Барон Дубов 7 (СИ) - Капелькин Михаил

Кажется, его звали Павел. Тогда первой мыслью барона стало, что это внебрачный сын государя. Но, увидев знакомое лицо под белым шлемом, сложил два и два. Обычного незаконнорожденного не поставили бы командовать освобождением целого города.

А даже если поставили бы, то за смерть сына царя никого по головке не погладят. Но не это печалило Маститова. Парень был так юн, но уже так много сделал. Он не должен был погибнуть. На его теле не наблюдалось серьёзных ран. Видимо, напряжение всех его душевных, магических и физических сил во время закрытия точки прорыва огромным пылающим камнем окончательно истощило юный организм.

Не видя перед собой практически ничего, барон рубанул мечом и прибил ещё нескольких тварей. Потом ещё. И ещё. Кровь хлестала во все стороны. Совсем рядом раздалась ружейная пальба. Затем послышались выкрики команд, снова залп. Маститов вытер ладонью грязный пот, заливавший глаза, и свернул за угол. В него сразу нацелилось несколько винтовок отряда зачистки.

— Не стреляйте! Свои! — пробасил он.

Закат светил прямо в лицо, и он видел только неясные силуэты людей.

— Раненые! — крикнул кто-то. — Целителя сюда! У нас раненые!

Их быстро окружили радостные бойцы. Хлопали по плечам, радовались, поздравляли с победой, угощали куревом и совали шоколад. Это было свежее подкрепление. Маститов и Макаров слепо брели дальше, пока их не остановили медики.

— Осторожнее, — из последних сил шептал десантник, передавая тело целителям, — он герой. Был.

Голова с соломенными волосами безвольно мотнулась из стороны в сторону, когда тело положили на носилки. Над ним склонился седой целитель с молодым лицом, тонкими усами и узкой бородкой.

— Как зовут пациента? — спросил он.

Барона и десантника заботливо посадили на складные стулья и принялись осматривать.

— Царевич Павел, — ответил Маститов, шипя от боли. Из раны на руке выдернули вражеский клинок.

Над собравшимися вокруг бойцами прошелестел удивлённый шёпот: «Целый царевич. Неужто погиб?»

— Пациент? — удивился Макаров. — Разве он не мёртв?

— Мёртв? — возмущённо блеснул очками целитель. — Идиоты! Он ещё жив!

Облачное Древо, нижние ярусы

Николай

Кровь, дым и смерть. Вот что я чуял сейчас. Совсем не похоже на запах победы в турнире Кикиморы. Ну вот вообще. Ни тебе обещанных фанфар, ни фуршета, ни поздравлений…

Девушки переглянулись между собой, а я сошёл с пьедестала. Фиолетовый огонь коснулся деревянных трибун слева от нас. Он же полз по коре Древа вверх. Медленно, потому что старое дерево с трудом поддавалось огню, но неумолимо.

— Вы ведь уже видели такое прежде, не так ли? — неуверенно спросила княжна.

— Ты о чём? — откликнулась Лакросса, не сводя взгляда с брызг крови под ногами.

— Фиолетовый огонь. Вы рассказывали про него. На вас тогда напал враг с… чёрным стеклом, кажется.

Мы с оркессой переглянулись. Княжна была права. Мы уже видели такой огонь.

— Давайте убираться отсюда, — глухо сказал я и пошёл вперёд, призвав в одну руку молот, в другую — верный револьвер.

Огонь отрезал все другие пути, поэтому мы обошли трибуны справа и свернули за угол. Дальше наш путь пролегал через не самый широкий коридор. Под потолком стелился дым, и мне приходилось нагибаться, чтобы не глотать его слишком много.

— Что здесь произошло? — спросила тихонько Лиза.

Её голос звучал напуганно. Я понимал её чувства, но не понимал, что в самом деле случилось.

— Понятия не имею, — буркнул, идя впереди. — Явно ничего хорошего. Кровь в таких количествах обычно на праздниках не проливают. Если это, конечно, не фестиваль каннибалов.

— Ха-ха, — кисло рассмеялась Василиса. — Каннибалов нам и не хватало.

— Ш-ш-ш! — шикнул, приложив палец к губам. — Я что-то слышу.

По извилистому коридору до нас доносились странные звуки. Альфачик что-то учуял и вздыбил шерсть на загривке, оскалив морду так угрожающе, что Лиза, шедшая рядом со зверем, шарахнулась от него. Мне и самому его оскал не понравился. Плохо дело.

