Наши бабки и зелье в кадке (СИ) - Северная Елена

Мы с Янкой переглянулись и решили послушаться.

– Пойдём подальше, – предложила принцесса. – Заодно и осмотримся.

Глава 4. В которой Дарина получает благословление змеи-хранительницы.

Сказано – сделано. Долг природе уже под носом булькал. Подходящие кустики обнаружились недалеко. Пришлось ждать, пока Янка водрузит на место свою амуницию. Делала она это не спеша, явно не торопясь.

– Выложилась по полной, – устало улыбнулась девушка. – Совсем сил нет. Хорошо, что мы добрались до оазиса. Теперь бы чего перекусить.

Это да. Есть хотелось зверски. Как-то раньше не обращала внимания. А после слов Янки живот аж подвело. И где здесь можно поживиться хоть чем-нибудь?

– Сейчас отдохну немного и попробую чего-нибудь найти, – пообещала Янка.

– Эй! У нас двое мужчин в наличии имеется, – возразила я.

– Брось. Эти двое сначала будут выяснять кто круче, потом подерутся до полусмерти. Их ещё лечить придётся.

– Ты моих бабуль не знаешь. Они быстро разведут их в разные стороны, ещё и подзатыльников надают.

Я действительно на это надеялась. Очень уж не хотелось спать ложиться на голодный желудок. А в том, что мои прародительницы справятся с двумя здоровыми мужиками, я не сомневалась. Ведь мы в чужой стране, без приглашения, без документов. Вполне могли сойти за шпионов, поэтому магией пока пользоваться нельзя, чтоб нас не обнаружили по магическому всплеску. А силу применять к слабым женщинам эти родственнички не будут – это ж позор! Два сильных воина против двух старых женщин, – их же засмеют. Скорее всего, братья попросту разойдутся в стороны, и будут ждать удобного момента для выяснения отношений.

– Это вы этих идиотов не знаете, – Янка, устроившись на мягкой траве, сладко потянулась и пробормотала: – Сколько себя помню, столько они и собачатся. А ведь родные братья.

Я горела желанием узнать всё поподробнее, но принцесса уже сладко спала. Хотя, может быть насчёт «сладко» я ошибаюсь: вон даже во сне рука на рукоятке меча лежит и крепко сжимает его. Наверное, стоит только появиться какой-либо опасности, и сон мгновенно слетит. Что ж, пусть поспит. А я пойду чего-нибудь поищу.

Стараясь далеко не забредать, так, чтобы было слышно разговоры бабулей, я отправилась на поиски пропитания. Охотница из меня так себе, от слова «никак», но, может, какое дерево найду с плодами.

Съедобного в ближайшем окружении не нашлось. Зато обнаружила озерцо. Небольшое, метра три в диаметре. Глубокое или нет, выяснить не удалось: вода в нём была какая-то странная, словно жидкий кисель. Я кинула в озеро пару камушков, по брызгам и поняла. Решила позвать Янку. Она ж ведь лучше разбирается во всех этих странностях. Развернулась, и тут на глаза попалась плоская каменюка, а на ней – металлическое кольцо. Честное слово, только минуту назад здесь ничего не было!

Что за дурацкая натура! Когда не надо, – я вся в нерешительности. Когда надо тормознуть и осмыслить происходящее, у меня напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Вот и сейчас: стоило бы насторожиться, позвать кого-нибудь из местных, так нет же. Рука сама потянулась, словно и не моя часть тела! Приоткрыла крышку – она на удивление легко поддалась, даром, что каменная, а оттуда ка-а-ак повалит дым! И пах так вкусно куриным супчиком…Я прямо увидела тарелку с аппетитным прозрачным бульончиком. На поверхности его сверкали капельки расплавленного жирочка, в которых плавали листочки кудрявой петрушки, а под ними виднелись румяные кусочки поджаренного лука и тоненькие брусочки солнечно-оранжевой морковки. А ещё там были полоски домашней лапши. Бабуля варила всегда большую кастрюлю домашней лапши из целого молодого петуха. На душистый супчик сбегалась вся родня, что жила рядом с бабулиным домом. Тогда простой обед превращался в большие полуденные посиделки, где хозяйки с опытом делились своими кулинарными секретами с молодёжью. Частенько они плавно перетекали в ужин, поэтому баба Нюся варила такую лапшу только по воскресеньям или по большим праздникам, когда выпадала возможность передохнуть от работ в огороде. Эта домашняя лапша была больше, чем еда, она была символом любви, заботы, она была моим личным символом детства. Господи, кажется, это было так давно! И этот запах… Запах настойчиво забирался в нос, вызывая в памяти сладкие воспоминания. Сердце забилось, отзываясь на воспоминания, и ноги сами шагнули в пустоту…

Как же я орала… И вот, что интересно: как только я начала орать, горло болеть перестало. Наоборот – громкий звук доставлял мне удовольствие. Может, это запах супчика так подействовал?

