Истинная помощница для столичного мага (СИ) - Коскова Анастасия

– Разве такое возможно? – нахмурился Мартин.

– Смогли же они назначить суд на следующий день, как только мы с Чарли уехали из города, – равнодушно пожал плечами Артемис. – Предположу, что организовать это в Мерге куда удобнее, чем в столице. Там бы точно потребовалось мое непосредственное присутствие, а тут… закон и взгляды судьи более гибкие.

– Особенно, если судье платят за то, чтобы он смотрел в другом направлении, – задумчиво протянула я. – Значит… Значит, нам нужно поймать его с поличным. Никто же не знает, что ты вернулся, верно? Пусть так и будет. Посмотрим, явится ли он на заседание против меня. И тогда уже скорректируем план.

– А есть, что корректировать? – улыбнулся вдруг Артемис.

– Конечно. Мы же целых три часа ехали, чем мне еще было заняться, как не составлением планов?

Может, я и сомневалась в чувствах Артемиса. Но я все еще была его помощницей и, как хорошая работница, я ни за что не допущу, чтобы его репутация пострадала!

Глава 61

– Прошу тишины, судьи готовы входить, – ровно в полдень прозвучал уверенный мужской голос с едва заметной старческой хрипотцой, и одновременно с этим высокие, почти под три метра, деревянные двери с грохотом закрылись.

Не знаю, решила ли публика прислушаться к просьбе или на них так подействовали закрытые двери, но буквально через пару секунд замолкли даже самые тихие разговоры.

Седовласый мужчина лет восьмидесяти, что до этого стоял у дверей и записывал всех входящих в свою тонкую книжечку, удовлетворенно кивнул и собственноручно отправился открывать дверь, расположенную за длинным судейским столом.

Спустя пару минут три разновозрастных мужчины в малиновых мантиях, поверх дорогих деловых костюмов, уже занимали свои места.

Я нервно поерзала на скамейке, заработав неодобрительные взгляды от соседей, но сейчас их взгляды меня мало волновали. Вскоре, на глазах почти трехсот человек (вряд ли это все свидетели моего «преступления», скорее скучающие зеваки) мне предстояло защитить свою честь. Ситуация же осложнялась тем, что официально меня никто в суд не вызывал.

– Дамы, господа, – седовласый мужчина обошел судейский стол и направился ближе к отделенным небольшим заборчиком рядам скамеек. – Сегодня мы собрались, чтобы решить судьбу Чарли Дримен, обвиняемой в умышленном поджоге гномьего посольства. От произошедшего пожара также пострадали здания библиотеки и архива.

По рядам пробежались шепотки, а ко мне, воинственно сжимая кулаки, склонилась соседка:

– Вот попалась бы мне сейчас эта Чарли! Я бы ей… Ух! Мне теперь что, в магазине романы покупать? Библиотеку она подожгла…

Я на всякий случай сдвинулась правее к мужчине, казавшемуся более спокойным. Но тот, видимо, посчитав, что я хочу спросить его мнения об этой Чарли-поджигательнице, буркнул:

– Согласен. Руки бы ей повырывать… Архив сгорел! Где мне теперь узнавать, кто, почем и сколько ввозит товары от гномов? Вся картотека сгорела! Все данные за пятнадцать лет… Теперь же, цены будут ставить, не ориентируясь на конкурентов! Безобразие. Город, да и все королевства поглотит кризис! Данные же только у нас хранились

Я медленно отодвинулась обратно и тихонько шепнула в ответ:

– Не знала, что любой может посмотреть документы по ввозимым товарам…

 – Не любой, конечно, – отмахнулся мужчина. – Но если знать подход, – он недвусмысленно изобразил пальцами невидимую монетку, – то узнать можно. И дальше данные тоже можно продать. Кхм. Во имя мира в королевстве, разумеется.

– Разумеется, – кивнула я машинально и вновь вслушалась в речь седовласого, тот как раз перечислял всех, кто будет выступать со стороны обвинения.

И судя по количеству перечисляемых фамилий, мне припомнят все погрешности за два года проживания в Мерге. Даже недружелюбный взгляд на хамку-покупательницу…

– Дамы и господа, – наконец, закончил он перечислять моих обвинителей. – Мы не смогли связаться с Чарли Дримен, так как она спешно уехала из города, никому не сообщив, куда направляется. Есть ли здесь кто-то, кто захочет выступить от ее имени и попытаться побороться с обвинениями?

