Оттенок ночи (ЛП) - Диан Кэтрин

Лука сел на один из высоких стульчиков и смотрел в сторону, когда Талия подошла к нему со средством для промывания раны и марлей. Пуля рассекла приличную часть его бедра, а из-за нескольких миль бега и прыжков с крыши на крышу у него по ноге вытекло много крови.

— Тебе завтра нужно будет показаться врачу.

— Я посмотрю по ситуации.

— Я и так могу рассказать тебе, какова ситуация. Тебе разорвало большой кусок мышцы. Что, если повреждён нерв? Что, если там есть обломки, до которых я не смогу добраться?

Его взгляд метнулся к ней, выражая молчаливый отказ.

Талия стиснула зубы, разозлившись на него в привычной манере. Лука всегда так делал. Она опустилась на колени рядом с его ногой и опрыскала рану средством для промывания.

Его глаза расширились от боли, а жилы на шее напряглись, но он не издал ни звука. Талия осмотрела рану, но она не была экспертом и видела только кровавое месиво. Она снова побрызгала на рану. Он застыл.

Талия сказала за него:

— Ой.

— Да, бл*дь, ой.

Она не смогла сдержать улыбку на губах. Иногда Луке просто нужно было приглашение, чтобы выразить свои чувства.

— Мне жаль.

Он фыркнул.

— Нет, тебе не жаль.

На самом деле, ей было жаль, но Талия этого не сказала. Она промыла рану так тщательно, как только могла, а затем наложила швы. Это была полевая медицина, неаккуратная и неполная. Завтра ему нужно будет всё переделать. Ему нужно, чтобы всё было сделано правильно.

Лука молчал и не шевелился до конца процедуры. Талия сосредоточилась на своей работе, не позволяя себе думать о знакомом ощущении его кожи, знакомой форме его ноги. Знакомом запахе его тела и крови.

Вот только… как она уже заметила прошлой ночью, он был очень худым, очертания мышц выглядели слишком резкими.

— Лука…ты болен?

Это застало его врасплох.

— Нет. А что?

— Ты чрезвычайно худой.

Его ответ прозвучал сухо.

— Я в курсе.

Талия нахмурилась. Он явно не хотел говорить об этом, и это не её дело, но… это беспокоило её.

Сейчас нужно сосредоточиться на других вещах. Она пошла к раковине за полотенцем, чтобы намочить его. Когда она вернулась, Лука слегка развернул свой стул так, чтобы быть к ней лицом. Он сделал это довольно деликатно. Она могла бы и не заметить, если бы не то, как он прошёлся вокруг кухонного острова ранее.

Хм.

Талия вернулась с полотенцем и снова опустилась на колени, чтобы стереть засыхающую кровь с его ноги. У него всегда были такие красивые ноги. Она всё время водила по ним руками. Теперь она стирала с них кровь и притворялась, что это для неё ничего не значит.

Перевязав его бедро, Талия встала и бросила взгляд через его плечо.

— Лука.

Он отпрянул.

— Всё в порядке.

Всё определённо не в порядке, чёрт возьми. Талия никогда не одобряла такого рода «самокоррекцию». Мастер Яннек никогда не требовал этого от неё, но она знала, что это требовалось от Луки. Ходили слухи, неприглядные слухи. Лука, конечно, никогда не говорил об этом, но некоторые из старейших членов Ордена сплетничали об этом.

— Ты ушёл из Ордена — зачем заниматься этим дерьмом?

— Потому что это работает, — жёстко ответил он.

— Для чего именно?

Лука начал подниматься. Талия отреагировала автоматически, положив руку ему на плечо, чтобы остановить его, и вторглась в его личное пространство. Это было опасное пространство, где она не могла думать, где она просто чувствовала и чего хотела. Это было её любимое место в мире, которого она хотела избегать любой ценой.

Они оба замерли.

Из-за стула Лука оказался ниже её ростом. Она стояла между его ног. Её рука покоилась на его обнажённом плече.

Поскольку это было то место, где Талия не могла думать, она не приказывала своей руке скользнуть по его плечу к шее, не говорила себе провести большим пальцем по его подбородку. Это произошло автоматически.

