— Я собрался сыграть на ней какую-нибудь мелодию, чтобы разжалобить оленя, а ты все испортила! — Харвин выглядел расстроенным.
— Я думала, ты хотел его убить, — сдавленно прошептала я.
— Что за целитель, который намеренно причиняет боль живому существу? — парень возмущенно сверкнул глазами. — И вепря я не убивал. Только усыпил его и взял немного крови с помощью иглы. Там такой хряк был огромный, что для него это как укус комара вышел.
Огромный хряк? Но тот вепрь, который попался мне, был совсем молодым... Выходит, мы брали кровь у разных животных…
— И корни ты не крал, чтобы насолить мне? — уточнила я.
— Делать мне больше нечего, — хмыкнул Харвин. — Тратить еще на это время.
— И Анхеле ничего не давал?
— Анхеле? Да я только раз видел ее за сегодня. В Пещере.
— В Пещере? Значит, ты видел нас с ней и слышал, как она звала тебя? Но не захотел отзываться, — я все еще пыталась подловить его на лжи.
— Тебя я не видел. Только ее. Мы разминулись у Лабиринта, — Харвин снова стал раздражаться. — Я как раз возвращался из грота с озером.
— Подожди, я ничего не понимаю… Мы с ней шли вместе, увидели тебя, позвали… А потом обнаружили парализованного Дагрея у озера.
— Да не было Дагрея в гроте, когда я набирал там звездную пыль! — Харвин сорвался на крик. — После меня туда зашла Анхела!
Мне начало казаться, что я действительно схожу с ума.
— Смотри, — Харвин вдруг дернул меня за рукав. — Он вернулся…
И действительно перед нами снова стоял белый олень и, кажется, внимательно слушал нас.
— Видишь, он не убежал. Значит, я говорю правду, — Харвин посмотрел на меня. — Белые олени не выносят лжи.
Осознание истины ударило меня словно под дых. Анхела… Все это время Анхела вредила мне и другим?.. Но как и зачем?
Харвин тем временем поднес флейту к губам и заиграл медленную проникновенную мелодию. Его исполнение было прекрасно, и этим он открылся для меня с новой стороны. Глаза оленя увлажнились, и несколько слезинок скатились вниз, на лету превращаясь в прозрачные кристаллики.
Харвин продолжал играть, но тут олень вздрогнул и отшатнулся, глядя куда-то позади нас. Я обернулась. Из-за деревьев вышла Анхела. Ее плащ был порван, и она чуть прихрамывала на одну ногу. Мелодия оборвалась, и парень тоже повернул голову в ее сторону.
— Как я рада, что все живы, — произнесла она притворно радостно. — И оленя вы нашли… Чудесно как! Мне как раз не хватало его слез.
Анхела бросилась к поблескивающим на снегу кристаллам, отпугивая оленя. Ее попытался опередить Харвин, но она вдруг бросила ему в лицо какой-то розовый порошок со словами:
— Как же ты мне надоел!
Харвин стал кашлять, упал на колени, я ринулась к нему, но не успела. Он прямо на моих глазах потерял сознание.
— Что ты с ним сделала? — выкрикнула я, пытаясь привести парня в чувства.
— Ой, это обычные споры пурпурной белладонны, — отмахнулась от меня Анхела, как от назойливой мухи. Она продолжала собирать слезы оленя, который уже успел убежать. И на этот раз он уже навряд ли вернется.
— Споры белладонны? — я не могла поверить в услышанное. — Да это же яд чистой воды!
Если ему не дать противоядие в течение часа, он умрет, и если не от яда, то от обморожения. Я бросилась искать в своей сумке что-нибудь, что может замедлить распространение яда. Жаль, что не взяла с собой больше капель тирроника, а все, что у меня были, я израсходовала на пропитку оберега для Вельта.
— Ты собираешься его спасать? — Анхела быстро глянула на меня через плечо. — Но это ведь он чуть не убил Дагрея.
— Это ты чуть не убила Дагрея, — тихо отозвалась я. — А теперь убиваешь Харвина.
Анхела замерла. Я ожидала, что она сейчас будет оправдываться, но вместо этого на ее губах расцвела ухмылка.
— Догадалась наконец-то, — она поднялась на ноги. — Ну и ладно. Мне же проще.
Я тоже подскочила.
— Зачем, Анхела? Неужели ради приза?
