Миллиардер из братства (ЛП) - Блэклейс Ана К.

У белой двери стоит одна из любимиц кампуса, болтая с каким-то парнем, который теперь пялится на нас с Декланом. Высокая, блондинка, идеальная — из тех, кто всегда выбирает лучших самцов, и из тех, кто в школе отпускал самые жестокие комментарии в мой адрес. Я прекрасно ее помню, и, судя по тому, как она сейчас смотрит, она меня тоже, хотя никогда не делала этого так явно, как сейчас.

Очевидно, что она хочет мужчину, который прямо сейчас стоит со мной. Я усмехаюсь про себя. А кто нет? Она смотрит на него так, будто он ходячий секс. Да она бы согласилась на тройничок со мной и с ним без раздумий, только ради шанса пососать ему.

Но я даже не могу повернуться, чтобы взглянуть на него, не в тот момент, когда его большая рука накрывает мою, а его тело прижимает меня к перилам.

Я резко вдыхаю, вспоминая, как он прижал меня к стене сегодня днем, и как сильно меня завели слова того ублюдка Тимоти, которые нарисовали в голове образ Деклана, трахающего меня пальцами прямо там. Я все еще хочу, чтобы это случилось.

Мои глаза блуждают по толпе на нижнем этаже, которая, похоже, становится все свободнее и раскованнее под воздействием гремящей музыки и тяжелого баса.

Деклан движется за моей спиной, и музыка внезапно нарастает, заглушая все разговоры. Судя по кивку диджея, я понимаю, что сигнал переключиться на эту племенную, первобытную и откровенно похотливую мелодию, которая заставляет всех скинуть маски приличия, исходит от мужчины за моей спиной.

Я смотрю, завороженная, как первый этаж превращается в настоящую оргию.

Парни присоединяются к танцующим девчонкам, хватая их за бедра и вдавливая свои натянутые тела в их, потные руки переплетаются, а тела двигаются в такт друг другу. Я жду, что это зрелище начнет меня возмущать или вызывать отвращение, но этого не происходит. Между ног становится мокро, пока я смотрю, как одна из девчонок опускается на колени, пытаясь расстегнуть ширинку своему партнеру, пока другой парень стоит за ее спиной, вытащив член и поглаживая его.

Они собираются сделать из нее "шашлык", и ей это понравится.

— Тебе нравится смотреть, — мурлычет Деклан у меня над ухом, его горячее дыхание обжигает кожу.

— А я хочу смотреть, как ты делаешь со мной то, ради чего я сюда пришла, — выпаливаю я, сама не понимая, откуда взялись эти слова. Но чувствую себя смелой. Почти как будто могу взять то, что хочу. Может, это из-за развратного наряда, макияжа или из-за того, что я наконец отказалась чувствовать стыд за то, что я здесь. Я устала стыдиться того, что мне нравится.

Я пытаюсь развернуться, чтобы посмотреть ему в глаза, но он не дает. Его тело полностью блокирует меня, а руки оказываются пойманы в капкане его пальцев на перилах. Его хватка словно железный ошейник, крепко стягивающий мои запястья.

— Ты думаешь, можешь говорить со мной на равных, маленькая шпионка? — шепчет он мне на ухо. — После того как собиралась выложить мои голые фотки на всеобщее обозрение? — Его смех низкий и глубокий, прокатывается, как гром. — Это было бы весело, конечно, но интернет помнит все. Ты бы испоганила мне жизнь. Если бы я заботился о таких вещах.

— Тебе точно было на это наплевать, когда ты портил репутации других девчонок, — выдыхаю я, пока он двигается, прижимая свой член ко мне. Моя юбка окончательно задирается, и мои ягодицы полностью обнажены. Его член, обтянутый джинсами, скользит между ними. Я знаю, что люди в галерее смотрят, но мне уже все равно.

— Я никогда никого не снимал, пока трахал, — отвечает он. — Но начинать никогда не поздно, верно?

С этими словами он резко разворачивает меня за запястья, и прежде чем я успеваю что-либо понять, мы исчезаем за одной из белых дверей.

Мы оказываемся в одной из комнат братства. Но, оглядевшись, я понимаю, что это не просто комната — это настоящая секс-комната. Кажется, ее используют все.