Его глаза закрылись, но это не помешало ей прочесть тоску на его лице. Она не знала, почему он до сих пор беспокоился о ней, почему он до сих пор хотел её. Она этого не заслуживала. Но, помоги ей Идайос, она тоже хотела его.

Впрочем, это никогда не менялось. И внезапно всё, что она пыталась не чувствовать, нахлынуло на неё. Глубокая, болезненная потребность в нём. Жар этого чувства.

Целый день она проведёт здесь. В этой квартире. С ним.

И она абсолютно точно знала, что не продержится до наступления темноты. Лука мог бы. Талия — нет.

Она поддастся.

И она не могла позволить себе раскрыть глубину своего страстного желания. Он никогда не узнает, как сильно она скучала по нему, как сильно нуждалась в нём все эти годы.

Ей придётся солгать. Снова.

Но эта ложь будет другой. В некотором смысле, даже хуже.

Когда Талия наклонилась и прижалась губами к его губам, Лука вздрогнул от удивления, затем его губы неуверенно приоткрылись. Он хотел её. Она хотела его.

Она притворится, что так оно и есть. Возможно, она не сможет весь день сохранять маску гнева. Но она могла бы прятаться за своим желанием.

Талия скользнула языком в его рот, растаяв от того, как Лука застонал в её губы. Его руки обхватили её, притягивая к себе. Он углубил поцелуй, проникая языком в её рот, пробуя её на вкус, позволяя ей попробовать его на вкус.

Она обвила руками его шею, стараясь не задеть рваные раны на спине и всё ещё незаживший след от пули на плече. Она запустила руки в его густые волосы. Он тихо зарычал и сильнее притянул её к себе. Сквозь тонкую ткань его боксёров она чувствовала его возбуждение. Её собственное возбуждение было горячей болью между ног, и пульсацией клыков, и неуёмностью рук, и жаждой её рта, прижатого к его рту.

Это может убить её позже. Было безумием находиться здесь, делать это — но Лука всегда был её безумием. И она притворится, что ничего не произошло. Она будет прятаться за этой ложью. Она надеялась, что он тоже так поступит.

Он прервал поцелуй.

— Талия…

Она уткнулась лицом в изгиб его шеи, чтобы не смотреть на него, когда говорила:

— Это просто секс.

Глава 14

«Это просто секс».

Это не могло быть просто сексом, по крайней мере, для Луки.

Но это не значит, что он этого не хотел. С ней? Конечно, он, чёрт возьми, хотел.

И, конечно, для неё всё всегда было так; это только он не осознавал правды: это всегда был просто секс.

Он вдохнул её аромат, но не мог не обратить внимания на запах сигарного дыма и запах другого мужчины, того, кто привёл её в игорный дом, того, кто прикасался к её шее.

Лука отстранился.

— Ты бы позволила ему кормиться от тебя?

Её голубые глаза встретились с его.

— Это ничего бы не значило. Я просто использовала его. Ты это знаешь. Ты знаешь, как это работает.

— Просто секс, — повторил он, ненавидя эти слова.

— Да. Просто секс. Это не значит, что я играю роль мишени. Я не понимаю, почему ты проводишь такую параллель. Но если ты не заинтересован…

Лука поймал её, когда она отстранилась.

— Я…

«Мне это нужно. Ты мне нужна».

— Это другое дело, — сказала Талия, смягчаясь.

— Чем это отличается? — Иисусе. Какого чёрта он спорит?

Потому что он не хотел быть таким же ничего не значащим, как тот парень-мишень, с помощью которого она спустилась вниз, несмотря на то, что прошлой ночью он предлагал себя именно для этих целей.

— Потому что я не хотела его, Лука. Но я хочу тебя.

— Прошлой ночью ты не хотела, — напомнил он ей. Её разозлило его возбуждение, она стыдила его за это.

Но сейчас Талия взяла его руку и запустила её под подол своего короткого облегающего платья. Она прижала его пальцы к своему разгорячённому лону.

— Нет, хотела.

Лука подавил стон, когда острое желание разлилось по нему, заставляя затвердеть его и без того набухающий член. Его пальцы скользнули сквозь тонкую кружевную преграду к её скользкому теплу. Иисусе.

— Так почему ты солгала мне?