Император ярости (ЛП) - Коул Джаггер

Кензо и Анника стоят рядом, их лица тщательно лишены выражения, пока они ждут, когда мы к ним присоединимся.

А за ними, скрытый в тени, с ледяными, колюще-голубыми глазами, смотрит на меня Мал.

Кровавый маркер — мафиозный брачный контракт, подписанный буквальной кровью — сейчас уже скорее формальность. Решение принято: Анника и Кензо поженятся, скрепляя союз Братвы и Якудзы.

Но, стоя здесь, я не могу избавиться от ощущения, что что-то вот-вот пойдёт не так. Воздух натянут, словно струна, а в мыслях снова и снова всплывает Мал. Как он смотрел на меня. Как произносил моё имя.

Как он прикоснулся ко мне той ночью.

Резко трясу головой, пытаясь прояснить сознание, и встаю рядом с Киром. Анника бросает на меня взгляд. Её выражение непроницаемо, но в глазах мелькает нечто похожее на страх.

Церемония проходит быстро. Чётко. Кензо подписывает первым, уверенно держа руку, когда прокалывает палец крошечной булавкой в медальоне кровавого маркера, оставляет окровавленный отпечаток на бумаге, а затем берёт перо и подписывает своё имя. Теперь очередь Анники. Её пальцы слегка дрожат, когда она колет палец, касается контрактного листа, затем берёт перо. На короткий миг её взгляд поднимается к Кензо, но тут же снова опускается.

Она колеблется.

На секунду мне кажется, что она передумает. Но затем — резкий вдох, и она ставит подпись. Её движения становятся резкими.

Сделано.

Напряжение в воздухе сгущается. Сердце колотится в груди, пульс гремит в ушах.

Что-то не так. Что-то не так. Что-то…

Внезапно тишину разрывает выстрел.

Всё происходит так быстро, что я едва успеваю осознать. В один миг — полная тишина. В следующий — воздух наполнен грохотом пуль, их отголоски скачут от зданий вокруг. Паника. Гости в ужасе бросаются врассыпную, когда хаос обрушивается на крышу.

Но я не могу двинуться. Застыла, словно вкопанная, и мои глаза метаются к Малу, который стоит на другой стороне.

Он смотрит прямо на меня. Совершенно неподвижен. Даже не вздрагивает, когда раздаётся ещё один выстрел.

Как машина.

Как бугимен.

Как монстр.

Его выражение остаётся непроницаемым. Но в глазах — тьма, от которой у меня леденеет кровь.

И именно тогда я осознаю две вещи:

Первое — я в опасности.

А второе?

Опасность вовсе не от летящих в воздухе пуль.

6

ФРЕЯ

Библиотека слишком тихая.

В голове всё ещё звучат выстрелы — резкие, оглушительные, пронзающие ночь. Мои руки дрожат, и я сжимаю их в замок на коленях, заставляя оставаться неподвижными.

Откидываюсь на спинку высокого кресла, пытаясь сосредоточиться на дыхании, напоминая себе, что, по крайней мере сейчас, я в безопасности.

Пока что.

Тусклый свет и потрескивающий камин в библиотеке Кира не слишком помогают избавиться от стянутости в груди. Тени мелькают по стенам, собираясь в углах, тяжёлые и тёмные. Я бросаю взгляд в окно на другой стороне комнаты. Вид здесь совсем не такой, как сверкающий горизонт Мидтауна. Здесь, на дальних окраинах Бронкса, всё кажется далёким, оторванным от хаоса, из которого я только что выбралась.

Но даже в милях от той вечеринки я всё ещё чувствую вес взгляда Мала.

"Или всё же Карен Вандершмит? Признаюсь, я немного запутался."

Он знает.

Он, блять, знает.

Мои пальцы судорожно переплетаются. Он знает, что я видела, и это опаснее всего, что произошло этой ночью.

Дёргаюсь в кресле, скрещиваю ноги, постукиваю носком ботинка по полу, тщетно пытаясь избавиться от остатков адреналина, всё ещё бурлящего во мне. Это не помогает. В памяти снова всплывает его голос — низкий, опасный, затмевающий всё остальное.

Я прижимаю пальцы к вискам, массируя кожу круговыми движениями, стараясь приглушить гул в голове. После выстрелов Кир действовал быстро — вывел меня и Аннику из хаоса и доставил прямо в своё поместье. Исаак, Кензо, Такеши… и да, Мал… преследовали снайпера по крышам соседних зданий. Но они его не поймали.

