет найти общий язык. Но все потом. Сейчас мне не хотелось ни на что тратить усилия, кроме своих детей и личной жизни. Меня вообще мало что могло потревожить. Беременность сделала меня какой-то спокойной. Я немного не узнавала себя, но такая я мне нравилась гораздо больше. Ну а что тут удивляться, если живешь с медведем? Раф говорит, что он ещё и одаренный какой-то, но я пока решила притормозить с сюрпризами. Все, что мне было нужно — он, лето, пусть и подходящее к концу, и котлеты….

— Слушай, я тут новый рецепт котлет подсмотрела… с кинзой и базиликом, — и обернулась я от стола.

— Звучит, как неплохой план на будущее, — очаровательно улыбнулся он. — Иди сюда…

*****

Мы стояли с отцом на крыльце Мышкиного дома. С бокалами, которые он привез в подарок в дополнение к бутылке виски. Я не мог стянуть временами виноватую улыбку, но с каждым глотком напитка становилось легче.

Бокал с виски из его рук всегда значил для меня возвращение домой. И это вышло очень символично, что он привез это все сюда, принимая мой новый дом без лишних слов.

— Она хорошая очень, — заметил отец, бросив взгляд на свет в окне. — Ценит тебя. Бережет и уважает.

— Да, — кивнул я. — Я…. счастлив с ней.

— Я рад за тебя.

Мама с Наташей остались в гостиной обсуждать беременность и ее особенности. Наташа все равно переживала из-за возраста, и я никак не мог ее от этого отвлечь… Ну, надеюсь, что маме удастся ее успокоить.

— Пап, я ухожу из отдела.

Он не был удивлен.

— Я так и думал, что уйдешь.

— Не только из-за Наташи и ребенка. Я уже просил у тебя прощения, и хотел бы ещё раз попросить. Мне правда очень жаль, что у меня заняло десять лет, чтобы принять тебя и твое прошлое.

— Тебе не за что просить прощения, Раф, — возразил он. — Это был твой путь. Моя жизнь не могла не повлиять на тебя. Твоя, в свою очередь, повлияет и на твоего сына. И у него будет свой путь, свои решения.

— Мой вышел всяко легче. Иногда мне кажется, что я хотел разделить с тобой то, что ты пережил. Чтобы… не знаю… — Я помолчал. — Глупая идея.

— Продолжай, — попросил он.

— Ты смог изменить свою жизнь из полного минуса в полноценный плюс. Может, мне было завидно. Мне казалось, что я должен проверить себя на прочность, чтобы быть уверенным в себе также, как и ты.

— Не всегда нужно уходить в минус, чтобы стать тем, кем хочешь быть. А такой минус, как у меня… он никому не нужен, Раф.

— Я плохо сплю по ночам, — отвернулся я.

— Мама говорила.

— Это было глупо. Завершение дела не принесло мне никакого спокойствия, никакой точки. Я почувствовал себя идиотом. — И я усмехнулся.

— У тебя это заняло гораздо меньше времени, чем у меня. — И он сжал мое плечо. — Я горжусь тобой.

Да, наверное, много в жизни есть вещей важнее, чем гордость твоего отца за тебя. Но все же эти его слова добавили моей жизни чего-то важного, без чего было бы не так хорошо и уютно этим семейным вечером.

— Ну, пошли? — кивнул мне отец на двери.

— Пошли, — улыбнулся я и, быстро допив последний глоток, шагнул в открытые двери…