Миллиардер из братства (ЛП) - Блэклейс Ана К.

Его глаза сверкают из-под бровей, и я так сильно мокну между ног, что умру от стыда, если он это заметит. Но, Боже, помоги мне, я хочу, чтобы он узнал. Я извиваюсь, отчаянно нуждаясь в трении.

— Да, я чокнутый ублюдок, и ты должна бояться меня. Тебя должно от меня тошнить, ты должна ненавидеть меня и хотеть держаться как можно дальше. Ты должна была бы уже пытаться получить запретительный ордер. Но ты этого не сделаешь, правда?

Я просто сглатываю, удерживая его взгляд. Он улыбается, и на этот раз это настоящая улыбка, даже немного теплая.

Он встает, отталкивает стул ногой и переводит внимание на лицо Тимоти. Тот смотрит на него с красными, умоляющими глазами, качая головой. Простыня, которая раньше прикрывала его член, а теперь лежит на его верхних бедрах, постепенно темнеет, пятно расползается по ткани. Вскоре появляется и запах.

Деклан смеется.

— Ах, посмотрите на этого ублюдка, который хотел трахнуть и унизить мою женщину, обмочился.

Его женщина.

Удовольствие разливается по моему телу, словно алкоголь. Конечно, зачем тебе это, когда Деклан Сантори объявляет тебя своей собственностью и заставляет чувствовать себя грешницей в раю?

Но когда кончик его скальпеля направляется к груди Тимоти, я уже вижу его замысел, еще до того, как он начнет действовать. Судя по тому, как Тимоти извивается и кричит, его глаза вылезают из орбит, он понимает это так же ясно, как и я.

— Прекрати, — зову я, напрягаясь против наручников, металл врезается в мою кожу, сильнее сжимая запястья. Это не игрушечные наручники для секса, это настоящие.

Деклан медленно поворачивает голову ко мне, вопросительно приподнимая бровь.

Сглотнув, я говорю:

— Возьми меня. Делай со мной все, что захочешь, но, пожалуйста, отпусти его.

— Если ты беспокоишься о правовых последствиях жестокой травли, не переживай. Тебе не придется иметь с этим дело.

— У тебя что, совести нет? — выпаливаю я. — Я не о юридических последствиях беспокоюсь. Я беспокоюсь о моральных. Я не смогу жить с собой, зная, что все это произошло с ним из-за меня.

Это, кажется, заставляет Деклана задуматься. Он полностью разворачивается ко мне, опираясь предплечьем на портативную станцию, словно это просто случайная ситуация, и мы ведем обычный разговор.

— А как насчет его совести? Ты думаешь, она бы остановила его от… — Его рот кривится, и он глотает слова, будто сказать их вслух причиняет ему боль. Но я прекрасно понимаю, что он имеет в виду, я помню каждое слово из этих мерзких сообщений.

— Это его дело. Это между ним и тем богом, в которого он верит. Но ты и я, у нас нет права судить. Если это мой выбор, то вот он.

Мы держим друг друга в поле зрения, между нами сверкает молния. В его глазах читается интерес.

— Любая другая женщина захотела бы увидеть, как он умирает в муках.

— О, я тоже этого хочу. Но мы, люди, никогда не должны мучить друг друга, если у нас есть выбор.

Деклан размышляет, затем поворачивает голову к Тимоти. Впервые с момента, как я вошла в эту комнату, в его диких глазах появляется надежда.

— Кажется, тебе повезло сегодня ночью, ублюдок. Но запомни мои слова. — Он наклоняется, его лезвие прижимается под подбородок Тимоти, оставляя кровавую царапину.

Я кричу, как и Тимоти, но Деклан не двигается ни на дюйм.

— Как только выберешься отсюда, беги и прячься до конца своей жизни. Убедись, что больше никогда не пересечешься со мной, потому что тогда твое тело не окажется в руках моей женщины. Оно окажется в моих руках, и я не буду так снисходителен, как она. Но первым делом найди церковь и помолись, потому что Миа действительно была твоим спасением этой ночью. — Он качает головой и щелкает языком. — Тебе чертовски повезло, учитывая, как ты травил и преследовал ее.

Его прекрасное лицо искажается отвращением, которое я полностью разделяю.

