Отель "У ведьмы", или ведьмы замуж не выходят! (СИ) - Власова Ксения

— Конечно, любит, балда! — не выдержал Антик. — Достаточно увидеть, как он на тебя смотрит. Уж поверь мне, я столько времени провел перед телевизором! Научился отличать реальные чувства от хорошей актерской игры.

Равена оказалась более практична в своих суждениях.

— Его проклятие отреагировала на тебя. Я это почувствовала так же, как и другие ведьмы. Так что ты для него многое значишь.

Я все еще не могла поверить, поэтому упрямо буркнула:

— Ну, мало ли… Вдруг я важна ему как друг.

Равена молча закатила глаза, а Антик фыркнул.

— Ну да, ну да...

Я с запозданием припомнила вопрос, который давно хотела задать.

— Какой ограничитель стоит на проклятии Коула?

Равена мельком взглянула на каминные часы и вздохнула. Кажется, старейшая ведьма уже не чаяла от меня избавиться.

— Тот, что невозможно снять.

В воображении пронеслись десятки вариантов, один другого страшнее. Сглотнув, я настойчиво поинтересовалась:

— А все-таки?

Равена устало вздохнула:

— Проклятие падет, если Коул женится на ведьме. Но кто из ведьм в здравом уме пойдет на такое?

Я с трудом подавила желание нервно хихикнуть.

— Почему?

— Кто же захочет себя ограничивать? Самое важное для ведьмы — свобода.

Антик не удержался и вставил:

— И любовники?

Равена серьезно кивнула.

— И любовники. При вступлении в брак ведьма дает клятву верности. А мы всегда держим слово…

Ну да, иначе магия нас покинет. Помню об этом, помню. Именно так меня и подловил Розенфельд.

— Раз и навсегда, — задумчиво пробормотала я. — Во всех смыслах.

Равена одобрительно улыбнулась.

— Вот видишь, ты поняла, что к чему. Поэтому у Коула нет ни одного шанса снять проклятие.

Внезапный стук оборвал наш разговор. Не дожидаясь ответа, дверь распахнулась, и порог перешагнул Коул.

При виде меня его потухший до этого взгляд вспыхнул.

— Как ты, Офа?

— Хорошо. Правда, хорошо.

Я почти на физическом уровне ощутила напряжение, которое повисло в комнате. Я не могла оторвать взгляд от Коула и с жадностью впитывала в память каждую черточку его родного лица. Судя по тому, как он смотрел в ответ, он делал то же самое.

— Что ж, мне пора, — кашлянув, напомнила Равена и направилась к двери. — Вы дальше уж как-нибудь сами.

Я едва заметила уход Равены. В голове теснились мысли, и я никак не могла сконцентрироваться и поймать хоть одну из них за хвост.

— Как ты? — негромко спросил Коул, приблизившись.

— Твоими молитвами, — вместо меня огрызнулся Антик. — Спасибо, конечно, что спас, но мог бы сразу предупредить о том, что ее ждет!

Я мельком покосилась на раздувшегося от гнева Антика. Кажется, впервые вижу его таким злым. Неужели он и правда так переживал за меня?

— Зря беспокоишься, — бросил Коул. — Тебе ничего не угрожало. Ты бы выжил.

— А я хоть слово о себе сейчас сказал?

Прозвучало серьезно и ни капли не пафосно. Мы с Коулом одновременно покосились на Антика. Выглядел он так, будто из последних сил сдерживался, чтобы не укусить кого-нибудь. На сердце потеплело.

Кажется, совершенно незаметным для себя образом я и правда обрела друга: колючего во всех смыслах, но друга.

— Антик, — негромко позвала я и потянулась к ежу. — Все хорошо, не стоит.

Тот фыркнул, но на руки ко мне пошел. Как только внутренней стороны ладони коснулся влажный нос Антика, что-то во мне дрогнуло окончательно. Я поняла, что мы с Антиком действительно связаны.

«Мысленно, кстати, тоже».

Я с трудом подавила радостную улыбку, совершенно неуместную в этой ситуации. Все-таки хорошо, что у нас есть возможность общаться без слов. Иногда так намного проще.

Оставишь нас вдвоем?

Антику идея, похоже, не понравилась.

«Уверена?»

Я молча кивнула. Антик спрыгнул с постели и клубочком прокатился до двери, чтобы исчезнуть за порогом. Коул встал и плотно прикрыл дверь, после чего вернулся ко мне и неуверенно опустился в кресло, придвинутое вплотную к кровати.