Перед кроватью с четырьмя железными столбами висит огромное зеркало, обрамленное металлической рамой. Матрас застелен черным шелком, на котором разложены подушки. Комната больше напоминает элитное секс-логово: цепи свисают с изголовья и столбов кровати, вокруг разбросаны кожаные ремни, а на железной раме застегнуты черные наручники.

Пот покрывает все мое тело, пока я осматриваю эту обстановку, а Деклан стоит у меня за спиной. Я пытаюсь обернуться, но его пальцы сжимаются на моих плечах, удерживая меня на месте.

— Не так быстро, маленькая шпионка, — его руки скользят вниз по моим обнаженным рукам, и я чувствую приятную шершавость его мозолей. — Нужно убедиться, что тебе можно доверять.

Он одобрительно хмыкает, отбрасывая мой длинный хвост на плечо. Его руки опускаются ниже, скользя по шнуровке моего корсета. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять: он проверяет, нет ли у меня скрытых камер. Усмехаюсь про себя. Жаль, что я не такая хитрая, какой он меня считает.

— Хмм, думаю, это мы оставим. Для начала, — его руки движутся ниже, и его грубые костяшки едва касаются моих оголенных ягодиц. — Мне нравится твой готический образ. Хотя, признаюсь, у меня слабость к металлисткам.

Врун.

— Ты точно знаешь, как запудрить девушке мозги. Неудивительно, что столько баб мечтают отсосать у тебя.

Он смеется, его смех глубокий, как рык пещерного волка. Я жду, что он сейчас начнет выпендриваться, рассказывая, что это из-за его внешности, денег или того, что он чемпион по боксу, способный одним ударом размазать лицо любого. Но он говорит нечто куда более изысканное:

— И я полагаю, ты не из их числа, верно? Ты отказываешься. Ты ведь лучше этого. — Он подходит ближе, его твердый член прижимается к моим обнаженным ягодицам. — Ты смотришь на таких девчонок сверху вниз.

Я поднимаю подбородок, смотрю прямо на большое арочное окно, радуясь, что не вижу его лица. Так проще держаться, не терять самообладания. Я сосредотачиваюсь на черных занавесках, которые слегка колышутся от сквозняка, а за ними видны смутные очертания стеклянных рам.

— Я не считаю себя лучше их. Просто я четко понимаю, что делаю.

— Ммм, да, это логично, — тянет он. — Ты пришла сюда, прекрасно зная, что будет. И нарядилась не менее развратно, чем все остальные девчонки, которые вообще не понимают, что творят, — издевается он.

Его губы едва касаются края моего уха, и я содрогаюсь, чувствуя, как дрожь пробегает по всему телу. Он довольно хмыкает, уловив мою реакцию, а я изо всех сил стараюсь игнорировать колкость в его словах.

— Так мне воспринимать твой наряд как знак того, что ты сознательно хочешь, чтобы с тобой обошлись соответствующе этой ночью?

Я не отвечаю, но внутренне с усилием готовлюсь, чтобы не развалиться перед ним. Он уже знает, что я этого хочу, просто я не могу позволить ему понять, насколько сильно.

Его костяшки исчезают с моих ягодиц, когда его рука скользит вперед, пальцы касаются моих трусиков. Я задерживаю дыхание. Он издевается надо мной, водя пальцами по линии, где сходятся мои губы, и мои бедра сами двигаются ему навстречу.

— Никаких устройств здесь, — бормочет он. — Но, возможно, когда-нибудь мы это исправим.

Его горячее дыхание касается моей шеи, пока рука продолжает ритмично двигаться поверх ткани, а затем скользит выше, к корсету. Мои бедра протестующе подаются вперед, словно пытаются удержать его прикосновение.

— Не переживай, маленькая шпионка. Ты получишь то, зачем пришла, — его ладонь ложится мне на живот, такая большая, что почти полностью меня охватывает.

Я невольно думаю, рассказал ли Тимоти, почему я такая худая. Рассказал ли он Деклану, как издевался надо мной в школе из-за лишнего веса, как подначивал других делать то же самое. Особенно девчонок, которые только и ждали одобрения от такого популярного парня, как он.

Интересно, рассказал ли Тимоти, как пытался затащить меня в туалет на выпускном, когда я пришла туда с соседкой Намирой, которая, как и я, не нашла себе пару? Теперь каждый раз, когда я случайно сталкиваюсь с этим ублюдком, он бросает мне свою мерзкую ухмылку, давая понять, что не собирается останавливаться.