Очень плохая няня (СИ) - Солейн Анна

Глава 32

Уильям.

Мать его.

Денч.

Мой бывший жених, чтоб у него чиреи на всех местах выскочили!

— Добрый вечер, Уильям, — проговорила я, приседая в книксене, как велят приличия, хотя больше всего хотелось залепить ему пощечину — как минимум.

Масика бы сюда!

У меня не было никакого желания лицезреть довольную, какую-то кошачью улыбку Уильяма и блеск (немного пьяный) его голубых глаз, а также новый, с иголочки, костюм, но выбора не было.

— Виктория! — еще более радостно, чем до этого, разулыбался Уильям и ладонью убрал падающие на лоб непослушные волосы. Этим жестом он умел заворожить женщин любых возрастов. Когда-то и со мной такое сработало. — Как я рад, что ты пришла!

А я-то как рада.

Рада, как лорд Эмбер компании.

Когда Уильям потянулся к моей руке и приложился к ней губами, меня передернуло от отвращения.

Фу.

Помою ее потом пять раз.

— Благодарю за приглашение, — церемонно сказала я.

— Виктория, как же я рад, что ты здесь и не таишь обид! — воскликнул Уильям, выпрямляясь. — Словами не передать, как я переживал!

Деньгами передай. Правда, я подозревала, что у тебя их нет, дорогой бывший жених.

Я сжала зубы, глядя в нарочито обеспокоенные и невинные голубые глаза.

За те месяцы, которые минули после сорвавшейся свадьбы, я старалась не встречаться с Уильямом — учитывая размеры Чистых Прудов, это было непросто, но я справлялась.

Уильям Денч — еще одна причина, по которой я невыносимо хотела уехать.

По меркам Чистых Прудов он считался завидным женихом: приезжий, гордый обладатель особняка на окраине города, у самого леса, куда въехал несколько лет назад.

Уильям говорил, что занимается «бумагами», да еще и «в столице», а больше про него никто ничего не знал, как и про то, из какой он семьи. Уильям говорил, что Денчи — древний и уважаемый род откуда-то с юга, с приграничья, — так что нет ничего удивительного в том, что в Чистых Прудах о них не слышали. Меня это наталкивало на определенные подозрения, но их я предпочитала держать при себе.

— Надо же, а я уже успела обо всем забыть. Поздравляю с рождением сына, Уильям. Желаю, чтобы он вырос здоровым и сильным, — произнесла я традиционное поздравление.

Уильям открыл рот, и тут за его спиной раздался женский голос.

— Виктория Фицрой! Неужели к нам пожаловала сама Виктория Фицрой!

Маргарет.

Моя кузина.

Супруга Уильяма.

«Улыбайся!» — прошипела мне в ухо матушка, и я старательно растянула губы.

Вид у меня, должно быть, был приветливый до невозможности.

Примерно как у Масика при виде очередной «однодневки».

— Маргарет. Поздравляю, — дружелюбно проговорила я.

От платья Маргарет рябило в глазах, завитые волосы были уложены в высокую прическу, шляпка на ее голове отвечала последним требованием столичной моды — глаз у меня после парада «однодневок» стал наметанным.

— Спасибо, — капризным тоном ответила Маргарет и зацепила Уильяма под руку. — Давно не виделись. А почему тебя не было на нашей с Уилли свадьбе? Это невежливо! Весь город был!

Говорила она так громко, что стоящие рядом гости начали на нас оборачиваться. Отовсюду зазвучали шепотки.

«Фицрои!»

«Те самые, которые!..»

«Да!»

«Как она подурнела, бедняжка… Ни детей, ни мужа, ни магии».

«Ой, бедная… И в каких-то обносках».

Шепотки, казались, были везде, и перекрывали даже музыку, которую наигрывал приглашенный откуда-то из другого города пианист.

Я улыбалась.

Старательно.

И мечтала о том, чтобы здесь оказался Масик.

— Мне нездоровилось, — наконец проговорила я.

Маргарет надула губки — должно быть, так, в ее понимании, должно было выглядеть сочувствие.

— Ты так и не оправилась? — спросила она громко. — Ох, Виктория, мне так жаль, как все вышло. Ну ничего. Говорят, можно выйти замуж и после тридцати. И без магии. И без… внешности. Бог милостив.

