Дорогой Монстр-Клаус (ЛП) - Блэк Мэйв

Я никогда этого не чувствовала.

Никогда не испытывала того тепла.

Я ни с кем не спала.

Я ни разу не кончала.

Я даже никого не целовала.

Щёки вспыхивают жаром — как же позорно, наверное, для других узнавать, что в моём возрасте я ни разу не испытала нежности.

— Я хочу испытать любовь, — признаюсь я торжественно, голос почти срывается на шёпот. Сжимаю кружку, будто она способна меня защитить, и жду его привычной реакции. Кружка всё ещё тёплая, но внутри меня холод и горечь разрастаются, как язва, — от одной мысли, что я, возможно, никогда не буду по-настоящему счастлива. — Я хочу испытать романтику.

Говорить об этом я могу только с Валом. Дион и Дульсе смеются над моим желанием простых вещей. Они близнецы и не понимают ни человечества, ни его потребности в эмоциях. Наверное, поэтому они и забавляются людьми так долго и так беспощадно.

Вал снова качает головой, челюсть напряжена. Ему, наверное, давно осточертели мои бесконечные мечты, но пока у меня нет другого ответа, кроме «потому что так положено», — я буду задавать вопросы. Мы с братом самые близкие. Не только по возрасту — мы похожи. У нас одинаковые увлечения, одинаковые радости.

Кроме одного: он ненавидит Рождество — и праздники вообще. А я могла бы жить так каждый день и ни разу не устать.

— Не можешь отвлечься? — ворчит он. — Рождество же. Ты любишь Рождество. Может, это вытащит тебя из мыслей о том, что нам запрещено.

Моя губа выпячивается, выдавая истинное отрицание. Я помогла найти любовь тысячам. Почему же я не могу?

Нас учат с детства: Купидоны не находят любовь — они её дарят. Они не обретают покой — они позволяют ощутить его другим. Они не получают романтику — они подталкивают её тем, кто не просил.

Я никогда ещё так сильно не хотела отказаться от своего наследия и семейного дела. Я смотрю на окружающие магазины — на свисающие гирлянды, снеговиков, нарисованных на витринах, и на огромную ёлку в центре города, которая скоро засверкает, как только начнётся рождественская неделя.

Мистлтоу-Гроув — место, куда мы ездим каждый год. Каждой семье Купидонов выделили свой участок. Нам повезло — мы попадаем в человеческий мир, туда, где празднуют.

В Дархоне таких праздников нет. Там круглый год серо, и войны всегда на пороге.

Но здесь есть радость, смех, печенье и любовь.

Вал изучающе смотрит на меня, пока я впитываю всё это праздничное настроение, как губка.

— Ладно, но потом не ной, когда я останусь здесь на зиму, — бросаю я небрежно, делаю ещё глоток — и решаю: так и будет. До Нового года у меня нет новых заданий.

У меня только время.

Вал едва заметно улыбается. Он не любит, когда мне плохо. В отличие от него и сестёр, я самая младшая. Говорят, поэтому мне всегда хочется запретного. Но иногда я думаю — может, это они все давно потерялись?

— Если задержишься слишком надолго, нам придётся вернуться и затащить тебя домой. Особенно если пропустишь отчёт. Все знают, как я ненавижу писать письма.

Он произносит это с поднятыми бровями и искоркой веселья. Может он и выгорел от нашей работы, но остаётся потрясающим братом.

— Спасибо, Вал. — Я отодвигаю стул и тянусь к нему, чтобы обнять. Он отвечает таким же неловким, боковым объятием.

Ещё одна вещь, которой мы не делаем — нежность. Купидоны считают объятия человеческой слабостью.

А он не прав. Даже в Дархоне, даруя магию любви монстрам и фэйри, мы видим, как они обнимаются.

— Ну всё, ступай, — отмахивается он, быстро-быстро размахивая руками. — Дион и Дульсе не понравится, что ты куда-то ушла.

— Потому что они скучные трудоголики без хобби, — ворчу я, вспоминая, как они вечно издеваются над моими увлечениями.

Улыбка освещает его лицо, на щеках проступают ямочки.

— Они просто любят дразнить бедных человеческих мальчиков, — парирует он, едва сдерживая смех.

