(Не) люби меня (СИ) - Лакомка Ната

— Вы напрашиваетесь на вторую пощечину! — сказала я, не отпуская одеяло со своей стороны.

— Вы ударите меня еще раз? — спросил он немного лениво, немного насмешливо, но одеяло отпустил.

— Не задумываясь, — пообещала я ему.

— Верей вам не подходит, — сказал он уверенно. — Он не сделает вас счастливой. А я сделаю. Он даже не может удовлетворить вас в постели.

Я возмущенно вскрикнула, покраснев от неслыханной откровенности:

— Как… как вы смеете!..

Король подался вперед с такой гибкостью и проворством, каких трудно было ожидать от человека его роста и мощности.

— Признайте же, что он не дает вам то, что положено природой, — теперь голос его звучал и вкрадчиво, и угрожающе — так мне казалось, а король теперь больше походил на зверя, а не на человека. — Настоящий мужчина знает, как доставить удовольствие женщине, а не быть мужланом, получая удовольствие только сам.

— Вы не смеете оскорблять моего мужа…

— Смею. Если ему достался драгоценный камень, надо хранить его в достойной оправе. А я готов осыпать вас подарками, я буду любить вас нежно, чтобы вы прочувствовали всю силу моей страсти, я сделаю вас счастливой… Позвольте доказать это…

Руки его скользнули по одеялу, схватили меня за плечи — прижимая, обнимая. Я пыталась оттолкнуть его, но он уже целовал меня в шею, в щеку, добираясь до губ:

— Со мной вы узнаете радость, — шептал он горячо. — Я — не Верей, я не позволю вам грустить в постели и ласкать себя…

Я забилась в его руках, пытаясь освободиться.

Безумен! Сошел с ума!..

О чем он говорит?!

Где Жозеф?! Но его не было рядом, и надо было спасаться самой. Только как это сделать, если в объятиях короля я была, как соломинка в медвежьих лапах? А вожделение придавало ему, поистине, нечеловеческую силу!..

Его страсть порабощала, я задыхалась в его объятиях и застонала от бессилия и злости, когда он повалил меня на подушки, устраиваясь сверху и пытаясь избавиться от одеяла, которое все еще защищало меня. Извернувшись, я укусила мужчину в шею — не так сильно, как мне хотелось, но, наверняка, болезненно, потому что он отпрянул, потирая ладонью место укуса.

— У вас совсем нет чести! — бросила я гневно, отползая в угол кровати. Говорить такое замужней женщине!..

— Это правда, — настаивал он, но не делал больше попыток броситься на меня. — Верей не подходит вам, в алькове он — дурак…

— Авы — похотливый зверь! Недаром вас зовут Ланварским волком!

— Но он…

— Это не главное! — перебила я. — Это похоть! А любовь — нечто иное!

— Да за что его любить? — прорычал он, и я с удивлением увидела, что он тоже разозлился.

Но королевский гнев уже не мог меня остановить.

— Иногда любят не за что-то, а вопреки! — крикнула я Ланварскому зверю в человеческое лицо. — Если любят за что-то — это не любовь, а выгода!

— Поверьте мне, и тело, и душа связаны, — заговорил он снова тем же вкрадчивым тоном, и я поняла, что сейчас волк совершит еще одну атаку. — Рано или поздно вы начнете тосковать и мечтать о том удовольствии, что может подарить мужчина женщине.

— Смотрю, вы все знаете об этих удовольствиях! — я лихорадочно соображала. как мне остановить его. Силой тут не справишься — я уже узнала железную крепость его тела. Но может, его остановит что-то другое… — У вас есть жена, как у вас хватает совести обманывать ее? — воскликнула я, и он тут же закусил губу, останавливаясь, а я следила за ним настороженно, затаившись, как перед хищником.

— Да, я не святой, — сказал он после некоторого молчания, — а моя жена — чудесная, добрая женщина, но я не люблю ее. Я люблю вас, Диана. Жизнь так коротка, я понял, что растрачивал ее зря, когда увидел вас. Вы молоды, я полон сил, нельзя терять ни дня, ни часа… Я люблю вас, безумно, страстно…

Он и, правда, был охвачен страстью. Его лицо, казалось, светилось каким-то необыкновенным светом, глаза дико горели, и мне стало жутко, будто я оказалась в центре бури, и едва потеряю опору, как меня тоже закружит в этом страшном вихре.

— Не любите меня, — попросила я, повторяя слова, сказанные на охоте. — Ваша любовь не принесет ничего, кроме боли. Одумайтесь, пока не поздно. Вы обещали мне желание. Так сдержите свое королевское слово!

Он опустил голову, стискивая зубы. а потом спросил:

— Не хотите уступать?

— Никогда, — выпалила я.

— Никогда — слишком долгое слово. Хорошо, я буду ждать. Я мог бы взять вас силой — прямо здесь, прямо сейчас, — его страстные слова действовали на меня, как яд — я не могла даже пошевелиться, хотя он не держал меня. А может, виной всему был его взгляд — жаркий, безумный, жадный… — Но я не смогу так оскорбить вас. — продолжал король, и я немного приободрилась. — Вы слишком мне дороги. Но и не отпущу.

Тут я вздрогнула — с такой яростью это было сказано.

— Не отпущу, — повторил король, горя глазами. — Я умею ждать, и не отступлю. Я только потому и побеждал, что не умею отступать. Однажды я получу вас.

— Не надейтесь, — произнесла я, покачав головой. — Я верна мужу, а вы… как вы можете желать чужую жену? Это против небесных заповедей.

— Когда говорит любовь, разум молчит.

— Когда говорит страсть — совесть умолкает, — возразила я отчаянно. — Оставьте меня! Умоляю… нет, требую! Оставьте!..

— Сегодня — да, — сказал он, поднимаясь. — Но вы станете моей, Диана. Вы сами придете ко мне.

Я только отрицательно покачала головой, облизнув губы. