— Это недолго. Обещаю.
— Ладно, — сдалась я и уже привычно соединила наши руки. — Что на этот раз?
— Ты когда-нибудь видела розовые звезды? — он повел меня не к крыльцу, а дальше. — Это редкое явление, и именно сейчас те самые ночи, когда их можно рассмотреть. Еще пара дней — и все исчезнет.
— Нет, я не знала о таком, — призналась я, все-таки заинтересовавшись.
Вельт тем временем свернул во внутренний дворик, а там — в неприметную дверь, за которой оказалась винтовая лестница. Мы поднялись на несколько пролетов и неожиданно очутились на крыше. Небольшая площадка имела ограждение в виде балюстрады, а в центре стоял телескоп.
— Это мое любимое место во дворце, — улыбнулся Вельтимор. Он подошел к телескопу и начал его настраивать. — Иди сюда, — позвал потом.
Я приблизилась к нему, и он повернул телескоп ко мне:
— Смотри. Видишь? Вот так, поверни…
Среди тысяч других звезд, рассыпанных по небу, я действительно увидела несколько необычных — розовых, как нежный кварц. Они сияли ярко и пульсировали, будто бьющееся сердце.
— Это невероятно, — восхищенно прошептала я.
— Существует легенда о маге, который гулял по ночному лесу и нашел запутавшуюся в ветвях крошечную розовую звезду, прекрасную, как сама мечта, — продолжил Вельт. Он улыбался, радуясь моему восторгу. — Она сказала, что упала с небес, призванная каким-то влюбленным. Тот влюбленный встретил свою половинку, вот только звезда не могла сама вернуться на небо. И тогда маг решил ей помочь. Он взял звезду в руки и произнес заклинание любви и света. В ту ночь, когда он произнес слова, небо раскололось ярким светом, и розовая звезда превратилась в миллионы искрящихся частиц. Они рассеялись по всему миру, превращаясь в маленькие розовые звезды на ночном небе. И теперь это символ надежды и веры в чудеса. А особенно ярко-розовые звезды сияют для тех, кто искренне влюблен.
— Красивая легенда, — сказала я, отрываясь от телескопа. — Надеюсь она действительно существует, а не ты ее придумал только что, пытаясь произвести впечатление на меня, — добавила я, усмехаясь.
— Действительно существует, — он тоже улыбнулся. — Хотя с помощью нее я все же пытался произвести на тебя впечатление. Удалось?
— Вполне, — не стала отрицать я и подняла голову, теперь уже просто глядя на бескрайнее звездное небо. — У тебя опять получилось удивить меня.
— Я счастлив, — Вельтимор подошел сзади и обнял меня.
— Вельт… — предупредительно протянула я, хотя сердце при этом забилось сильнее.
— Я просто постою так, больше ничего делать не буду. Согрею тебя от прохладного ветра.
— Как твой дракон? — я решила немного сменить тему, чтобы отвлечься от ощущений, что вызывали во мне его осторожные объятия.
— Чудит, — вздохнул Вельт. — Вырос еще больше. Теперь он сочиняет печальные стихи о первой любви и разбитом сердце.
— Надо же… — я не смогла сдержать усмешку. — И кто же успел ему разбить сердце за последние два дня?
— Понятия не имею. Но если тебе это очень интересно, могу призвать его. Спросишь сама.
— Нет, не будем его беспокоить. Пообщаемся в другой раз.
— Как хочешь, — объятия Вельтимор стали крепче, а его щека коснулась моей.
— Вельт… — выдохнула я. Его дыхание щекотало кожу, и по телу разбежался предательский жар.
— Всего секундочку так постоим. Или две, — прошептал он.
— Две секунды прошли, — почти взмолилась я.
— Да. Прошли, — Вельт тяжело вздохнул и разомкнул объятия. Без них сразу стало как-то зябко, что я обхватила себя за плечи. — Идем, я провожу тебя.
Я кивнула, и мы молча проследовали к выходу с крыши.
— Спасибо за то, что показал розовые звезды, — сказала я, когда мы, пройдя окольными путями, почти подошли к моему флигелю. — И за маскарад. И за платье с туфельками. Это был замечательный вечер.