Я глубоко вздохнула, готовая встать и оказаться под прицелом трехсотен людей и гномов, но меня неожиданно опередили.

– Да, господин Росвальд. Я хочу выступить в качестве представителя Чарли Дримен, – раздался уверенный мужской голос, на который тут же обернулись все горожане.

Не веря своему слуху, я обернулась вместе со всеми, но разглядеть говорившего не было никакой возможности.

– Встаньте и представьтесь, пожалуйста, – перебивая вновь зазвучавшие шепотки, громко приказал седовласый господин Росвальд.

Ответчик оказался на лавке почти возле самого выхода. Медленно, словно наслаждаясь всеобщим вниманием, он поднялся, давая разглядеть и аккуратно убранные в низкий хвост волосы, и явно новенький костюм, блеск пуговиц от которого я видела даже со своего места.

– Я Мёрдок Дримен, – с достоинством произнес он, пока я сжимала руки в кулаки, чувствуя, как ногти с силой впиваются в мои ладони. – Отец Чарли. От ее имени я прошу у вас всех прощения и, чтобы ускорить процесс, готов подтвердить. Я лично присутствовал при разговоре Чарли и ее нанимателя – Артемиса Найта. Этот беспринципный мужчина соблазнил мою дочь, совершенно запудрил бедняжке голову, после чего она готова была сделать все, что он попросит. Даже пойти на преступление. Потому прошу судить не только Чарли, но и этого негодяя.

Ошарашенная его словами, я не успела вскочить. Не успела сказать, что я здесь и сама за себя выступлю. А может, я бы и при всем желании не успела.

Стоило словам отца прозвучать, как моментально, будто зная, что он сейчас договорит, судья, что сидел слева, стукнул молотком по специальному артефакту, делающему его слова нерушимыми в рамках судебного процесса.

– Суд удовлетворяет запрос Мёрдока Дримена, – громко и басовито произнес «левый» судья. – Теперь Мёрдок Дримен говорит за свою дочь Чарли Дримен. Так же на данном процессе будет подниматься вопрос причастности Артемиса Найта. Есть ли здесь представители господина Найта, желающие говорить за него?

– Есть! – вскочила я и громким, но дрожащим от волнения голосом произнесла, не дожидаясь отдельного вопроса. – Я – Чарли Дримен. И у меня есть доказательства нашей невиновности. Надеюсь на вашу беспристрастность!

В зале на пару секунд повисла тишина. Даже мечтавшие «добраться до Чарли» и «оторвать ей руки» соседи, не вымолвили ни слова.

– Хм… Хорошо, проходите, Чарли к столу защиты, – задумчиво кивнул господин Росвальд, рассматривая меня. – И вы, господин Мёрдок, тоже.

– Я могу сама себя защитить, – возразила я, с возмущением глядя, как отец пробирается мимо сидящий к указанному столу, даже на секунду, не взглянув на меня.

– Мне жаль, что у вас разногласия, Чарли, но, к сожалению, господин Лейвз уже утвердил вашего отца на роль вашего же защитника, – отозвался седовласый, кивком головы указав на «левого» судью, продолжавшего удерживать артефактный молоток. – Вам придется с этим смириться, Чарли. Итак, я еще раз спрошу. Вы выступаете в качестве защитника Артемиса Найта?

– Выступаю, – решительно кивнула я и, после того как господин Лейвз нехотя стукнул молотком, под вновь зазвучавшие шепотки, гордо прошла к столу защиты.

И никто, совсем-совсем никто не видел, как от волнения дрожат сжатые в кулаки руки.

О, духи гор... Дайте сил и крепких нервов, ведь все пошло совершенно не по нашему плану!

Глава 62

Столы, где положено было находиться защищающейся стороне, располагались по левую руку от судей. По правой же стороне в рядок выстроились пока пустые столы для обвинителей и их свидетелей. И там, и здесь высокие столы не предполагали стульев, кресел и любой другой опоры. Видимо, любой попавший в суд, на чьей бы стороне он ни оказался, обречен был на страдания. Причем не только на моральные, но и на физические.