Миллиардер из братства (ЛП) - Блэклейс Ана К.

— Т-ты знаешь мое имя? — заикаюсь я.

Его голос падает еще на пару тонов, приятный и опасный, как холодное лезвие, скользящее по горячей коже.

— Конечно, знаю. Твое шпионство не такое незаметное, как ты думаешь. Я чувствую твой взгляд на себе в классе, в коридорах.

— В классе и коридорах на тебя все пялятся, не только я, — срывается с моих губ, и я ни капли об этом не жалею. Мне даже удается удержать его взгляд — самый пронзительный, который я когда-либо встречала. Отличная отмазка, и я ее использую. — Ты разбил кучу сердец и испортил немало репутаций, Деклан Сантори. Пора кому-то испортить твою.

Его глаза, черные как смола, сверлят меня, прежде чем он разражается смехом — низким, вибрирующим в моих ребрах.

— И ты думала, что фотки моего члена смогут это сделать?

Я сжимаю губы в тонкую линию, изо всех сил стараясь не сдаться.

— Я раздаю дикпики, как конфеты, маленькая шпионка, — мурлычет он. — И их принимают с таким же удовольствием. Может, и в твои личные сообщения закину один. — Он подмигивает. — Если будешь паинькой.

Я с трудом сглатываю, удерживая его взгляд. Если мне до сих пор хоть как-то удавалось сохранить лицо, то теперь у него точно не осталось сомнений, что во мне закипает похоть. Он прижимается ко мне всем телом, его стояк упирается в мою нижнюю часть живота. Я охнула, осознав его длину. Черт, эта штука запросто заполнит меня до краев, как чертов снаряд.

— Знаешь, у меня есть идея получше, — его голос звучит, как опасное приглашение. — Приходи сегодня на вечеринку в братство, и я обещаю, ты будешь единственной, кого я выебу этой ночью. — Он поднимает мой телефон и подмигивает. — Может, даже позволю тебе это снять. А потом можешь уничтожать мою репутацию, сколько влезет.

Воздух между нами накален до предела, наши взгляды сцеплены, словно на дуэли. Мое сердце колотится, как бешеное, будто пытается пробиться через ребра и достать до его. Хотя, по крайней мере, это можно списать на шок и адреналин.

Он возвращает телефон мне в руку, мягко обхватывает мои пальцы вокруг него и отпускает.

— Конечно, ты можешь не приходить, — его темные глаза вспыхивают, как тлеющие угли. — Но если ты все-таки появишься, маленькая шпионка, я буду знать, зачем ты там.

Он отступает назад, и я изо всех сил пытаюсь не осесть на пол у стены. Я не могу позволить себе упасть перед ним, а тем более перед этим ублюдком Тимоти, который до сих пор держится за свое хозяйство, лениво его потирая.

На его лице отражается разочарование, будто он только что лишился зрелища, как меня трахают пальцами у стены, и шанса быть следующим.

В его глазах загорается зловещий огонек, ясно дающий понять: он еще не отказался от этой идеи и вряд ли откажется в ближайшее время.

Миа

Дом братства забит под завязку, но я здесь, потому что, конечно, я пришла. Всегда быть хорошей девочкой и поступать правильно еще ни разу не помогло мне приблизиться к мечтам. Так что в этот раз я готова испачкать руки и взять то, что хочу.

Да, завтра я буду для Деклана Сантори никем, но, если честно, разве я когда-то была для него кем-то? Окей, он знает мое имя и знает, что я наблюдала за ним на кампусе, но это ни о чем не говорит. Чрезмерное воображение, скорее всего, и привело к тому, что блондинка в ванной лежит лицом вниз на куче курток, задницей к вверху, с разодранными черными чулками, пока ее трахает парень сзади. Другой стоит рядом в ожидании своей очереди, с ухмылкой потирая член, сидя на закрытом унитазе.

Я? Последние несколько месяцев в колледже сделали меня умнее, как минимум. Я знаю, что эти ублюдки могли бы сделать со мной, если бы я им позволила. Но я пришла подготовленной. Сегодня Деклан Сантори будет моим единственным трахом, моим первым в колледже.

Ожидание и тревога смешались в адский коктейль, разносящийся по всему телу. Щеки горят, глаза пекут, обведенные черной подводкой и покрасневшие по краям.