— А тебе спасибо за то, что согласилась пойти со мной. Что приняла мой подарок. Что участвовала со мной в расследовании. И не высмеяла меня за мое увлечение звездами, — он усмехнулся.
— Это вовсе не смешно! — возразила я. Потом поднялась на цыпочки и быстро поцеловала его в щеку. — Пока.
А потом торопливо, чтобы не видеть его реакции, пошла прочь.
— Удачи завтра на испытании! — крикнул он мне вслед.
Я на ходу обернулась через плечо и помахала ему рукой.
Уже открывая дверь в свою комнату, я внезапно ощутила легкий зуд на запястье. Том самом. Подняла руку — и у меня пересохло во рту. Метка. Она вернулась.
Проклятье!
Глава 23
Несмотря на то что многое поменялось с того дня, как метка литианы впервые появилась на моем запястье, я все же решила снова ее замаскировать, точно как тогда же. В первую очередь для того, чтобы она не отвлекала ни меня, ни Вельта от поиска правды, к тому же ее мог кто-нибудь заметить, а это тоже сейчас совсем ни к чему.
Интересно, у Вельтимора метка тоже вернулась? Сейчас, когда его дракон подрос, он наверняка быстро поймет, кто его истинная. Конечно, моя маскировка немного отсрочит этот момент и запутает его, но долго не продлится. И тогда Вельт все узнает. И я даже не представляла, как все сложится дальше…
Пока не пришла Анхела, я решила пересмотреть рецепты в моей книге. Глаза слипались, но я продолжала переворачивать страницу за страницей. И чутье меня не подвело: в самом последнем рецепте были до боли знакомые ингредиенты. О боги!
Корень морозника.
Звездная пыль.
Кристалл забвения.
Кровь ночного вепря.
Слезы белого оленя.
Последнее особенно поразило меня. Белого оленя встретить можно только в одном месте — на Ледяных холмах, а уж заставить его плакать… Это почти нереально.
И яд этот назывался «Угасающий во сне».
Но что с антидотом?
Рецептов противоядия сразу было два. Но меня это не особо удивило.
Первый рецепт был составлен по традиционному принципу «от обратного», то есть каждый ингредиент яда заменялся на противоположный ему по действию. Так, корень морозника — на кору перечного дерева, кристалл забвения на пыльцу солнечного мотылька, слезы же теперь нужны были вепря, а кровь — белого оленя.
Второй же рецепт отражал менее популярный тип антидота, его принцип заключался в «подобном исключении». Для него нужны были все те же ингредиенты, что и для самого яда, но добавлялся еще один — тот, что нейтрализовал каждый из них. Как правило, это была «живая» субстанция, например, сок живого цветка, вода из источника жизни, капля крови феникса и кое-какие другие. Соединяясь с остальными ингредиентами (основой яда), эта субстанция училась «узнавать» их и нейтрализовать и, попадая в организм отравленного человека, с легкостью отыскивала составляющие яда в его крови и так же их уничтожала.
Как правило, антидот второго типа действовал быстрее, но был сложнее в изготовлении — «живая» субстанция очень капризна, и работать с ней удается только сильным целителям.
Я не успела изучить все до конца, поскольку вернулась Анхела. Я быстро спрятала книгу и притворилась спящей: общаться сейчас ни с кем не хотелось. А потом сама незаметно как уснула. И спала так крепко, что разбудила меня Анхела.
— Вставай, соня, — усмехнулась она. — А то все испытание проспишь и вылетишь. Будет обидно.
— Спасибо, что разбудила, — я тут же подхватилась.
— Чувствую, ты тоже вчера хорошо погуляла. С кем ходила?
— С подругой. Было весело, наплясались на площади и наелись жареных колбасок, — ответила я почти правду.
— Мы тоже там были, странно, что не встретились, — Анхела подошла к зеркалу и стала припудривать синяки под глазами.
— Да где там, в такой-то толпе? — отозвалась я.
Соседка согласилась со мной, на этом тему праздника мы больше не поднимали. Одно огорчало: я планировала еще раз перечитать о том яде на свежую голову, но, увы, времени на это совсем не осталось.
Завтракали тоже впопыхах, а потом со всех ног неслись в зал, где нас ждал целитель Фарлей и его помощники.