— Это не хобби, Вал, — бурчу я. — Это называется домогательством.

Я ставлю почти пустую кружку, хватаю сумку с нашими особенными письмами, которые уходят напрямую домой — в Дархон. Купидоны магичны — не как волшебники или виккане, но всё же по-своему. Мы можем создать любовь, изменить погоду, временно вызвать счастье.

— Увидимся после Рождества! — кричу, шагая к двери, пока он не успел возразить. Иногда Вал старается как может, но всё равно портит мне настроение. Он мрачный и недовольный по натуре.

А теперь — пора искать любовь.

Как бы глупо это ни звучало для всех остальных.

Вал может думать, что я просто отмечаю Рождество — и да, я буду.

Но мои намерения ясны.

В этом декабре я найду свой счастливый конец.

Глава 2

A Holly Jolly Christmas — Burl Ives

Ксо

Холод встречает меня, когда я возвращаюсь в домик. Он стоит на противоположной окраине городка. Старый, но обставленный и такой прекрасный зимой. Я прожила здесь уже больше недели — и успела обустроиться, будто всегда жила.

Этот дом принадлежит нам поколениями. Убежище на случай, если нас занесёт снегом так, что придётся зимовать. В Мистлтоу-Гроув случаются метели — такие плотные и безумные, что до портала уже не добраться, домой не вернёшься.

Мне нужно в город за перекусом. Не потому, что я нуждаюсь в человеческой еде, чтобы жить, — а потому что это моя слабость. Особенно сладкое. Леденцы, печенье, имбирные пряники. Мои абсолютные ахиллесовы пяты.

Натягиваю платье, на вид простое. Зелёное уродливое свитерное платье с маленькими оленями. На моей коже оно выглядит настолько контрастно, что, возможно, будет отвлекать внимание.

Я розовая. Не ярко-розовая, а скорее как нежная жвачка.

У каждого Купидона свой оттенок кожи. Валентин — красноватый, Дион — лавандовый, а Дульсе — персиковая. Думаю, это единственное, по чему нас можно отличить.

Мы похожи внешне, особенно близняшки Дион и Дульсе. У нас одинаковые носы, одинаковые губы. Цвет глаз совпадает с оттенком кожи — иронично, правда? Если бы не любители косплея в человеческом мире, мы бы выделялись сильнее — смотрелись бы странно. Но люди просто спрашивают, а мы отвечаем: «Мы с конвента». И они сразу отстают.

В отличие от большинства фэйри из Дархона, у нас нет никаких выдающихся атрибутов, кроме окраски. Если бы драконы ещё существовали, у них были бы чешуя и крылья. Они могли бы скрывать их гламуром, но обычно показывали. Даже у многих инкубов есть рога и хвосты. А ещё есть Саэфин — у них клыки! Им не нравится, когда их называют вампирами.

Нанеся лёгкий макияж, направляюсь в торговый центр в городе. Здесь он один — плюс множество маленьких лавочек, где продают подарки и редкие вещи.

Как только я приезжаю, то замечаю все сверкающие рождественские огоньки. Здесь всегда светло, люди доброжелательны и улыбаются. Словно всю доброту они копят именно к декабрю.

Внутри всё украшено сосульками, бумажными снежинками, надутыми снеговиками и даже Гринчем, который хитро держит венок. Люди проходят мимо, не обращая внимания на красоту вокруг, но я останавливаюсь у каждого магазина, чтобы полюбоваться.

Маленькие дети смеются, и один говорит:

— Санта здесь. Он исполняет желания.

Я не наивна — мне говорили, что Санта вымышленный. Что его придумали большие бизнесы, чтобы зарабатывать больше денег. Но, а вдруг — нет? Что если, как Купидоны, он вполне реален?

Я смотрела фильмы — они такие милые и тёплые — и Санта всегда дарит хорошим детям счастье. Моё сердце ускоряется от одной мысли, от признания, что он мог бы исполнить и моё желание.

Любовь.

Большинство хотят денег, успеха, чего-то грандиозного.

А я просто хочу найти любовь.

— Как думаешь, он достанет мне гитару? — спрашивает один ребёнок, откусывая мягкий крендель. Лицо сияет волнением — и я ловлю себя на том, что чувствую то же самое.