Миссия: соблазнить ректора (СИ) - Летова Ефимия

Наверное, не будь там, где-то внутри, Миара, я бы заверещала кошкой, которой прищемили хвост, и принялась бы сопротивляться, хотя драться в зимней одежде идея заведомо дурная: ни лягнуть как следует, ни укусить не получится. Но сейчас хотелось решить вопрос миром, тем более предательски окутавшее меня тепло и вкусные запахи повлияло на замёрзшую Ари самым постыдным образом — я почти расслабилась.

— Верлад Остер, на самом деле я хотела предупредить, что, к сожалению, наоборот, не смогу составить вам компанию этим вечером…

Я и сама не поняла, как осталась без плаща — его снял не Остер, а незаметно подкравшийся юноша из гардеробного закутка. Создалось полное ощущение, что я не могу повлиять ни на что происходящее со мной, к тому же происходящее без моего участия!

— Вы так замёрзли, душечка! — проигнорировав мои слова, ворковал Остер — ему тоже помогли раздеться. — Тут восхитительно варят сливочный глейн, горячий и ароматный, сметающий, так сказать, все лишние преграды… идёмте, идёмте же!

— Не в зал! — пискнула я, потому что в красках представила лицо Миара, который на веки вечные запишет меня в проститутки, если я под руку с Остером вплыву в зал, туда, где он, возможно, сидит с женщиной. Между прочим, замужней… Или всё-таки уже не сидит, сразу прошли в комнату предаваться разврату? В отличие от меня, ректор явно сыт, и уламывать свою даму ему не нужно, так что они вполне могут пропустить этап ухаживаний методом спаивания и кормления.

А могут и не пропустить.

Мрак!

— Не в зал, так не в зал, голубушка, — продолжал журчать Остер, — можем сразу, так сказать, побеседовать в самой приватной, уютной обстановке… А глейн нам и в номер подать могут, не так ли, Филь?

Стоящий рядом одутловатый дяденька-привратник с энтузиазмом закивал и криво заулыбался, а потом как-то незаметно исчез из поля моего зрения. Стало тихо, хотя голоса и музыка по-прежнему доносились из-за стены, но я огляделась — и поняла, что мы с Остером стоим в неказистом коридорчике с паутиной в углах, слева — проём, в котором видны уходящие наверх ступени, справа — арка, за которой гардероб, проход в зал с музыкой и посетителями.

Я вжалась в стену.

— Верлад Остер, у нас с вами возникло явное недопонимание. Я не готова к тому, что… что вы предлагаете. Простите. Здесь я оказалась случайно. Там, в зале, мой знакомый, поэтому…

— Недопонимание действительно возникло, — верлад осклабился. Зубы у него оказались очень даже хорошие для его возраста, белые, крепкие. — Это вы чего-то недопонимаете, милая. Я просто так время своё не трачу, оно стоит слишком дорого. Мы договорились встретиться — мы оба здесь, а я просто так своё время и свои деньги не трачу. Извольте отработать.

— По поводу отработать — это вы не по адресу, — буркнула я. — Могли бы обратиться к тем, для кого это действительно работа. Я просто сопровождающая верлада Лестариса студентка, не надумывайте.

— Ну, да, ну, да, сопровождающая холостого мужчину простая юная студентка… Не ломайся, заюшка, это раздражает, а вовсе не повышает цену. Пошли!

Я ещё сильнее вдавилась лопатками в стену — и неожиданно повалилась назад, в какое-то тёмное пыльное помещение. Стена за моей спиной оказалась вовсе не стеной, а прикрытой дверью, на моё несчастье открывавшейся внутрь. Гул голосов и музыка стали громче, очевидно, теперь от зала с посетителями меня отделяла только одна стена.

Заорать?

Почему-то я подумала, что здешние посетители привычны к женским крикам, во всяком случае, вряд ли кинутся на помощь, роняя ботинки и сапоги. Скорее всего, невезучая Ари вломилась в никому не нужную кладовую: я споткнулась о какой-то ящик, задела спиной ещё стопку ящиков, они рухнули с глухим шумом, но гул за стеной продолжал оставаться ровным и невозмутимым.

Массивный силуэт верлада Остера темнел в проходе.

— А в постели было бы удобнее, — сказал он укоризненно, словно выговаривал ребёнку за испачканные вареньем щёки. — Но мне, собственно, без разницы. Я потратил на вас, голубушка, своё время, и это время должно быть компенсировано!