— Как ты? — тихо спросил он. — Как себя чувствуешь?

— Лучше, чем можно было ожидать, — честно ответила я и неловко вернула вопрос: — А ты?

Коул откинулся на спинку кресла и на мгновение устало прикрыл глаза. Я только сейчас заметила, как измученно он выглядит: даже носогубные складки проступили четче.

— Офа, ты имеешь право злиться, — со вздохом проговорил он. — Тебя использовали как разменную монету.

— С этим не поспоришь, — с легкостью согласилась я.

Злиться все еще не получалось. Возможно, потому что я понимала: ведьмы есть ведьмы. У них есть свой кодекс чести, свои принципы. Выбирая между жизнью одного человека и целого материка, они выберут второе. Как говорится, ничего личного.

— Я виноват перед тобой.

— Ты же знал, что мною, возможно, придется пожертвовать?

Коул, не глядя на меня, кивнул. На его виске запульсировала тонкая синяя венка. В глазах промелькнула какая-то отчаянная решимость.

— Поначалу это не казалось мне проблемой. Знаю, как это звучит, но… Не пойми превратно, я сочувствовал тебе, но считал, что наши проблемы важнее твоей судьбы.

Я припомнила тот день, когда впервые увидела Коула. Тогда, на моей кухне, он как будто ненадолго опустил маску, скрывающую его чувства, и в его глазах промелькнуло сожаление — очень быстро, но я запомнила этот миг.

Наверное, на контрасте с той холодностью, с которой он создал напугавшую меня иллюзию. Я вздрогнула, когда в памяти всплыл тот ужас, что я испытала при виде своего отражения, вспыхнувшего, как сухое полено в камине.

— Да, начало наших отношений не задалось, — вынужденно призналась я.

— Я знаю. — Коул вдруг рывком придвинулся ко мне. Его ладонь неуверенно подобралась к моей и замерла, не решаясь коснуться. — Сначала я напугал тебя, потом всеми силами пытался заставить дар Эффи признать тебя. Временами… я переходил черту.

Я уже и позабыла, как сложно поначалу было с Коулом. Нет, он никогда грубо не нарушал моих границ, но до рыцаря из любовных романов ему, однозначно, далеко.

— Иногда ты был невыносим, — согласилась я. — Но, в общем и целом, я понимаю мотивы твоих поступков. Не одобряю, но понимаю.

Пальцы Коула сжали мои. По телу прошла дрожь, и я подняла глаза, чтобы встретиться со взглядом Коула — беспокойным, жадным, внимательным и… виноватым.

— Я не знаю, в какой момент все изменилось. Постепенно ты из средства для спасения мира превратилась в живого человека — в женщину из плоти и крови, которая заняла все мои мысли. Я думал о тебе постоянно. Ревновал к любовникам и злился на твоего бывшего.

Я удивилась.

— На Алекса?

Коул помрачнел.

— Чуть не убил его тогда в твоем доме. Из-за него ты плакала!

События того вечера плохо запомнились, но, кажется, тогда я и правда еще переживала из-за Алекса. Боже, как давно это было! Будто в другой жизни.

— Ладно, — я кашлянула и быстро добавила: — Любовники, кстати, были фиктивными! Исключительно для статуса. Так что ты зря нервировал парней!

Коул на пару секунд замер, как будто громом пораженный, а затем неверяще уставился на меня. Я с удовольствием отметила, что таким изумленным вижу его впервые.

— Да?

— Ага.

Коул сплел наши пальцы и, кажется, сам не заметил этого жеста. На его обычно бесстрастном лице тенями скользили самые разные эмоции, но отчетливее остальных читались радость и облегчение.

— Меня не должна волновать эта новость, но…

— Но?

Внутри все скрутилось в один тугой узел. Мне безумно важно было услышать правду. Одновременно с этим во мне жил страх этой правды. Ведь, как известно, она у каждого своя.

Коул тяжело вздохнул. Его пальцы дрогнули, но голос звучал решительно, когда он сказал:

— Офа, ты очень многое для меня значишь. Я знаю, я виноват, потому что теперь мое проклятие будет приносить тебе одни несчастья. Если бы я мог что-то исправить! Но, как я ни стараюсь, у меня не выходит вытравить из своего сердца любовь к тебе.