Оттенок ночи (ЛП) - Диан Кэтрин

— А как ты думаешь, почему? — спросила Талия с придыханием, пока он доставлял ей удовольствие. — Потому что я хочу тебя. Потому что я хочу трахнуть тебя, как всегда. Но реальность не меняется только потому, что мне нравится твой член. Завтрашний день не изменится только потому, что мне нравится твой член.

Её резкие, но эротичные слова вызвали противоречивые чувства. Желание. Обида.

— Так что же изменилось?

Завтрашний день всё равно наступит. Реальность всё равно существовала. Она в Ордене. Он… нет.

Но на самом деле Лука не хотел ответа, не хотел даже думать об этом. Он хотел притвориться, что завтрашнего дня не существует. И если она тоже захочет притвориться? Он примет это.

Что бы она ему ни дала, он примет.

Поэтому, когда Талия не ответила, Лука не стал спрашивать снова, только поглаживал её, пока она не задрожала, уткнувшись лицом в его шею. Другой рукой он обнял её за бёдра, прижимая к себе.

Было больно, но как же хорошо, как правильно было быть с ней.

Её пальцы зарылись в его волосы, посылая горячий ток по его крови. Когда Лука вонзил в неё пальцы, она вскрикнула, вцепилась в него, притягивая к своей шее — туда, где только что был другой мужчина.

— Я чувствую его запах на тебе.

Её хватка на его волосах усилилась, и Талия слегка откинула его голову назад, чтобы пристально посмотреть на него. Его пальцы выскользнули из неё.

— Заниматься сексом не значит, что я принадлежу тебе.

Её агрессивность всегда возбуждала его, и его член пульсировал от её тона.

— Если ты хочешь этого, — Лука взял её свободную руку и притянул к своей промежности так же, как она притянула его руку к своей, — тогда ты не имеешь права вонять другим мужчиной.

Она сжала его через тонкую ткань, и волна возбуждения прокатилась по его телу.

— О, правда?

— Правда.

Талия погладила его твёрдый член, борясь за власть, но у него всё же имелась гордость. Он позволил бы ей трахнуть себя. Он бы смирился с тем, что это его погубит. Но не с запахом другого мужчины на ней.

— А что, если я передумаю в душе?

— Я готов пойти на этот риск, — Лука встал со стула, заставляя её отступить.

— О, прямо сейчас, да?

Он обнял её, прижав её руки к бокам. Он уткнулся носом ей в ухо так, как, он знал, ей нравилось.

— Прямо сейчас, — он прикусил мочку её уха, наслаждаясь её дрожью, затем слегка подтолкнул её локтем. — В шкафу есть чистые полотенца.

Покачав головой, Талия пошла по коридору. Лука смотрел ей вслед, наблюдая за лёгким покачиванием её бёдер под облегающим чёрным платьем, смотрел на ниспадающие по спине каштановые волосы, пока она не скрылась в ванной.

«Завтрашний день не изменится только потому, что мне нравится твой член».

Идайос, это должно было вывести его из себя. Но какое это имело значение? Даже то, что он видел её последние несколько ночей, всё равно непременно его похерит, как только она уйдёт. И она уйдёт. Он понимал это. По крайней мере, так он говорил себе.

Пока Талия принимала душ, Лука занялся другими своими ранами и не обращал внимания на боль от клыков и пульсацию в члене. Его охватило предвкушение, которого он не испытывал уже много лет.

Промывая порез на груди, он заметил, что его возбуждённый член сильно натягивает боксёры.

— Значит, тебе нравится только она, да? — пробормотал Лука. — Понятно.

Он ничего не мог поделать со своей спиной, но всё будет в порядке. Он привык к этому. Чёрные рубашки приходились кстати.

Он перевязал порез и царапину от пули на плече, затем, прихрамывая, побрёл по коридору в ванную. Талия оставила дверь открытой, и он зашёл внутрь.

Она приоткрыла дверь душевой кабины и высунула голову наружу.

— Собираешься наблюдать за мной через стекло?

— Да.

Она усмехнулась.

— Сними их.

— Сама сними их с меня.

Её взгляд стал обжигающим. С ней всегда было так. Напряжённость. Неприкрытая сексуальность. «Потому что я хочу трахнуть тебя, как всегда».

