— Ты не был на похоронах… — зачем-то констатировала я.
— Меня не было в стране, когда это случилось. Письмо дошло намного позже. Я тут же отправился в поместье, но тебя уже не застал.
— Да… я уехала почти сразу, как уладила все дела, — задумчиво пожала плечами. — Тётя не говорила о твоём приезде.
— Твоя тётка всегда меня терпеть не могла, — объяснил дед. — Но мне не в чем её винить, это было взаимное чувство.
— Она такая… мало с кем уживается. — усмехнулась.
— Я следил за твоей судьбой, Вероника. Узнал, что ты открыла своё дело, и верил, что когда-нибудь наберусь смелости познакомиться с тобой лично. Но пришёл, когда понял, что могу потерять последнюю ценную ниточку, связывавшую меня с женой… Прости, девочка. По прошествии стольких лет я наконец могу признаться себе, что просто трус…
Мы снова замолчали. Я наблюдала, как дед украдкой утирает уголок глаза, и думала о том, как же всё-таки глупо жизнь распределяет испытания…
— Ба была непростой, — наконец нарушила тишину. — Я и сама её порой побаивалась. Наверное, в вашей истории по-другому и быть не могло… Но она любила тебя, я точно знаю.
— И я… я буду любить её до последнего вздоха…
Мужчина повернулся ко мне, глаза его блестели от слёз.
— Что я могу сделать, чтобы ты простила меня, Вероника?
Я прислушалась к своему сердцу. В нём не было обиды и злости. Только покой. Благословенное состояние. Улыбнулась и ответила, кажется, самой себе:
— Стать мне дедушкой, которого у меня никогда не было, возможно… Сумеешь? Тётка говорила, что у тебя там любимый племянник есть, которому ты наследство отписал, натренировался, наверное?
— Что? — лицо Филиппа вытянулось. — Какой племянник?
— Ясно, значит, насочиняла…
— Лишу лицензии. Старая карга!
— Я так понимаю, что вспыльчивым характером пошла в тебя, — засмеялась, ощущая, что напряжение окончательно спало. — Ладно… Я не могу обещать, что мы станем крепкой дружной семьёй, но… попробовать нам никто не мешает.
Лицо моего деда просветлело, а мне отчего-то стало невероятно тепло. Всё было не зря… Да, ба?
* * *
Винсент
Вероника захотела, чтобы я ждал её во дворце. Она решила отправиться в городской дом своего деда и именно там приводить себя в порядок перед приёмом у императора.
В итоге я вынужден был стоять и расточать не всегда искренние улыбки, высматривая среди пёстрой праздничной толпы одну-единственную… упрямую ведьму!
— Виктор, дорогой! Какое счастье видеть тебя во дворце! — леди Филиция Куисби жеманно протянула ко мне унизанные перстнями руки. — Я рада, что ты вернулся, дорогой!
— И я безмерно рад, Леди Куисби. Вы, кажется, стали ещё прекрасней.
Женщина кокетливо захихикала, а я одарил её улыбкой. Играть в эту игру было просто, и раньше я даже получал от неё удовольствие. Сейчас же лишь уверился в правильности своего выбора.
— Ты, наверное, совсем не помнишь мою малышку Кэседи, Виктор! — запричитала женщина, подведя ко мне свою дочь. — Она была так мала, когда ты уехал…
Леди Куисби всё говорила и говорила, но я её уже не слушал, потому что на центральной лестнице появилась та, которую я ждал.
Вероника держала под руку своего деда. Хрупкая, словно фарфоровая статуэтка, она была одета в платье цвета слоновой кости, оттенявшее её белоснежную кожу. Аккуратное ожерелье с изумрудами, подчёркивало яркую зелень её невероятных глаз. В этот момент я перестал слышать и видеть всё то, что происходило вокруг. Подлетел к лестнице и, прижав Веронику к себе, поцеловал. Мне было плевать на этикет и мнение света, я так долго не чувствовал сладкий вкус её невероятных губ. Девушка вздрогнула, замерла на долю секунды, а потом аккуратно просунула ладошки, скользя ими по моей груди, и ответила на поцелуй. Единственное, чего я хотел, чтобы это мгновение не заканчивалось.
