Когда небо стало пеплом, а земля инеем. Часть 1 (СИ) - Юй Фэйинь

— Ваша матушка была против казней Цанов без суда и следствия и категорически, до последнего, выступала против казни детей. Она умоляла проявить милосердие. Но Императором… был ваш отец, госпожа. Её слово, увы, имело мало веса в этих… окончательных решениях.

Тан Лань почувствовала, как колкий, давящий комок в горле наконец отступил, уступая место странному, тихому облегчению. Правда о матери, хоть и горькая, оказалась не такой чудовищной, как она боялась представить. В душе затеплился крошечный огонёк гордости за ту женщину, чью кровь она несла в себе.

Она огляделась. Было уже очень поздно, глубокие сумерки давно сменились ночной тьмой, и лишь свечи отбрасывали трепетный круг света на древние свитки. Она своим присутствием задерживала здесь всех работников архива, и старый архивариус едва держался на ногах от усталости.

— Что ж, Ван Широнг, идём отдыхать, — произнесла Тан Лань, поднимаясь со своего места. Её голос прозвучал устало, но с новообретенной решимостью.

В этот момент её взгляд скользнул в сторону узкого арочного окошка, и она увидела его — чёрного ворона, который, словно призрак, вспорхнул с карниза и бесшумно растворился в тёмном ночном небе. Лёгкая дрожь пробежала по её спине, но она лишь глубже запахнулась в свои одежды.

Она кивнула на прощание старому архивариусу, который ответил ей почтительным, усталым поклоном, и вышла из тишины архива в прохладную, звёздную ночь, чувствуя тяжесть полученных знаний и лёгкость от того, что хоть один призрак прошлого был наконец упокоен.

— Госпожа, могу я узнать… что вы делали? — неуверенно, почти робко спросил Ван Широнг, будто лез не в своё дело и уже готов был замолчать.

— Ох, Широнг, — улыбнулась Тан Лань, и в её улыбке была лёгкая усталость, но и твёрдая уверенность. — Меня заставляют играть в игру, правил которой я не знаю. Поэтому я изучила своих соперников, — она сделала небольшой акцент на слове «соперников», — и теперь правила стали мне яснее.

Лицо женщины озарила странная, почти хитрая улыбка. Ей наконец-то стало понятно больше, чем было ещё несколько часов назад. Она так стремительно старалась убежать от дворцовых интриг, от этой удушающей паутины лжи и власти, но чем дальше шло время, тем сильнее она понимала — ей не уйти. Тан Лань, её имя, её положение, её тело — всё это давно было втянуто в водоворот событий, из которого не было лёгкого выхода.

Но теперь у неё было оружие. Оружие в виде знаний. Каждый свиток, каждая строчка, каждый намёк, выловленный из прошлого, складывались в мозаику, проясняя картину. Она видела заговоры, видела мотивы, видела слабые места тех, кто считал себя хозяевами её судьбы. И это знание давало ей не власть, но шанс. Шанс выжить. Шанс, возможно, даже победить в этой игре, которую она никогда не выбирала.

Ван Широнг довёл Тан Лань до её покоев, у дверей которых, словно тень из самой тьмы, уже стоял Лу Синь. Словно передавая бесценный груз, один страж кивнул другому в безмолвном, полном взаимного уважения почтении. Сцена напоминала смену караула у особо важного объекта, каковым Тан Лань, по сути, и являлась.

Глава 36

В покоях уже суетилась Сяо Вэй, её лицо светилось заботой.

— Вы должно быть устали, госпожа! Позвольте, я помогу вам раздеться и приготовлю тёплую ванну, — защебетала она, устремляясь к Тан Лань с распростёртыми объятиями.

Но Тан Лань остановила её решительным жестом.

— Позже, позже, — отмахнулась она, чувствуя, как в голове роится рой новых мыслей, требующих немедленного упорядочивания. Ей срочно нужно было озвучить и обсудить полученную информацию. И чуткие, преданные уши улыбчивой Сяо Вэй подходили для этого идеально.

— Сядь-ка сюда, Сяо Вэй, — утянула за собой Тан Лань озадаченную служанку, усадив её перед собой за низкий столик с такой стремительностью, что та едва не опрокинула вазу.