— Только жалкий неудачник и импотент может так поступать. Запугивать женщину, самоутверждаясь за ее счет. Ты даже в нормальных условиях не способен на это, да? Все это извращенное порно, которое ты смотришь, угробило твое либидо, и вот таким образом ты получаешь удовольствие.

Он обнажает зубы, и на мгновение я уверена, что он набросится и перегрызет Тимоти сонную артерию.

Кажется, ему стоит огромных усилий оттолкнуться от кровати и подняться на ноги. Когда он наклоняется, чтобы освободить руки и ноги ублюдка, он делает это с дикой, плавной грацией.

Я ожидала, что человек, который столько времени пробыл в такой позе, будет двигаться с трудом, но Тимоти скатывается с кровати так, словно пытается спастись от пожара, ударяясь об пол с глухим стуком, от которого я вздрагиваю. Громко охнув, он поднимается на ноги и вылетает из комнаты, даже не пытаясь сорвать клейкую ленту со рта. Последнее, что я вижу, — это его отвратительно белая, дряблая задница, освещенная вспышкой молнии.

— Он никогда не был настоящим бойцом, — говорит Деклан, глядя ему вслед. И снова кажется, что он читает мои мысли. — Он хотел быть частью братства и тусоваться с нами, так что его папочка обеспечил ему доступ. Практически купил ему место. Почти все мы вращаемся в одних и тех же кругах с детства, так что мы дали ему шанс, но он никогда не тренировался как следует. Ему нужно было быть одним из нас только ради статуса, вечеринок и женщин, но он никогда не был готов вложить усилия. Другие парни из братства не будут по нему скучать.

— А что если он пойдет в полицию?

Деклан ухмыляется, и это его единственный ответ.

— Не могу поверить, что тебя это даже не беспокоит, — выдыхаю я.

— И правда, нет, маленькая шпионка, — отвечает он, приближаясь ко мне, его движения плавные, хищные. — И, откровенно говоря, это должно быть последним, о чем ты сейчас думаешь.

Я смотрю, как он подходит ко мне, и мои глаза расширяются с каждым его шагом.

Но я не боюсь. Я в предвкушении.

Деклан

Как как же она прекрасна, смотрит на меня со всей этой надеждой в глазах. Если бы только знала, что я читаю ее, как открытую книгу. Я умел это с того самого момента, как прижал ее к стене в душевой и мысленно сдернул с нее все до последней тряпки.

Да, я тут самый завидный холостяк, и девушки дерутся за меня, как бешеные сучки, только чтобы получить шанс пососать мой хер. Но ни разу я не чувствовал, что меня хотят по-настоящему. Эта ее одержимость, рискованные поступки, которые она совершала ради меня, даже не пытаясь привлечь мое внимание, — в этом было что-то особенное. Она была особенной. Она хотела меня за то, кто я есть, а не за имя, деньги, влияние или репутацию железных кулаков.

Да, я могу уничтожить любого — финансово, морально или физически. Именно это держит меня на вершине пищевой цепочки в этом богом забытом месте. Но, как оказалось, Миа Роджерс способна размазать меня по стенке.

Я думал, что сойду с ума, когда она вдруг стала ледяной. Ни звонков, ни сообщений — полный игнор. Со мной такое никогда не случалось, особенно после того, как я трахал женщину. Обычно все было наоборот: они ползли ко мне на коленях, умоляя о еще. Я превращал их в рабынь своего желания, заставлял их хотеть меня, а не наоборот. Но эта маленькая шпионка не просто поменяла роли местами — казалось, я вообще на нее никак не влиял. Вместо того чтобы приблизиться, она пыталась сбежать.

— Собиралась сбежать от меня, маленькая шпионка? — говорю я, проводя тупой стороной ножа по ее груди, цепляя край ее лифчика между грудей, мой взгляд медленно опускается вниз вслед за движением. — Это был твой план?

— Н-н-нет, — заикается она, моргая слишком часто. Ее грудь поднимается и опускается, когда она судорожно вдыхает воздух. Я переворачиваю нож, поддевая ткань острым лезвием. — Не сходи с ума, Деклан. Это же не так, чтобы я могла уйти с кампуса, бросить всю свою жизнь.