Боги, я все время думала на Харвина, приписывая ему чужие пороки, а оказалось…
— Глупая девчонка, вечно крутящаяся под ногами, — Анхела пошла на меня. — Если бы ты знала, как мне надоела. Как ВСЕМ надоела.
— Кому — всем? — под ее напором я невольно сделала назад несколько шагов.
— Не твое дело, — ее глаза яростно сверкнули. — Просто. Не нужно было. Совать. Везде. Свой. Нос.
Она положила в карман сумки слезы оленя, а когда доставала обратно руку, на землю выпал кусок белой змеиной кожи.
— Я раздобыла его, пока ты спала в пещере, — хмыкнула Анхела, поднимая чешую. — Очередной тебе урок: не ешь и не пей все, что тебе дают. Даже те, кому доверяешь. А ты дважды повелась на это.
— То есть это ты побеспокоила змею? — поняла я, делая еще шаг назад.
— Я не планировала это, но как уж получилось, — она пожала плечами. А потом резко и со всей силы толкнула меня.
Я не удержалась и полетела назад, прямиком в ледяной ручей.
— Одна польза от тебя — твоя книга с ядами, — процедила Анхела, наблюдая, как я пытаюсь бороться с быстрым течением, пусть неглубокого, но невероятно холодного ручья. — Скажи спасибо, что не прикончила тебя. Но выбираться отсюда будешь сама. Если не замерзнешь насмерть вместе со своими дружком.
Она бросила взгляд на неподвижно лежащего Харвина, обошла его с брезгливым выражением лица и направилась прочь.
Мне наконец удалось ухватиться за корень, собрать последние силы, чтобы подтянуться, и выползти на берег. Все тело содрогалось от безумного холода, насквозь мокрая одежда сразу покрылась коркой льда. Я постаралась встать, но ноги уже не держали меня. Я не чувствовала ни их, ни рук. Глаза тоже просто закрывались.
«Не спи, не спи», — прошептала Муна. Она снова приняла свою телесную форму, несколько увеличившись в размерах, и попыталась обвить меня, чтобы согреть. Но мой маленький фамильяр слишком много сил потратил на борьбу со снежной змеей, и излучаемое ей тепло едва ли проникало в меня.
Пошел снег. Крупные частые хлопья падали на землю, стирая все следы.
И вдруг в угасающем сознании возникла мысль: «Чешуя снежной змеи способна растворить тебя в пространстве…»
А потом я услышала мужской голос, зовущий меня по имени.
— Иветта! Иветта…
Кому он принадлежит? Я не помнила.
Глава 27
Вельтимор Брисед
— Почему мы так долго летим? — Вельт нервничал.
— К рассвету будем, — отозвался дракон.
— Только к рассвету?!
— Делаю что могу. Не рассчитал погодные условия.
— Погодные условия? Не знал, что на тебя они влияют, — проворчала Вельт, поежившись, и сильнее запахнул теплый плащ.
— Ну знаешь… Я же не каменный. Я часть тебя, а значит, на меня может влиять все то же, что и на тебя. Но в любом случае мы уже совсем близко к границе Ледяных холмов.
— Да уж, это и чувствуется, — Вельтимор вздохнул. — Надеюсь, Иветта не замерзла в этих пустошах.
— Я не удивлюсь, если она уже все нашла и вернулась обратно во дворец, пока мы тут наяриваем сотни миль, летя ей на помощь, — мрачно произнес дракон.
— Я буду только этому рад. Ну а нам не помешает прогулка, — Вельт попытался приободрить дракона.
— Я б лучше прогулялся в более теплое место. Но что есть то есть. Кстати, я опять начинаю ощущать ее.
— Иветту? — Вельт выпрямился.
— Связь с твоей истинной. И она все сильнее, будто мы приближаемся к ней.
— То есть до этого ты чувствовал ее во дворце, а теперь начал чувствовать за сотни миль? Уж не хочешь ли ты сказать, что она перемещается вместе с нами? — едко поинтересовался Вельтимор. — Может, она невидимка? Или ты на самом деле ничего не ощущаешь, а только путаешь меня?
— А может, ты сам себе истинный? — так же ехидно отозвался дракон. — Я не удивлюсь. Таких самовлюбленных и самоуверенных болванов я еще не встречал.
— Ну давай, упражняйся в остроумии дальше. У тебя это хорошо получается, — огрызнулся Вельт.