— Так, — Тан Лань вздернула брови с видом полководца, готовящегося к битве. Она с изящным щелчком выдернула из своей сложной причёски одну из дорогих нефритовых заколок. — Есть император. — Она положила её на стол с торжественностью, будто это была королевская печать.

— А это, — выдернула она вторую, серебряную, украшенную жемчугом, — императрица. — Заколка заняла своё место рядом с «императором».

— У них есть дочь, — с лёгким усилием она извлекла третью заколку, всю усыпанную драгоценными камнями, которая оттягивала ей голову, словно миниатюрная корона. — Третья госпожа Тан Мэйлинь. — Она с облегчением водрузила её на стол, чувствуя, как голове стало заметно легче, а волосы, высвобождаясь, мягко упали на плечи.

Сяо Вэй сидела, заворожённо глядя на импровизированную «императорскую семью» из заколок, её глаза были круглыми от изумления. Она, конечно, знала всех этих людей, но видеть их в виде украшений для волос было… ново.

— Есть вторая госпожа Сяофэн, — продолжила Тан Лань с лёгкой усмешкой и положила рядом с роскошными заколками небольшую, но изящную шпильку из позолоченного серебра с крошечной жемчужиной. Она была красива, но явно уступала другим в размере и вычурности, словно стараясь не выделяться, но и не терять своего места.

— И есть я, — Тан Лань глубоко вздохнула и аккуратно выдернула из своей почти распавшейся причёски простую деревянную шпильку. Она не блистала драгоценностями, не была украшена резьбой или перламутром. Её поверхность была гладкой от долгого использования, тёмное дерево отполировано до матового блеска прикосновениями пальцев. Эта шпилька служила не для украшения, а была основой, прагматичным и надёжным стержнем, который всё это время невидимо поддерживал всю сложную конструкцию, неся на себе основную тяжесть. Она была некрасивой, но отлично выполняла свою скромную, важную функцию.

Тан Лань положила её рядом с остальными «членами семьи». На фоне их блеска и роскоши простая деревяшка выглядела особенно скромно, но в то же время — фундаментально и прочно.

— Это, — Тан Лань взяла в пальцы изящную, но неброскую заколку, представляющую Сяофэн. — Вторая принцесса, рождённая от наложницы, без поддержки сильного рода. Единственный её шанс сейчас — выйти удачно замуж. Шэнь Юй — не самый плохой вариант. Семья Шэнь занимает несколько важных постов, включая места судей. Влияние на императора несерьёзное, но всё же хоть что-то. В подчинении у всей семьи… о, около трёхсот воинов. — Она фыркнула. — Мало в масштабах империи, но для начала сойдёт.

— Это, — она взяла роскошную, усыпанную камнями заколку, олицетворяющую Мэйлинь. — Дочь императора и императрицы. Сложно сказать, сколько воинов в подчинении непосредственно у её величества Линьфэй, но думаю, есть верные ей до мозга костей полки. Плюс её семья — клан восточных торговцев. Очень, очень богатый клан. Купить или подкупить кого-то — для них не проблема. Богатство даёт им возможность нанимать наёмников. Предположительно, по количеству стражи их торговых караванов можно говорить о… тысячах воинов.

Тан Лань взяла свою простую деревянную шпильку.

— А есть я. — На её губах играла хитрая улыбка. — Клан моей матери, Линьюэ, — довольно серьёзный северный клан, занимает ключевые посты при дворе. А если клан Линьюэ объединится с кланом Цзян… — она постучала деревяшкой по столу, — под их совместным руководством окажется четверть армии империи.

Она откинулась на спинку стула, наблюдая, как глаза Сяо Вэй становятся всё круглее.

— Серьёзный удар по амбициям Сяофэн и Мэйлинь, я уже не говорю об императрице. Будет крайне странно, если император добровольно даст добро на этот брак. Если даст… то только под жёстким давлением семьи Линьюэ.

Тан Лань ушла в себя, её взгляд стал отсутствующим. Если этот брак состоится, то кланы Линьюэ и Цзян утвердятся в империи как новая неоспоримая сила. Неужели императрица Линьфэй такое допустит?

И тут её мысли совершили внезапный, головокружительный кульбит. Ей стало ясно одно: сейчас не Тан Лань нужна поддержка клана. Это клану нужна Тан Лань. Очень нужна. Она — не пешка в их игре, не разменная монета. Она — тот самый козырь, тот самый связующий элемент, который может принести им невероятную власть.