Раз уж для всех очевидно, что сегодня Деклан сделает меня своей шлюхой, я решила, что внешность должна соответствовать. Поэтому — кожаный корсет, короткая кожаная юбка, которую легко задрать, и сетчатые чулки.

Я долго думала, надевать ли чокер с металлическим кольцом посередине, потому что это могло быть чересчур, но в итоге решила рискнуть. Волосы я убрала в высокий хвост на макушке, и моя длинная черная грива покачивается, как кнут, когда я пробираюсь сквозь толпу.

Меня почти никто не узнает, отчасти потому, что все уже вдрызг — вечеринка идет несколько часов, и сейчас почти полночь. Но в основном из-за моего образа. Для всех здесь я — металлистка, которая носит длинные черные волосы распущенными, чтобы скрывать лицо, когда внимание становится слишком навязчивым. Но сегодня я выпустила на волю дерзкую соблазнительницу — девушку в коже и сетчатых чулках.

Парни из братства оборачиваются, держа в руках стаканы, и свистят мне вслед. Я двигаюсь достаточно быстро, чтобы избежать шлепков по заднице или того, чтобы кто-то задернул юбку. Мои сетчатые чулки нарочно порваны так, чтобы открывать ягодицы — для Деклана, чтобы он делал с ними все, что захочет. Но смотреть на это всяким уродам вроде Тимоти я не позволю.

Мое единственное оружие против всего этого внимания — уверенность. Нана меня этому научила. А Нана была самой крутой женщиной из всех, кого я знала. Так что я держу голову высоко поднятой, пробираясь сквозь танцующую и пьющую толпу к лестнице, ведущей на второй этаж. Здесь воздух кажется чуть легче, меньше пахнет алкоголем, потом и этим сладковато-пряным запахом «Мэри Джейн».

Положив руки на деревянные перила, я смотрю вниз на толпу, и мой пульс ускоряется.

Вид захватывает дух.

С первого этажа этого не видно, но среди пьяных танцоров и шумных парней, играющих в тупые игры вроде петушиных боев, некоторые явно занимаются чем-то более интимным. Девчонки так же пьяны, как те, что танцуют с поднятыми руками, болтаются, словно потерянные нимфы, но выглядят куда менее грациозно, чем им кажется, постоянно спотыкаясь друг о друга.

— А вот и ты, маленькая шпионка, — раздается за моей спиной голос, как темные воды, разливающийся холодной волной. Я замираю, забыв, как дышать, но не осмеливаюсь обернуться. Я знаю, что он стоит прямо за мной — я чувствую это. Его характерный аромат и тепло тела обволакивают меня, и я чувствую, как его взгляд скользит поверх моей головы, вглядываясь в толпу на первом этаже.

— Рад, что ты решила принять мое приглашение. Думаю, ты действительно хочешь эти дикпики, раз пришла.

Я судорожно сглатываю, но не отвечаю. Он дал четко понять, что я должна прийти только в том случае, если хочу, чтобы он меня трахнул. И я пришла, да еще в таком виде. Тут уж яснее не скажешь.

Когда его загорелая, большая рука ложится на перила рядом с моей бледной, я глубоко вдыхаю, собирая остатки храбрости. Либо сейчас, либо никогда.

Я двигаю задницей, прижимаясь к его стояку, и, черт возьми, он уже твердый, будто один только мой вид его возбудил. Может, дело в том, что он наблюдал за всеми этими импровизированными порнолокациями внизу, но я предпочитаю держаться за приятную иллюзию, что это из-за меня. Его ответ — обещание. И угроза.

— Хочешь перенести это куда-нибудь… — у меня пересыхает во рту. Я облизываю губы, чтобы продолжить. — Куда-нибудь более уединенное?

— Это зависит…, — мурлычет он в мое ухо, медленно двигая бедрами и надавливая на меня. Его движения задирают мою юбку, и прохладный воздух касается нижней части моих обнаженных ягодиц. — Может, ты захочешь еще немного посмотреть шоу? Или даже поучаствовать?

Мое сердце начинает колотиться быстрее от этого слова — «поучаствовать». Галерея, конечно, не так забита, как первый этаж, но это место ничуть не менее открытое. Если уж на то пошло, здесь люди менее пьяны, они разбиваются по парам или небольшим группам, а их внимание теперь приковано к нам.