Вань, я не Яга! История попаданки (СИ) - Ха Елена

Еще я заметила бороду лопатой и огромное темно-фиолетовое родимое пятно на всю левую щеку.

— Чего тебе, старая? — действительно прорычал Гаврила. В том, что это он, у меня не возникло ни доли сомнений.

— Так я это… того… — залепетала, но, заметив недобрый блеск в глазах собеседника, решила взять себя в руки. В конце концов у меня тоже мухомор на носу. Я же не на смотр суженых явилась, а с деловым предложением. Глубоко вдохнув, я выпалила на выдохе, — Хочу купить у вас муки, соли, репы и крупы какой-нибудь, а еще белил для печки.

Мужик моргнул и спросил уже спокойнее:

— А чем расплачиваться будешь?

Это было самое слабое звено моего гениального плана.

— Так зельями. Могу укрепляющее для тебя, для скотины сварить. Или пятно твое с лица вывести. Хочешь?

Напрасно я, наверно, про пятно заговорила. Гаврила тяжело задышал, мне даже показалось, что у него из ноздрей пар пошел. Кот-яга забрался в кусты.

— Проваливай, бабка, подобру-поздорову, пока цела! — прорычал он и начал ворота закрывать.

Позади рассвирепевшего мужика послышались шлепающие шажки и мелодичный оклик:

— Тятя, тятя, иди скорее ужинать. Похлебка стынет.

Я отклонилась слегка вбок, чтобы рассмотреть за спиной здоровяка обладательницу звонкого голоска. На крыльце стояла в ярко-голубом сарафане девчушка лет десяти с шикарной черной косой. Ее теплые карие глаза лучились любовью, пухлые губы задорно улыбались. Она была бы настоящей красавицей, если бы не огромное родимое пятно на левой щеке.

— Папина дочка, — качнула я головой в сторону девчушки и выставила ногу вперед, мешая мужику закрыть перед моим носом ворота, — Хочешь ей счастья? Я могу помочь избавить ее от твоей метки.

Гаврила зло сверкнул глазами, схватил меня за грудки и, приподняв над землей, прорычал в лицо:

— Нам колдовства уже с лихвой хватило. Убью тебя, ведьмовское отродье, может, и наше проклятье спадет!

Вцепившись в могучую ручищу, я зашептала:

— Никакого колдовства не будет. Я просто травки знаю. Пара компрессов, и все пройдет. Обещаю, никакого колдовства!

Кот-яга вылез из кустов и жалобно мяукнул, подтверждая мои слова. Бабусе совершенно не хотелось терять тело.

Гаврила несколько секунд сверлил меня глазами, а потом аккуратно поставил на землю и заговорил:

— Хорошо, старая, мы завтра с Глашей принесем тебе продукты по списку, и ты сделаешь свои примочки. Но если я заподозрю тебя в колдовстве, или ты нам не поможешь, прибью!

Ворота перед моим носом с мухомором все-таки закрылись. Я от облегчения даже пошатнулась.

— Ну и заварила ты кашу, — проворчал кот-яга, — Не подавиться бы теперячи…

Глава 4. Спаситель

Я мышкой проскочила в избушку. Тетерев в котелке как раз хорошо проварился. Разложила по мисочкам мясо и бульон. Зажгла свечи, потому как солнышко уже совсем спряталось в кроны деревьев. Мои руки вновь стали молодыми. Спина и нога перестали ныть. Я ощутила, что во мне еще полно энергии, но живот взбунтовался громче прежнего. Поэтому мы с Ягиней Берендеевной в полнейшем молчании с аппетитом съели все до капли. Довольно и сыто потянувшись, кот сказал:

— А теперь давай варить зелье от этого жуткого пятна на лице у чернявых.

— Я обещала, что никакого колдовства, — напомнила я.

— Ну и дура, — резонно заметила бабуся.

— Думаешь, это действительно метка проклятья?

Кот смешно закатил глаза.

— Нет, конечно! У всех есть родимые пятна. Этим просто не повезло. Но без колдовства кожу не выбелить. Так что давай. Бери чистый котелок, налей туда воды из озера, набранной при полной Луне. Вон она справа, высокая зеленая бутыль. Капель двадцать хватит. Бросай чистотел. Одну ветку, — растянувшись на лавке, лениво командовал кот, я только успевала бегать между печкой, полочками и столом, — Оторви кусочек с ноготок от кожи жабы. А теперь считай до ста и снимай. Да мешать постоянно не забывай.

Варево получилось склизким и вонючим. Я сделала все, как мне приказывали. Сняла котелок, поставила на стол рядом с котом, тот грозно рявкнул на меня:

— А теперь плюнь сюда три раза!

