Спасение Веракко (ЛП) - Эвелин Виктория

— Расскажи подробнее, откуда ты знаешь Элис, — спросила она, бросив подозрительный взгляд через плечо.

Он не мог винить её за то, что она пока ему не доверяла, но это всё равно его задевало.

— Несколько недель назад она и ещё три женщины были спасены из лагеря Инсургентов и доставлены в Треманту, город, в котором я сейчас живу. — Хотя уже не на долго. Как только он женится, ему придётся вернуться в свой родной город и оставить работу в качестве главного технолога при королеве Треманты, чтобы принять более скучную должность в менее прогрессивном городе Митрандире. Одной из причин, почему он стремился уехать оттуда, была медлительность города в принятии технологических нововведений.

— Двое других сбежали и должны были быть спасены, но вместо этого они скрылись в лесу и как-то избежали всех спасателей, которые должны были их найти, — добавил он, щёлкнув языком.

Лили вскинула самодовольную бровь в его сторону.

— Думаешь, это было случайно? Пожалуйста.

Так значит, эта женщина знала, как скрывать свои следы? Интересно.

— Здесь больше людей? Сколько здесь лагерей? Кто такие повстанцы? — спросила она.

Веракко вздохнул, а затем рассказал ей всё, что знал о спасённых людях и Повстанцах. Он умолчал о некоторых деталях, о которых ему не разрешалось говорить, например, о беременности одной из женщин по имени Джейд.

Он также принял решение не объяснять, что такое спаривание и метки. Когда он упомянул, что соотношение мужчин и женщин составляет двадцать к одному, её глаза расширились от страха. Если бы он рассказал о том, насколько настойчивы клеканиане в поиске партнёра, она бы, вероятно, решила остаться в лесу навсегда.

Прежде чем он объяснит значимость людей для медленно умирающей цивилизации, ему нужно было уменьшить её тревогу. Показать, что не все клеканиане злые. Он задумывался, как мужчины на Земле справились бы с нехваткой женщин. Если её продолжительные беспокойные взгляды на него были хоть каким-то показателем, ответ был: «не очень». Завоевание её доверия будет сложным.

Хотя он всё ещё хотел вернуться в Треманту и доложить королеве как можно скорее, эта необходимость не казалась такой срочной при свете дня. После того, как его унесли, Кадион должен был справиться только с одним другим Стриги. Веракко был уверен, что генерал смог бы сделать это, даже без перчатки Юло. Маловероятно, что Веракко оказался единственным выжившим.

Его текущая миссия состояла в том, чтобы доставить эту женщину в безопасное место. Это не имело никакого отношения к её широко раскрытым, сверкающим карим глазам или тому, как её резкие реплики вызывали любопытное тепло в его животе, которое он отказывался признавать чем-то иным, кроме злости.

Когда солнце двигалось по небу, день становился жарким и влажным, и они продолжали идти вдоль реки. Большую часть времени она молчала, обдумывая то, что он ей рассказал, а затем удивляла его проницательными вопросами. Все другие люди спрашивали о возможностях вернуться на Землю и бесконечно спорили, когда узнавали, что по законам Клеканианам запрещено взаимодействовать с их планетой четвертого класса. Но не Лили. Она выглядела задумчивой, как будто не полностью верила или не принимала то, что он говорил. Она не спорила, а задавала вопросы о том, как этот закон был принят в первую очередь. Веракко не знал ответа.

— Мы одного вида? — спросила она, прищурившись, глядя на его клыки и заострённые уши.

— Да. И мы очень старый вид. Я полагаю, что люди произошли от первых клеканиан, до того, как наши предки начали экспериментировать с генетической инженерией, — он провёл рукой по волосам, удивляясь, насколько Лили была особенной.

— Они хотели усовершенствовать себя, да? Обычно я бы не советовала вмешиваться в дела Матери Природы, но что я могу знать?

