Перекресток (ЛП) - Перри Девни

Он глубоко вздохнул.

— Нет.

— Я тоже не могу. И именно поэтому я дам ей шанс. Именно поэтому я буду работать на нее.

— Черт возьми, — простонал Джекс. — Ты читал то, с чем она заставляет всех соглашаться?

— Да.

«Кодекс этики и служебного поведения сотрудников» был… основательным. Подписывая его, я соглашался не заводить романтических отношений с гостями, не брать оборудование для ранчо в личное пользование и не поносить курорт в социальных сетях. Документ явно был составлен юристами и, по моему мнению, был чрезмерным. Но, возможно, нам нужно было немного чрезмерности. Так что я подписал это чертово соглашение и отнес его ей вчера вечером.

— Это отстой, — пробормотал Джекс.

— Так и есть.

— Я слышал, она настоящая стерва.

— Следи за своим гребаным языком, — огрызнулся я, указывая на его нос. — Единственное предупреждение, которое я тебе сделаю. Не смей так о ней говорить.

— Ого. — Он поднял руки, глядя на меня так, словно у меня выросло две головы. — Господи, Уэст. Я просто передавал то, что сказала Деб вчера вечером в баре.

— Мне насрать, что говорит Деб. Ты будешь уважать Индию. Понял?

Он кивнул.

— Отлично. Черт.

— Хорошо. А теперь иди в душ. От тебя воняет.

— Спасибо, брат. — Он отошел от двери и попытался захлопнуть ее у меня перед носом.

Но я уже ушел, удаляясь от маленького домика, в котором жил Джекс. Это был один из двух домиков, которые мои бабушка и дедушка построили много лет назад для работников. Когда мой отец был ребенком, у них было двое работников, которые постоянно жили на ранчо.

С тех пор у нас не было сотрудников, которые захотели бы жить здесь, и о коттеджах почти забыли. Пока Джекс не вернулся домой из колледжа и не решил использовать один из них в качестве своего жилья. Другой все еще был заброшен, но Джекс упорно трудился, чтобы привести в порядок свой дом.

Этой весной я помогал ему устанавливать новую крышу, и он только что закончил ремонт ванной комнаты.

Ему нужны были деньги, чтобы завершить свои проекты. Деньги, которые он мог заработать у Индии.

Потому что кто, черт возьми, знал, что папа собирался делать теперь, когда он стал мультимиллионером.

Мой желудок скрутило, когда я забрался в свой пикап. Меньше всего на свете мне хотелось сегодня ехать домой к отцу, но я и так слишком долго откладывал этот визит.

Опершись локтем на открытое окно, я летел по грунтовой дороге, которая вела к папиному дому. Вечерний ветерок обдувал мое лицо прохладой.

Было на удивление легко объяснить Джексу, почему я собираюсь работать на Индию. Я верил каждому своему слову. Когда мне удастся провести с ней больше пяти минут, может быть, я и ей расскажу.

Боже, вчера вечером она выглядела уставшей. Я никогда не видел у нее таких темных кругов под глазами. И грустной. Она выглядела чертовски грустной.

Мне пришлось покинуть «Беартус», прежде чем я поддался искушению заключить ее в объятия.

Где Блейн? Разве ее муж не должен быть здесь с оружием в руках, когда у нее выдалась тяжелая неделя?

Это не моя проблема. У меня и без того было достаточно забот, так что я отложил их в сторону и поехал дальше по дороге, а потом заехал к папе.

Я ожидал застать его дома, сжимающего в руке бутылку виски и запивающего свои печали, как Джекс. Вместо этого он подстригал газон.

Воздух наполнился шумом двигателя и запахом скошенной травы.

Заметив меня, он притормозил и заглушил мотор. Когда он спрыгнул с сиденья и взял стакан из подстаканника, янтарная жидкость в нем расплескалась.

А, вот и выпивка.

— Вождение в нетрезвом виде запрещено законом, — сказал я, когда он подошел.

— Тогда, я думаю, ты можешь закончить с газоном. — Он допил последнюю порцию, и легкая улыбка на его губах была единственным признаком того, что напиток обжег его, когда он глотал.

— Дерьмово выглядишь, — сказал я.

Волосы у папы были сальные, как будто он не мылся целую неделю. У него были густые бакенбарды, а круги под глазами были такими же темными, как у Индии.