Раздался странный хлопок, а затем у меня за спиной мужской возглас:

— Бокал! Что с моим бокалом? Он лопнул!

Это не я.

Я, как известно, магией не одарена.

Жалко только, что я промахнулась бокалом: хотелось бы, чтобы лопнул тот, который в руках держала Маргарет.

— Действительно, милостив. Ты же вышла. Правда, большой вопрос, к кому из нас он был более милостив, когда устроил все таким образом, — ответила я. Позволив себе несколько секунд наслаждаться широко открытыми глазами Маргарет, я поправила юбку. — Прошу меня простить. Уильям. Удачи в делах.

Тот изменился в лице — видимо, Маргарет была не в курсе его «дел».

Что ж, будет сюрприз, я тоже не буду ничего говорить.

Это мой им подарок на свадьбу. Я готова была быть Уильяму верной женой, несмотря на его «дела», о которых узнала случайно. Что ж. Посмотрим, насколько сильна будет любовь Маргарет, когда ей станет об этом известно.

Я направилась к выходу.

Раз матушка в порядке — у меня нет ни одной причины здесь находиться.

Я смотрела вниз и, должно быть, поэтому не заметила, как налетела на какую-то женщину.

— Ох, прошу прощения! Миссис Смитти!

Владелица агентства по трудоустройству обернулась ко мне. Ростом она едва доставала мне до плеча, но ее прическа была такой высокой, что почти возвышалась над моей макушкой.

— Виктория! — радостно воскликнула она, и ее волосы затряслись в такт движениям. — А неужели тебя можно поздравить?

— Миссис Смитти…

— Со свадьбой, дорогая! — воскликнула она.

Как назло, в этот момент пианист доиграл песню и не успел начать новую, так что ее радостный голос наверняка слышали все, кто оказался рядом.

Проклятье!

С-с-святые бисквиты, вот уж не ожидала от вас, миссис Смитти.

— Извините, мне нужно…

Миссис Смитти схватила меня за рукав и хитро улыбнулась:

— Я жду приглашения! И рассчитываю сидеть рядом с молодыми! Ты выходишь замуж за лорда Эмбера, ну неужели такое возможно!

Проклятье.

— Мисси Смитти…

— Так это не слухи? — спросила Маргарет, подходя ближе. — Виктория, ты в самом деле выходишь замуж за дракона? Я думала, это все шутки и сплетни. Ты и лорд Эмбер… что за глупость.

Я затравленно огляделась.

Пианист, который до этого играл, не переставая, сейчас сидел неподвижно и заинтересованно следил за происходящим. Он даже воротник ослепительно белой рубашки ослабил, чтобы ничего не отвлекало.

Остальные тоже смотрели на нас с большим любопытством. Я почувствовала себя загнанной в ловушку.

Кажется, здесь собрались все Чистые Пруды и далеко не новорожденный младенец грозит стать сенсацией.

Проклятье.

— Действительно выходит, — вдруг сказала матушка, подходя ближе и становясь рядом со мной.

Проклятье, матушка…

Я, конечно, тебя люблю, но…

В голосе у матушки не было ни капли сомнений.

Вот… вот почему? Неужели она так легко поверила моей лжи?

Даже я на такое не рассчитывала!

— О! — на лице Маргарет что-то дрогнуло. — Что ж, тогда тебя явно можно поздравить, Виктория. Такая блестящая партия.

— Не стоит поздравлений, сегодня ваш день, — выдавила я.

Может, пронесет?

— Если, — продолжила Маргарет, — это, конечно, правда. — Она помолчала. — Говорят, от горя можно повредиться умом. Ведь ты, кажется, всего лишь няня у Эмберов. Не похоже на перспективу замужества. Виктория, бедняжка… Мне так жаль… Ты обращалась к врачу? Твое платье… кажется, ты не в порядке, милая. Ты хорошо себя чувствуешь? В таком состоянии не мудрено выдумывать небылицы.

«Небылицы?» — спросил кто-то.

«Говорят, Фицрой выходит замуж за дракона. Ну того, Эмбера. Который въехал в пустой дом».

«Виктория? Наша Виктория? Кто это придумал?»

«Она же у него няня!»

'Совсем от горя головой повредились, бедняжки. Что она, что мать".

Я оглядела свое платье и с достоинством расправила подол.

Удобное платье.

Мое любимое.