Император ярости (ЛП) - Коул Джаггер

Ты сам отрезал себе мизинец.

У Братвы репутация жёсткой организации. Но якудза, чёрт возьми, переопределяет это слово.

Из вежливости я выпрямляюсь, когда он приближается. Он улыбается, негромко посмеивается и качает головой, останавливаясь передо мной.

— Я ценю жест уважения, но в нём нет необходимости, мисс Холм.

Приподнимаю бровь. Сота улыбается.

— Вы удивлены, что я знаю, кто вы.

— Немного, да.

Он кивает.

— Сегодня на вас смотрело много людей, не так ли, мисс Холм?

Я бросаю взгляд на свой наряд.

— Я… замечала интерес.

Сота тихо смеётся.

— Уверен. И думаю, что это было частью вашего замысла.

Я прочищаю горло.

— Сота-сан, если мой наряд вас чем-то оскорбил…

— Вовсе нет, мисс Холм, — говорит он с той же вежливой улыбкой. — На самом деле, думаю, этой вечеринке — если мы вообще можем её так назвать — не помешал бы такой вот укол в разговор.

Я ухмыляюсь.

— Благодарю.

Он наклоняет голову.

— Я тоже смотрел на вас.

Сота поднимает руку.

— Но не по каким-то неподобающим причинам, можете не волноваться. И не по тем же причинам, что остальные. Нет, мисс Холм, я смотрел на вас, потому что слышал о ваших… талантах.

Я снова делаю глоток, сжав губы.

— Я не уверена…

— В частности, в области работы с компьютерами и добычи информации.

Ощущаю, как щёки слегка разогреваются.

— О?

Сота снова кивает.

— В моей семье есть человек с похожими способностями. Возможно, вы встречали Мала Улстэда?

Я с усилием подавляю дрожь, скользящую по позвоночнику.

Нет, но он смотрит на меня так, будто хочет либо с живой содрать кожу, либо трахать всю ночь. А может, и то и другое — в таком порядке.

— Не уверена, что имела честь, — говорю с натянутой улыбкой.

— Ах, ну, он весьма хорош в том, что делает.

Интересно.

— И, — продолжает Сота, — учитывая, что ваши организации, оставив в стороне враждебность, могут сотрудничать, я надеялся предложить вам кое-какие возможности для работы. Разумеется, при одобрении Киры.

Я улыбаюсь Соте.

— Очень любезно с вашей стороны, Сота-сан. Уверена, с этим не возникнет проблем.

Он просиял.

— Отлично. Это было бы — ах!

Его взгляд уходит за моё плечо в тот самый момент, когда ко мне возвращается холодное, пробирающее до костей чувство, будто по спине тянется лезвие.

— Вот и он. Мал, подойди познакомиться с мисс Холм.

Не успеваю придумать повод, чтобы выбраться из этой адской ситуации, как чувствую это — сдвиг в воздухе, порыв ледяного ветра, пронёсшийся по залу. Моё сердце запинается, и низкий пульс ужаса пробегает по груди, когда я поворачиваюсь…

Я следую за взглядом Соты.

Дыхание застревает в горле, тело цепенеет, пока он приближается — каждое его движение выверено, размеренно. Темная энергия, клубящаяся вокруг него, почти душит, словно чёрная дыра, притягивающая всё вокруг. Сердце бьётся в бешеном ритме, но я заставляю себя стоять неподвижно, сжимая пальцы на стакане в руке.

Сота улыбается — сама любезность и обаяние, когда Мал, наконец, подходит.

— Фрея Холм, — говорит Сота, поворачиваясь ко мне. — Хочу представить тебе Мала Улстэда, кузена Кензо. Как и братьев Мори, я считаю его почти своим сыном.

Сглатываю, изо всех сил стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Мал молчит. Ему и не нужно ничего говорить. Вес его взгляда сам по себе достаточен. Он разглядывает меня с такой пристальной внимательностью, что по коже пробегает покалывание. Ледяные глаза скользят по мне, словно каталогируя каждую деталь.

Мы не двигаемся, долгое напряжённое мгновение. Затем он медленно протягивает руку.

Сердце забивается быстрее, но я заставляю себя ответить. Кожа покалывает, когда его пальцы касаются моей. Его хватка твёрдая, неумолимая. Я пытаюсь отдёрнуть руку, но он не отпускает. Напротив, задерживает её в своей чуть дольше, чем следовало бы, не отводя от меня ледяного взгляда.