— Я чувствую себя дерьмово. Поэтому посчитал нужным также и выглядеть. — Он поплелся к дому, затем придержал сетчатую дверь, чтобы я мог следовать за ним.

Я поморщился, когда вошел внутрь. Что, черт возьми, здесь умерло? В нос ударил запах гари и гнили.

— Что, черт возьми, произошло?

— Сегодня утром забыл поставить пиццу в духовку, — сказал он, проходя через прихожую.

— Пицца на завтрак. Ладно.

Этот человек настаивал на том, чтобы каждый день недели есть яйца, бекон и тосты. Думаю, теперь, когда он вышел на пенсию, он изменил свой рацион.

Я последовал за ним в гостиную, затем, обойдя диван, подошел к окнам и распахнул их настежь, чтобы свежий ветерок выветрил зловоние.

— Папа…

Меня прервал звук открывающейся крышки бутылки.

Папа сидел в кресле и собирался наполнить свой бокал из бутылки «Джека».

Я выхватил его, прежде чем в стакан упала капля.

— Эй, — запротестовал он.

— Ты уже достаточно выпил, чтобы дуться. Время вышло. Есть работа, которую нужно сделать.

Папа моргнул.

— О чем ты говоришь?

— Завтра я хочу перегнать скот на северный луг. Джекс весь день будет кататься с гостями верхом. Так что ты можешь мне помочь.

— Прости?

— Что тебе неясно?

Он наморщил лоб.

— Ты работаешь на нее? Вы оба?

— Ну, может, тебе и заплатили миллионы, но мне, черт возьми, уверен, что нет. И я не собираюсь позволять моему ранчо и моему скоту страдать из-за твоего решения.

— Это не твое ранчо.

— Так мне говорили, — пробормотал я. — Индия не знает, как управлять ранчо. Несправедливо по отношению к животным, живущим здесь, заставлять ее учиться. Так что, если ты не хочешь видеть, как умирает скот, приходи завтра в семь часов. Будь готов помочь.

Индия не позволила бы скоту умереть. Но я также не собирался отказываться от контроля. Ей придется нанять кого-то другого, чтобы помочь, а мне не хотелось, чтобы кто-то еще ввалился на нашу территорию и все испортил.

— Я не собираюсь помогать. — Он протянул руку. — Верни мне мой виски.

— Ни за что.

Наверное, на кухне была еще одна бутылка и он может оторвать свою задницу от стула и достать ее, когда меня не будет.

Папа вздохнул, опускаясь на стул. Он выглядел таким маленьким, каким я его никогда раньше не видел.

— Хорошо, что ты работаешь. Остаешься. Помогаешь Индии встать на ноги.

Он пьян? Он не говорил невнятно, но, черт возьми, нес какую-то чушь.

— Значит, ты рад, что я помогаю ей. Но ты отказываешься. Я правильно понял?

Он пожал плечами.

— Ты, э-э, разговаривал со своей матерью?

— С прошлой недели — нет. Она принесла пачку почты. — Которая все еще лежала на моем кухонном столе.

— Ты рассказал ей об этом?

— Да.

Он сглотнул.

— Как она это восприняла?

— Не очень хорошо.

С тех пор мама со мной не разговаривала.

— Спасибо, что сказал ей, — сказал папа. — Я бы и сам сделал это, но…

Но она не дала ему шанса.

— Твои бабушка и дедушка отреклись от меня. — Он сухо рассмеялся и перевел взгляд на окна. Это не скрыло блеска слез. — Не могу сказать, что я их виню. В данный момент они со мной не разговаривают. Сделай мне одолжение, заходи время от времени? Убедись, что им ничего не нужно.

— Хорошо. — Я подошел к дивану, затем сел на краешек, упершись локтями в колени. — Какие у тебя планы насчет денег?

Мы были должны банку, но не пятнадцать миллионов долларов.

— Расплатимся с долгами. Позаботимся о твоих бабушке и дедушке, чтобы им было комфортно, когда они состарятся.

— Ну, по крайней мере, у нас есть свои дома и немного земли. Это должно будет сделать их счастливыми. Рад, что тебе удалось договориться об этом с Индией.

Он покачал головой.

— Я об этом не договаривался. Она представила это в своем первоначальном предложении.

— Что? Это была ее идея?