Тот бросился вниз с края одного из зданий раньше, чем они успели, и разбился насмерть.

Вот это профессионал.

Пока что дом Кира — место, где мы с Анникой будем скрываться ради собственной безопасности. У Кира есть пентхаус в Манхэттене, и он уже сказал, что он станет нашим убежищем, пока они не разберутся, что именно произошло этой ночью. Но пока его ещё подготавливают, так что на это время мы заперты здесь.

Но даже здесь, окружённая всей защитой Кира, я не чувствую себя в безопасности.

Из-за Мала.

Он знает, что я видела.

Он знает, кто я.

И теперь в голове снова всплывают слова Соты, когда он рассказывал, что у него есть человек, разбирающийся в компьютерах, технологиях и сборе информации…

Мал.

Тот, кто знает моё имя.

Тот, кто умеет выкапывать информацию, которую пытаются скрыть.

Боже, что ещё он сможет узнать?

Я закрываю глаза, заставляя себя расслабиться. Но всё, что вижу, — это его взгляд в тот момент, когда он произнёс моё фальшивое имя. Осмысленный взгляд. Как будто он следил за мной из тени всё это время.

Звук шагов вырывает меня из мыслей, и я открываю глаза как раз в тот момент, когда Анника заходит в комнату. Она выглядит ужасно — её обычная острая, уверенная манера держаться потускнела после событий этой ночи. Рыжие волосы растрёпаны, спутаны, а глаза широко распахнутые и отстраненные.

Она падает на диван напротив меня, запуская пальцы в волосы.

— Не могу в это поверить, — бормочет она, голос охрип. — Покушение? На моей помолвке? — Фыркает и изображает отвращение.

Сарказм как защитный механизм — это часть Анники. Она всегда была сильной, той, кто справляется со всем с отстранённостью и, возможно, с долей едкой шутки.

Но сегодня всё по-другому. Её броня начинает давать трещины.

— Это рано или поздно должно было случиться, — тихо говорю я, подаваясь вперёд. — Ты выходишь за Кензо Мори, девочка. Есть те, кому это не нравится.

Анника фыркает, но в этом нет обычной язвительности.

— Как будто я этого хочу.

Она надолго замолкает, уставившись в пол. Когда, наконец, снова говорит, её голос звучит тише, чем я слышала за последнее время.

— Ты же знаешь, что дело не только в том, чего я хочу, Фрей. Если я не выйду за Кензо, начнётся война. Братва и якудза разорвут друг друга на части, а Дэмиан…

Её голос дрожит, в глазах мелькает что-то не высказанное, нечто, о чём она не готова говорить. На мгновение я вижу, как трещины в её броне расширяются, как уязвимость, которую она так тщательно скрывает, грозит прорваться наружу. Но затем, столь же резко, как появились, они исчезают. Плечи её напрягаются, выражение лица становится жёстким.

— Это неважно, — наконец говорит она. — Всё решено. Я выйду за Кензо, и это сохранит мир. Дело сделано.

Я ещё какое-то время смотрю на неё, желая надавить, но зная, что не стоит. Анника — чертовски упрямая. Всегда такой была. Она не раскроется, пока сама не будет к этому готова, а сейчас — не тот момент.

Я выдыхаю, откидываясь на спинку кресла.

— Ну, полагаю, так тому и быть.

Анника безрадостно смеётся, глубже проваливаясь в диван.

— Ага. Вот и всё.

Мы сидим в тишине, тяжесть всего произошедшего нависает между нами. Мне хочется утешить её, сказать, что всё будет хорошо, но правда в том, что я не знаю, так ли это. Братва и якудза уже давно балансируют на грани войны, а брак Анники с Кензо — всего лишь пластырь на рваную рану.

Спустя какое-то время Анника встаёт, снова проводя рукой по волосам.

— Прости, я сейчас не лучшая компания. Пойду лягу. Нужно хоть ненадолго отключить мозг.

Киваю, и она уходит, плечи её поникли от усталости. Дверь закрывается за ней, и я снова остаюсь в тишине.

Наедине со своими мыслями о нём.

Последние месяцы я жила в бесконечной череде бутик-отелей с тех пор, как мы с Анникой прилетели в Нью-Йорк. Но у меня есть комната в доме Кира, и именно туда я возвращаюсь спустя несколько часов.