— Что? — опешила я.

— Плюй, тебе говорят!

Пришлось, хоть я и не приветствую подобное поведение.

— Теперь вынеси на крыльцо, тряпицей какой прикрой и оставляй до рассвета.

Ночь была темной, к домику со всех сторон подползал туман, будто плел паутину гигантский паук, пытаясь спеленать нас всех в смертельном коконе. Передернула плечами: неприятно ночью в лесу.

Когда я зашла обратно в дом, кот уже свернулся клубочком на печи и сладко посапывал. Его круглые бока равномерно вздымались, а хвост иногда недовольно вилял, будто Ягине Берендеевне снились тревожные сны. Не стала теснить хозяйку и прилегла на широкой лавке. На удивление я опять уснула мгновенно.

Утром меня разбудил громкий, нетерпеливый стук в дверь.

Кинулась открывать да так и застыла на пороге, потому что на меня уставились две пары черных глаз. Одна сердито, другая с любопытством, но в обеих теплилась надежда.

— Проходи, Гаврила. Рано ты, однако, — проворчала я отступая. Мужик внес в дом два мешка. В одном угадывались крупные корнеплоды — репа, не иначе, в другом было что-то сыпучее. Скорее всего, мука. Девочка с некрасивым пятном тоже несла два мешочка поменьше.

«С солью и крупой», — догадалась я и вспомнила про сахар.

— Гаврила, а медком у кого можно разжиться? — спросила я осторожно.

— Ты сначала за это расплатись, старая! — буркнул мужик и, усадив дочь на единственную табуретку, выжидательно посмотрел на меня.

Я выскочила за порог, где на крылечке спокойно доходило заветное зелье. Оно за ночь поднялось, точно тесто, а вонять стало пуще прежнего. В дом я вернулась, держа на вытянутых руках заветную посудину, и старалась дышать через раз.

Когда я поставила зелье на стол рядом с девчушкой, Гаврила схватил меня за руку и сердито прорычал:

— Я же сказал, никакого колдовства.

— Так это чистотел, ну там еще пара травок. Все натуральное, — заверила я встревоженного отца, причем даже не покривила душой, кожа жабы и мои слюни были вполне натуральными. Тут и кот объявился. Я выразительно посмотрела на Ягиню. Что делать-то? Поить несчастную этой гадостью или, правда, на лицо намазать. Ягуся незаметно дотронулась до котелка и начала лапой свою морду натирать. Я сразу все поняла. Обмакнула тряпицу в зелье и поднесла к щеке будущей красавицы.

— Фу, как оно воняет. У меня кожа от одного запаха слезет, — сморщив нос, отшатнулась от меня девочка. Ее заботливый папочка тут же гневно сверкнул в мою сторону глазами.

— Тя как звать-то? — нахмурилась я.

— Варя, — представилась пациентка.

— А я Ягиня Берендеевна. Ты нос заткни и потерпи чуток, — посоветовала я на всякий случай. Я ведь понятия не имела, как поведет себя зелье. И, думается мне, Ягуся тоже только предполагала.

Осторожно вымазав уродливое родимое пятно на левой щеке Вари, я глянула на кота.

— И что теперь? — сердито спросил Гаврила. Он все это время следил за каждым моим движением, будто коршун за добычей.

— Идите домой и не смывайте компресс до ночи. Перед сном умойтесь и снова нанесите, — растягивая гласные, сообщил кот-яга.

Мужик и Варя аж вздрогнули.

— Он говорящий? — удивилась девочка.

— Я же кот Бабы-яги. Разве я могу быть обычным? — усмехнулась в усы Ягиня.

Гаврила хмыкнул, обнял дочь, взял котелок и зашагал прочь.

— Результат уже завтра утром будем, — промурлыкала вслед бабуся.

Мужик молча вышел, Варя обернулась и помахала нам с котом ручкой, счастливо улыбаясь.

— Точно сработает? — спросила я у Ягини, с опаской поглядывая вслед ранним гостям.

— А Леший его знает, — задумчиво откликнулась бабуся, нервно дернув хвостом.

Я рассудила, что до завтра еще полно времени, и решила приготовить пирог с остатками птички. Провозилась почти весь день у печи, а Яга дрыхла на столе. Мне всегда нравилась кулинария. Но времени на это хобби не хватало. Сначала я училась и подрабатывала, а после института мечтала построить карьеру и вкалывала безлимитно. Как результат: ни парня, ни друзей. Потому что любые отношения нужно питать общением.