— Фрея Холм, — негромко произносит он, его голос глубокий и бархатистый, пропитанный… чем-то большим.

Это не приветствие. Это утверждение. Напоминание.

В этот момент к Соте подходит один из его людей и что-то шепчет ему на ухо. Сота кивает и снова поворачивается ко мне:

— Боюсь, меня ждут. Был рад познакомиться, мисс Холм.

— Взаимно, Сота-сан.

Я бы пожала ему руку.

Но моя рука всё ещё занята.

Поймана.

Опутана в тисках железной хватки Мала. Он не отпустил.

Сота улыбается ему, хлопает по плечу, затем следует за своим человеком и исчезает в толпе.

Между мной и Малом воцаряется оглушительная тишина. Энергия вокруг нас пульсирует, тяжёлая, как грозовое облако.

Он всё ещё держит меня.

Время тянется слишком долго — за грань неловкости, переходя в откровенно мучительную задержку. Только тогда его рука внезапно разжимается, высвобождая меня.

Но это лишь начало.

Резко вдыхаю, когда он движется вперёд — почти впечатываясь в меня, его тело прижимается к моему. Голова идёт кругом, когда он наклоняется, губы касаются края моего уха.

— Или всё же Карен Вандершмит? Признаюсь, я немного запутался.

Пол уходит из-под ног.

О, Боже.

Он знает.

Потому что он — тот самый человек.

Чудовище той ночи.

А я стою лицом к лицу с ним. С тем, кто поймал меня тогда. Прижал. Провёл пальцами по моему языку…

Жар ударяет в лицо. В горле спазм, как будто его перетянуло железной лентой. Всё, что я могу — это широко распахнуть глаза и уставиться на него с благоговейным ужасом.

Я стою так — секунды две или восемь часов, задержав дыхание, глядя на него, будто передо мной сам дьявол. Но мгновение проходит, и вдруг он просто… исчезает, растворяясь в толпе, как тень.

Две секунды. Почти уверена, что это было всего две секунды.

Этого хватило, чтобы он потряс меня до самой чёртовой глубины души.

Я продолжаю стоять, смотря ему вслед, сердце грохочет в груди.

— Фрея.

Едва не вскрикиваю, резко оборачиваясь, захлёбываясь дыханием — передо мной Кир, нахмуренный, растерянный, будто я сошла с ума.

— Всё нормально? — тихо спрашивает он, его голос с этим тёмным, чуть заметным акцентом.

— Да, я… — Я трясу головой. — Ты просто меня напугал. Прости.

Он приподнимает бровь, забавляясь, но через секунду любое выражение стирается с его лица. Он поднимает запястье, постукивая по Patek Philippe.

— Время. Подписываем на крыше.

Он говорит о кровавом договоре мафии, который скрепит — естественно, кровью — соглашение, по которому Кензо и Анника поженятся, обеспечив мир между семьями.

— А. Да. Точно…

Я моргаю, разум затянут дымкой после всего, что только что произошло.

После того, что я узнала.

Кир хмурится.

— Ты точно в порядке? Выглядишь так, будто привидение увидела.

Я и увидела.

— Да, в порядке… — Я снова трясу головой, заставляя себя прийти в норму. — Просто… Это слишком много.

Он слегка улыбается, кивая:

— Знаю. Но это единственный путь к миру, без войны. Анника это понимает. Так же, как и то, что если Кензо Мори хотя бы пальцем её тронет, хотя бы волос с её головы упадёт, я уложу его в землю.

Я ухмыляюсь, прикусывая губу:

— Спасибо, Кир.

Он бросает на меня быстрый взгляд:

— За что?

— Просто… спасибо.

Двигаюсь я словно автомат, шок ещё не до конца отпустил меня, пока я следую за Киром к лестнице. В голове роится тысяча вопросов, но сейчас не время ни на один из них.

Не сейчас.

Мы выходим на крышу, в лицо ударяет прохладный ночной воздух. Отошедший в сторону Исаак стоит неподалёку. Вид открывается потрясающий — перед нами раскинулся Нью-Йорк, море мерцающих огней. Но я едва его замечаю. Я сосредоточена на тех, кто собрался у патио.

Сота стоит рядом с близнецами Кензо. Хана выглядит безупречно, её платиново-светлые волосы уложены идеально, придавая ей вид генерального директора космической компании в каком-нибудь научно-фантастическом фильме. А рядом с ней её брат, Такеши, чьё выражение лица — смесь ярости и холодного расчёта, словно он живое воплощение хаоса, тьмы и мести, какими его считают.