— Я не помню точных деталей, но, насколько я знаю, они выделяли черты у других существ, живущих в похожих условиях на нашей старой планете. Мой народ стал лучше приспособлен к жаркому, сухому климату, а другие были изменены, чтобы жить на склонах скал или на островах далеко в море. Хотя учёные того времени добились невероятного прогресса, они также привели к исчезновению многих местных видов на Клекании в погоне за развитием. Генетическая инженерия была запрещена ещё до того, как мы покинули нашу старую планету. Многие считают, что эксперименты, проведённые много лет назад, частично ответственны за нашу нынешнюю проблему с бесплодием, так что, возможно, ты права насчёт вмешательства в дела Матери Природы.

— Так ты и тот крылатый парень из подземного бункера одного вида?

— Да, и я, и тот крылатый парень, и ты, мы все одного вида, — ответил он.

Лили долго обдумывала его слова, её тёмные брови нахмурились в концентрации.

Когда они шли, и она задавала больше вопросов, он чувствовал себя всё более некомпетентным.

— Кто создаёт законы? Сколько планет входит в Альянс? Сколько представителей от каждого вида? Какие критерии определяют каждый Класс?

Поскольку он никогда не особо интересовался политикой, он отвечал как мог, не всегда уверенный в своих ответах.

Несмотря на себя, Веракко обнаружил, что ему нравится наблюдать за её работой ума. Она покусывала нижнюю губу и хмурила брови, что смотрелось весьма интригующе. Когда на её лице не было подозрения или раздражения, он мог видеть, как её умные глаза бегают, обрабатывая информацию, которую она получала. Он рассказал о битве в хижине и о плане по освобождению пленённых людей, несколько преувеличив свою роль в спасении, пытаясь заслужить её одобрение и восстановить своё эго. После того как он закончил, она промолчала, что вызвало у него укол раздражения.

— Что случилось с тем сумасшедшим, который унес Элис? Он явно был нездоров, судя по его чёрным глазам.

— Чёрные…? — Веракко внезапно вспомнил свою ложь и понял, что, вероятно, видела Лили. Глаза Луки стали чёрными после того, как он узнал Элис. — Да, он был весьма нездоров, когда мы его нашли.

Это не было ложью. Веракко действительно нашёл его в таком состоянии. Тем не менее, он ощутил укол вины за своё ложь.

— Его наказали за это?

— Скорее, наградили. Теперь они пара, — Веракко усмехнулся и грациозно перепрыгнул через большой камень, приземлившись рядом с Лили. Она не выглядела впечатлённой.

Она подняла бровь в недоумении.

— Ты имеешь в виду, что они поженились?

Они добрались до каменистой части реки, и Лили сосредоточилась на том, чтобы пройти по скользким валунам. Хотя Веракко был впечатлён её уверенностью и расчётливыми шагами, он всё же сдержался от желания предложить ей руку. Он знал её недолго, но уже чувствовал, что ей бы не понравилось такое предложение.

— Поженились на всю жизнь, я полагаю, — он попытался избежать подробностей о связи спаривания.

Она, казалось, удовлетворилась его ответом, и он вспомнил, что люди иначе относились к браку, чем клеканиане, но он точно не помнил, чем именно. Веракко был слишком занят разработкой плана по освобождению пленных у Инсургентов в последние месяцы, и не считал необходимым тратить время на изучение человеческих обычаев, не связанных с его работой. Наблюдая за тем, как Лили перескакивает с одного валуна на другой, с небольшой улыбкой на лице, он внезапно пожалел, что не узнал больше.

— Значит, он не собирался её есть, — сказала Лили, рассмеявшись.

Этот звук вызвал приятное покалывание у него в области лопаток, но затем Веракко резко остановился и наклонил голову.

— Съесть её?

Лили скользнула за большой камень и пошла по ровному, покрытому мхом пути. Он поспешил догнать её.

— Да, некоторые из нас решили, что, может быть, поэтому вы нас забрали. Как деликатес или что-то в этом роде. — Она бросила на него косой взгляд.

Неужели поэтому она так пристально изучала его клыки прошлой ночью?

Он нахмурился.

— Мы не варвары. Мы не едим разумных существ.

— О, прошу прощения. Ваш вид нормально относится к тому, чтобы красть беззащитных людей и запирать их Бог знает для чего, но при этом вы проводите границу на еде разумных существ? — Она повернулась к нему и достала длинный, округлый предмет из своей сумки, длиной с её предплечье.