Когда Лука сжал себя через трусы, её ноздри раздулись. Она убрала голову, и дверь душевой закрылась. Сквозь матовое стекло виднелись неясные женские очертания её тела, но он мог представить себе её пышные изгибы и каштановые волосы, потемневшие от воды, ниспадающие на спину.

Вода выключилась, и дверь приоткрылась сантиметров на тридцать, когда Талия потянулась за полотенцем и забрала его в душевую кабину. Дразнилка.

Когда она вышла, завернувшись в него, Лука позволил ей приблизиться к нему. Если он собирался заняться с ней сексом, он хотел, чтобы она, по крайней мере, доказала, что желает его.

И тут Талия прошла мимо него.

Она улыбнулась через плечо и направилась по коридору в единственную другую комнату в квартире.

Хорошо. Некоторые вещи никогда не меняются, не так ли?

Лука застал её в своей спальне, когда она осматривала стальные ставни, закрывающие двери во внутренний дворик. Она включила лампу на прикроватной тумбочке. Её взгляд скользнул по огромной кровати и шкафу, затем остановился на нём. Она тянула время?

Или это он?

Бл*дь. Он тянул время.

После стольких лет, что она была здесь. После стольких страданий и замешательства. После того, как он чуть не погубил себя. Могло ли это вообще быть правдой?

«Это не по-настоящему, — напомнил себе Лука. — Она сказала, это просто секс».

«Просто секс», — согласился он.

Лука проглотил всю боль и весь страх перед завтрашним днём. Он согласится на это. Сегодня он согласится на это.

Если она действительно этого захочет. В конце концов, он обещал не прикасаться к ней.

Талия двинулась к нему, но при этом хмурилась.

— Ты готов к этому?

Он опустил взгляд на свой член, который так явственно выпирал под тканью его боксёров.

— Разве я не выгляжу готовым?

При этих словах Талия улыбнулась и сбросила полотенце, обнажив красивые, стройные изгибы своего тела. Вся эта гладкая, бледная кожа, полные груди и округлость бёдер. Подстриженные волосы на лобке. Лука прикрыл глаза от новой волны возбуждения, прокатившейся по его телу.

Затем она опустилась перед ним на колени и запустила пальцы за пояс его боксёров. Она потянула их вниз, к основанию его члена, и её внимание сосредоточилось на том месте, где он уже почти обнажился. Затем она помучила его, стягивая резинку трусов по его напряжённой длине. Лука издал мучительный звук, когда ткань задела чувствительную головку.

— Ты выглядишь идеально, — сказала Талия, наконец-то отвечая на его вопрос, и взяла его в рот.

— Бл*дь! — гаркнул он от внезапного прилива ощущений. Он запрокинул голову и застонал, когда она начала ласкать его ртом, мучая влажным теплом и давлением.

Её руки скользнули к его заднице. Талии всегда нравилась его задница. Она была единственной, которому Лука когда-либо позволял прикасаться к своему самому уязвимому месту. Сейчас она этого не делала, но он помнил, как она это делала иногда. Он помнил всё удовольствие, которое получал с ней. Он не позволял себе вспоминать о боли, не сейчас.

Луке нравилось, когда она сосала его член — конечно, ему нравилось — но ему нужно было видеть её, прикасаться к ней. Он взял её за руки и попросил подняться. Её губы медленно скользнули вниз по его члену, показывая, что, хотя она доставляла удовольствие ему, она и сама находила в этом удовлетворение. Так было всегда — и именно поэтому он мог позволить себе наслаждаться ею так полно.

Но прошло много времени, и ему нужно было убедиться, поэтому он скользнул пальцами между её ног и нащупал горячую гладкость её возбуждения.

— Мм, — пробормотал он. — Да.

Он подвёл её обратно к кровати. Когда она опустилась на неё, он устроился у неё между ног. С нетерпением, которое он хорошо помнил, Талия схватила его член и притянула к себе.

«Поиграем позже, — говорил её жест. — А сейчас трахни меня».

С удовольствием.

Когда Лука вошёл в неё сильно и глубоко, Талия с криком выгнулась навстречу ему. Он просунул руку под бёдра, чтобы привлечь её к себе. Другой рукой он обхватил её за плечи. Овладевая ею и заключая в клетку своих рук, как будто она принадлежала ему, он вошёл глубоко. Он отступил и снова толкнулся. Христос. Прошло так много времени, чёрт возьми. Он вонзился в неё с ощущением, что та пустота заполняется, что та потребность наконец-то, наконец-то, наконец-то удовлетворена.