Невеста в гробу (СИ) - Сотис Майя

— Я так не могу, — ответила я, не в силах даже злиться на Чичу. Что толку на него злиться, если я была виновата одна? Я ведь знала, что дикая ведьма бросится обязательно на Наперстянку, посчитав её самой интересной целью!

— Хорошо, — покладисто согласился вампир. — Значит, мы не будем торчать здесь, пока она не умрёт, а отправимся к кому-то, кто может лечить эльфов. Но только не в эти мерзкие леса, второй раз я так не натанцую.

Его слова доходили до меня очень медленно.

— Она… жива? — я посмотрела на бледную кожу, на рану на шее, из которой уже не текла кровь.

— О, поверь мне, она жива, — ухмыльнулся Чича. — Она же эльф. Мерзкие твари. Кроме Викуэля, разумеется. При сильных ранениях цепенеют, чтобы кровь не вытекала, и ждут, когда рана зарастёт или когда их кто-то вылечит. Сама присмотрись, ты же видишь душечек!

Я посмотрела. Ну точно. Не вертлявая как вечно у эльфов, её душечка свернулась клубочком на плече Наперстянки и, казалось, сильно мёрзла.

— Лечить в лесу её некому, а зарасти такая рана сама вряд ли зарастёт, — продолжал Чича, пока я разглядывала душечку. — Так что мы можем оставить её тут. Что скажешь, Апфель?

Он так неожиданно повернулся к нашему без пяти минут сообщнику, что я вздрогнула. Я опять забыла, что с нами тут ещё и нюхач!

— Как прикажет королева, — проблеял струхнувший от направленных на него взглядов Апфель.

Да, задали задачку! Готовы делать как я захочу, и мне достаточно лишь захотеть… Но я знала, кто я и какая я, так что думать мне не было никакого смысла.

— Так, Чича, ты сможешь доставить очень быстро её к специалисту, который не даст ей умереть, а потом сообщить Даррену? Пусть, я не знаю, спросит советника по эльфам или травницу из университета, чем её лечить.

— А ты? — Чича помрачнел и в то же время его глаза загорелись так, словно он был чему-то рад. Поди разбери, чему он там радуется!

— А за мной присмотрит Апфель, и мы потихоньку пойдём к выходу из леса и потащим ведьму, — пояснила я.

Чича скорчил гримасу.

— Не глупи, моя королева, я утащу и ведьму, и эльфийку, — ответил он. — А ты просто постарайся выйти из леса живой. Одна или с нюхачом — как повезёт.

— Эй! — возмущённо прогудел Апфель, но его никто не слушал. Чича легко взвалил на одно плечо ведьму, закутанную в сеть, точно муха у паука, а на другое — бледную эльфийку, кровь на шее которой сравнялась по цвету с её волосами. А я только надеялась, что Чича меня не обманул, и он действительно разбирается в эльфах достаточно хорошо. И Наперстянка не умрёт.

И дело даже не в том, что она была со мной, когда на неё напала дикая ведьма. В конце концов, это само по себе опасное действо — охота за ведьмами. Но я поняла, что для меня её смерть всё только усложнит. Я не готова сейчас снова говорить с Дарреном. Нет. Пусть уж он лучше издалека смотрит и вздыхает, чем окажется вдовцом.

Удивительное дело, как меняются желания, едва только появляется шанс их исполнить!

— А мы теперь идём за ним? — робко спросил Апфель, когда Чича с двойной ношей исчез за деревьями. Я огляделась. Здесь многие растения ещё цвели. Серебристые колокольчики, лапчатка прямостоячая, да что угодно можно было насобирать и сварить что-то нужное. Заживляющее раны или исцеляющее сердце? Или оба?

— Да, мы идём за ним и никуда не сворачиваем, — вздохнула я. — Держим оружие наготове.

Я с отвращением посмотрела на лопату, которая больше напоминала дуршлаг на ручке, чем лопату.

— Конечно, дикие ведьмы живут поодиночке, — продолжила я. — Но я понятия не имею, где проходят границы одной и другой, да ещё и в аномалии. Мы же забрели прямо в сердцевину зелёного леса. Тут может случиться что угодно.

— А если пойти по краю аномалии? — спросил Апфель. — Где уже рядом зимний лес и тишина. У нас ведь будут шансы получше выйти, так ни с кем и не встретившись? Да, придётся сделать крюк, но мы же налегке…

Удивительное дело, но его мысль мне показалась здравой. То ли я отупела, то ли просто устала думать о всякой ерунде вроде любви Даррена. Была она или нет, вернулась или нет — не тема для раздумий, когда решаются вопросы жизни и смерти!