Вопреки всем страхам, приземление вышло мягким. Я словно шлёпнулась на упругий матрац, покачалась немного на волнах пружин и орать перестала. Потому, что онемела от неожиданности: прямо передо мной в воздухе, покачиваясь в кресле-качалке, висела Силестина! Точнее, кресло висело, а Силестина в нём покачивалась. И морщилась.

– Что ж ты так, девонька, горло не жалеешь? Или оно у тебя лужоно?

От радости я вновь завизжала:

– Матушка Силестина! Как здорово, что вы тут!

– Да не ори ты, оглашенная! – рявкнула бабка. А потом недоверчиво прищурилась: – Откуда мою сестрицу знаешь? Она обычным людям не показывается.

И подплыла совсем близко. Я даже рассмотрела все морщинки вокруг глаз. Очень неосмотрительно с её стороны, так как я подпрыгнула и вцепилась в старушечью руку. А рука оказалась крепкой, словно у молодой здоровой женщины! Кресло рвануло ввысь вместе со мной. Оно куда-то испуганно неслось, я болталась и орала, а сестра Силестины пыталась меня отцепить и материлась совсем не по-дамски. Так и не поняла – кому первому надоело: креслу, мне или бабульке, но вдруг от чего-то стало тихо и ноги ощутили земную твердь. Но отцепляться я не спешила. В голове родилась здравая мысль – а как отсюда выбраться? Есть уже перехотелось. Хотелось выйти на свет божий, пусть там и жарко, но вокруг нормальные деревья, двуногие адекватные обитатели, а не громадные каменюки. Вот сейчас мы стояли перед одним таким, и из-под него выползали большие жирные червяки, размером с небольшую толстую змею. Вообще-то, я не боюсь змей. Только пауков, да и к тем уже привыкла. Но сейчас смотрела на чёрные извивающиеся живые (или нет?) жгуты и позорно трусила. А когда один из них ткнулся липким холодным носом или что-там у червяков впереди тела, кто-то дико заорал. И это была я! Потом раздался взрыв. Я б и дальше орала, но каменная крошка и пыль отчаянно лезли в нос и горло. Пришлось отплёвываться и прочихиваться.

– Ну вот. Хоть в чём-то от тебя польза, – услышала я удовлетворённый голос местной любительницы полетать на мебели. – А я уж думала: оглохну зазря! – хохотнула бабулька.

Открыв глаза, я вздохнула с облегчением: на месте камня ничего не было. То есть, совсем ничего: ни самого камня, ни червяков. Конечно, ничего, потому как почти все они, вернее то, что от них осталось после взрыва, оказались на моей одежде. Фу, какая гадость!

А бабка продолжала хихикать!

– Да уж, красавица, ничего не скажешь! – откровенно потешалась она, облетая со всех сторон меня злую, мокрую и вонючую. – Ну, ничего. Озеро тебя помоет. Ты только не ори. А то я рот тебе заткну.

За неполный день это уже вторая угроза закрыть мне рот. Я устыдилась. Червяки же не виноваты, что природа их такими создала? А я так их…

– Ладно. Будет, – бабка вдруг стала серьёзной. – Меня зовут Ровентина. А Силестина сестра моя старшая.

– А что это было? – я потыкала пальцем на то место, где недавно с удобством располагалась каменюка.

– Это? – Ровентина вздохнула. – Это был замок. Он закрывал источник магии.

– А кто его закрыл?

– Нашлись охотники до дармовой магии, – она нахмурилась. – Озерко видела? – я кивнула. – Так вот оно и есть вход в хранилище магических источников. Раньше оно было большим, сюда приходили маги за благословением. Озеро благословляло, если считало нужным. Вот однажды пришли два брата. Оба сильные маги, да желание стать сильнее и могущественнее всех сгубило обоих.