— Господин Бранс, — послышался сдавленный мужской шёпот. — Вы переходите все границы.
Нехотя оторвался от любимых губ и широко улыбнулся советнику Нэвис.
— Простите, милорд. Мы слишком долго были в разлуке.
— На нас все смотрят, — возмутился старик, пытаясь сделать вид, что мы мило беседуем.
— Не переживайте, дедушка, — Вероника показала нос из-под моей руки. — Чего им на вас смотреть, они и так вас постоянно видят.
Я не сдержал смеха. Вот она, моя Никки. Моя и только моя.
Филипп Нэвис закатил глаза, но больше ничего не сказал. Видимо, за эти пару дней успел прочувствовать на себе независимый характер родной внучки.
Дальше был фуршет и встреча с императором, официальная и при закрытых дверях, на которой нас с Никки наградили и выразили благодарность за раскрытие заговора. А потом начались танцы, во время которых я скрипел зубами на каждого наряженного выскочку, решившего выразить Веронике своё почтение. В итоге я вручил ей бокал с игристым и утянул на балкон, подальше от лишнего внимания. Свежий ветер мгновенно закружил вокруг нас, даря долгожданную свежесть.
— Как тебе бал? — спросил, глядя, как девушка делает первый глоток и блаженно закрывает глаза.
— Невероятно, — улыбнулась она. — Столько огней и музыки! Столько блестящих нарядов.
— Да… блеск высшего света порой ослепляет…
В душе заворочался червячок сомнений, особенно, когда я услышал следующие слова Вероники:
— Да уж… Такие все чинные, манерные… — она облокотилась на каменные перила. — Дедушка сказал, что в столице часто проводят балы, а ещё, что у них тут огромное количество парков и скверов, где можно гулять, а в творческих гостиных можно послушать именитых певиц и побывать на поэтических вечерах высшей знати.
— И что же ты? — спросил, мрачнея с каждой секундой. — Решила остаться? Гулять, танцевать, слушать певиц и поэтов?
— Я? — Вероника повернулась ко мне.
Я подошёл ближе и заглянул в её глаза.
— Чего ты хочешь, сахарок?
— Я хочу успеть с заказом для леди Виттерн, — ответила она, не задумываясь. — Эскиз этого торта я так тщательно продумала. Песочный замок… ты только представь! Кажется, если я справлюсь, то это станет началом великой истории Латтерии. Нужно будет расшириться, а может, прикупить новое помещение и… Я тут подумала о…
В груди со звоном разбились все страхи и сомнения. Захотелось громко кричать от переполнявшего счастья. Моя и только моя. Я подхватил Веронику на руки, а она пискнула и рассмеялась.
— Перебил на самом интересном месте!
— Болтушка! — мягко коснулся её податливых губ. — Я люблю тебя.
Мы снова целовались, и в этот раз нам никто не пытался помешать.
— Винс… — прошептала Вероника, слегка отстранившись и тяжело дыша.
— М? — я снова потянулся к ней.
— Я хочу домой…
* * *
Вероника
Уже через час мы стояли у двери нашего дома на Книжной улице, крепко держась за руки. С этого момента начиналась новая глава нашей с Винсентом истории. Она пахла свежеиспечённой сдобой и шоколадом, любовью и бесконечным счастьем. И я знала, что так будет всегда.
— Вы теперь будете тут вечность стоять? — заворчала Диди, зябко переминаясь с лапки на лапку. — Разбудили, потащили через портал…
— Опять бубнит? — понимающе усмехнулся Винс, глядя на моё лицо.
Я только закатила глаза и открыла дверь. Что-то в нашей жизни оставалось неизменным, и в этом тоже таилось самое настоящее счастье.