Но я согласилась с Апфелем, что идея хорошая. Мы будем идти в тепле, но там, где земля уже замерзает, и животные впадают в спячку. И дикие ведьмы тоже. Это и правда звучало блестяще. Воздух на границе аномалии был прозрачен и свеж, земля ещё покрыта густым зелёным мхом, но на лужицах виднелись тоненькие чешуйки льда.

Мы шли молча. Я переживала за Наперстянку, потом за Викуэля — подряд два трагических события, связанные с близкими ему женщинами, как он там, выдержит ли? От Викуэля мысли неизбежно перепрыгивали на Софи. Нам нужно было найти четверых злоумышленников. А что, если одним из них была Наперстянка? Или она могла знать, кто это, а теперь не сможет говорить? Это было даже ужаснее, чем просто её смерть.

Потом я вспомнила, что эльфов нельзя поднять некромантом и призрака из них тоже не выйдет, и совсем пригорюнилась. А ведь прекрасно знала, что нельзя отвлекаться в лесу!

— Ой, — выдохнул вдруг Апфель и схватил меня за руку. Небывалая фамильярность для нюхача, с которым мы знакомы всего нечего часов! Так пойдёт, меня на улице все за руки начнут хватать, придётся скрываться во дворце или везде ходить с Чичей!

Но стоило мне посмотреть в ту сторону, в которую смотрел нюхач, как все мои вопросы к его поведению и предполагаемые слова застыли на губах. На заснеженной стороне леса один сугроб заворочался, посыпались листья и ветки, когда снег скатывался с поднимающего холма.

— Пусть это будет медведь-шатун! — зашептала я, сильнее вцепляясь в руку нюхача. — Огромный голодный медведь-шатун! Пожалуйста!

— К-королева? — начал Апфель робко, но в этот момент снег и ветки окончательно осыпались, листья легли под ноги на снег, и я убедилась, что везение не моя сильная сторона. А ведь могла бы и догадаться!

Длинный нос ведьмы приподнялся, ноздри расширились. Слепая. Старая и слепая!

— Бежим! — завопила я и рванулась в сторону ближайшей поляны, где могли расти высокие и крепкие деревья. Руку Апфеля я не отпускала, так что он бежал следом. Но, надо сказать, бежал он на редкость хорошо, словно для него было обычное дело бегать по лесу за королевой и от дикой ведьмы.

Мы неслись как сумасшедшие. Стыдно признаться, я даже не подумала принять бой, хотя обрела силы куда большие, чем были у меня, когда я в прошлый раз бегала от ведьмы. Но инстинкт требовал мне бежать, он умолял не останавливаться, а разум твердил, что с такой древней ведьмой, способной проснуться посреди зимы, я ещё не сталкивалась.

Наконец, впереди показалось дерево, достаточно ветвистое и толстое и в то же время высокое. На ходу я скинула туфли — пригодилось! — взлетела наверх, помогая себе лопатой.

— Быстрее! — крикнула я, но Апфель топтался внизу.

Пришлось обхватить ногами толстую ветвь и нагнуться, протягивая ему лопату. Спасибо брату, который назначил мне в меру изящного нюхача! Будь он хоть как Иней, я бы скорее свалилась под дерево, чем втащила бы его!

— Ты не умеешь лазить по деревьям? — мимолётно удивилась я, забираясь повыше.

— Этого не было в моих инструкциях, — неожиданно резко ответил Апфель. Испугался? Страх часто делает людей злыми, я уже давно это заметила. Так что уточнять, какая муха его укусила, я не стала.

— Мне следует поменять инструкции, — миролюбиво ответила я. — Первостепенное значение имеет умение выживать.

Апфель замолчал. Видимо, вспомнил, с кем разговаривает. Бедолага.

Ведьма подобралась ближе и обнюхала дерево. Потом проковыляла мимо него, обходя и принюхиваясь. Когтистыми руками она касалась ствола, словно пробовала на вкус и крепость кору. А может, так оно и было, если помнить про её челюсти на ладонях. Дерево я выбрала отличное, тут я не сильно беспокоилась. Мне не нравилось совсем другое.

— Гляди, — я указала пальцем вперёд. — Ты тоже это видишь?

Отвечать Апфелю было не обязательно, да я и не ждала ответа. Он же не слепой в отличие от дикой ведьмы! Только она на поляне была уже не одна. С разных сторон скользили ещё две — и они тоже двигались к нашему дереву.