— А ваша жена? — пискнула я.

— Что — жена? Причём тут моя жена?

— Это она вас научила быть таким расчётливым? Кажется, она дочь казначея?

— Польщён, что ты интересовалась моей личной жизнью. Да, я не сопливый романтик. Но неужели тебе нужны все эти глупости? Ты показалась мне умной и сообразительной девочкой, — Остер прикрыл за собой дверь, тусклая полоска света исчезла, впрочем, мои глаза уже немного привыкли к темноте. — Я умею быть благодарным, в разумных пределах. Место студентки в моей Академии, деньги… какую-то сумму, достаточную, чтобы порадовать себя, цацки, шубку… Но и сердиться я умею, девонька. Не будь дурой.

Может, пойти с ним наверх и попытаться сбежать где-нибудь по пути? Я злилась на саму себя, умные мысли напрочь отказывались приходить, хотя они были так нужны, и я по-прежнему не воспринимала похотливого верлада как опасного противника. Возможно, зря. А между тем полумрак интригующе шуршал и шелестел — так могли звучать расстёгиваемые пуговицы на чьих-то брюках. Бррр, стоит только представить открывающееся зрелище, как тошнота подкатывает к горлу, пожалуй, полная темнота была даже к лучшему…

Я опять упёрлась спиной в стену, а рука наткнулась на нечто острое — к сожалению, не нож, хотя, если подумать, что бы я делала с ножом? То есть, понятно, что, но вряд ли мне потом помог бы даже Эстей — чисто из мужской солидарности. «Нечто» оказалось металлической дверной ручкой. Еще одна дверь, закрытая на ключ — что не было для меня помехой.

Остер схватил меня за руку, я ойкнула, прокусив губу, и торопливо сглотнула солоноватую слюну.

— Вставай на колени и приступай.

Да что ж такое! Котари Тейл частенько тюкала свита Элейн во главе с нею самой, но никаких приставаний и вообще повышенного интереса от мужчин я не испытывала, они словно мимо меня смотрели. Но Ари Эрой, немного изменившей манеру причёсываться и одеваться, получившей толику уверенности в себе и создавшей легенду «бывалой» девицы, мужчины просто проходу не дают! Кроме одного, самого упёртого. Может, ключ — это амулет, оберегающий сердце своего хозяина от влюблённостей? Тогда это действительно потрясающая штука.

— Идите сюда, верлад, — хрипло сказала я, борясь с отвращением. — Встаньте здесь, у стеночки, как бы вам не потерять равновесие.

— Конечно, заюшка, — не выпуская моей руки из своей, верлад занял моё место. — Давай же…

— Непременно. Но… Вы обещали пару сплетен, верлад, — я медленно опустилась на колени, молясь, чтобы его выдержки хватило еще на пару минут, как и крепости моего пустого желудка. Запах ниже пояса у верлада был… врагу не пожелаешь.

— В бездну сплетни, открой свой сладкий ротик, заюшка…

— Сначала ответ на вопрос, потом сладенькое, — капризно прорычала я, через силу поглаживая большим пальцем мозолистую ладонь верлада Остера. –

— Что там с Академией и Лестарисом? Меня интересуют факты, верлад. Они меня… ммм… возбуждают.

— На теневом рынке уже второй год мелькает рицинид, — так же хрипло, как и я, только, увы, по иным причинам, отозвался верлад Остер. — Кто ещё мог сотворить этакую пакость, как не лестаровские ядовары? За один его только рецепт королевские палачи могут оттяпать бошку.

— Рицинид? Что это?

— Убойной силы яд, очень редкий, — кажется, даже в такой ситуации верлад остался преподавателем, терпеливо отвечающим на студенческие нелепые вопросы. — Во-первых, рицинид выглядит как бесцветная жидкость без вкуса и запаха, во-вторых, действует не мгновенно, а убивает через несколько дней, причем симптомы самые невинные, то есть поначалу неотличимы от симптомов обыкновенной простуды: одышка, кашель, жар…

Всё это он проговаривал стоящей перед на коленях студентке, стоя со спущенными штанами до колен и торчащим членом, довольно небольшим и тонким — хотя сравнить мне, естественно, было не с чем. Жаль, жаль, что под руку мне попалась дверная ручка, а не нож. Везёт тебе, Ари, на дурацкие ситуации…