Пригнувшись, прошли вперёд. Коридор всё тянулся. Встретили несколько закрытых круглых дверей. Пару штук я подёргал за ручки, но с другой стороны их основательно подпёрли. Хм… Если там и был кто внутри, он явно спасался от того, что шло по коридору.

Через несколько минут звуки стали громче, а мы вышли из коридора на широкую улицу. Судя по всему, мы пересекли Древо насквозь. По очень толстой ветви тянулась выбеленная дорога. По бокам стояли здания из дерева и камня, некоторые — на косых сваях. Они забирались вверх по поднимающейся ветке. В стороны расходились улицы поменьше.

То, что я увидел, совсем не понравилось. Дома горели, улицы были завалены трупами, а несколько групп людей отчаянно бились за жизнь. Часть из них пыталась тушить пожары, а другие сражались. С Саранчой. Звенел металл, гремели ружья.

— Лучше бы это были каннибалы, — пробормотал я, прячась обратно в проход.

— Это что, те самые пехотинцы Саранчи? — шёпотом спросила Лиза. Её загар поблек от испуга. — Но ведь их должна была уничтожить команда зачистки!

— Думаю, команда зачистки лежит вон там. — Княжна встала напротив меня, прислонившись к стене, и взглядом указала в сторону.

Я и Лиза выглянули. Блондинка тут же нырнула обратно, пробежала несколько шагов и упала на колени, извергая содержимое желудка на пол. И было от чего. Недалеко от выхода лежали трупы в униформе с цветами рода Лесниковых, сваленные в кучу. Прямо на глазах Лизы один из пехотинцев Саранчи насадил труп мужчины на кривое лезвие, будто это было какое-то насекомое, и кинул в общую кучу.

— Держаться! — кричал кто-то. — Держаться до прихода наших! Дер…

Крик оборвался.

Вдруг в одном из зданий поблизости разбилось окно на втором этаже. На мостовую из него вылетела тонкая фигурка в чёрном плаще. С грохотом, будто это был мешок с костями, она упала и с трудом поднялась на ноги. Я узнал эти короткие чёрные волосы и бледное осунувшееся лицо.

Графиня Кремницкая.

— Это… та следователь из Имперской Канцелярии, что приезжала к нам, пока мы были у Императора в гостях? — спросила Лакросса, не веря своим глазам. В руках она уже держала призванное копьё.

— Она самая, — ответил ей. — Но что она тут делает?

Несколько пехотинцев Саранчи бросились к ней. Марфа Васильевна призвала в руку длинный тонкий меч, словно сотканный из самой тьмы, и разрубила им первого врага. Клинок прошёл сквозь тело твари, не встретив никакого сопротивления. Но два других противника оказались шустрее и взяли её в клещи. Пока один ложно атаковал, второй полоснул кривым костяным лезвие по плечу титулярного советника. Девушка тут же вскрикнула от боли, а я рванулся вперёд.

Сделать что-либо не успел. Одна из тварей мощным ударом наотмашь отправила Кремницкую в полёт. Она влетела в окно объятого огнём здания.

— Твою мать, — выругался я, выходя из прохода. — Прикройте меня, я пойду за ней.

У остальных людей дела шли не сильно лучше. Саранча напирала, давя числом и мощью одновременно. Силы защитников Лесниковых быстро таяли. Огонь перекидывался на всё большее количество домов.

— Нет! — остановила меня княжна, схватив за руку. — Я пойду. Это колдовской огонь, твой Инсект против него не поможет.

— Она права, — подтвердила Лакросса. — Её лёд против пламени может оказаться эффективен.

Подвергнуть девушек риску ради Кремницкой? Это выше моих сил, но другого выбора нет. Не мог я бросить следователя в беде. Да и остальных людей тоже. Всё равно рано или поздно им придётся вступить в бой с Саранчой. И лучше сейчас, пока я рядом.

— Чёрт с вами, — рыкнул в ответ. — Ты прикрываешь её, мы с Лизой постараемся отвлечь их на себя.

Княжна и Лакросса, кивнув, бросились к большому дому по правую руку. Он был полностью поглощён огнём. Пламя оглушительно трещало. На ходу с рук Василисы сорвался голубой поток, мгновенно сковавший огонь. Языки пламени уменьшились, пошёл белый дымок, и княжна вошла внутрь.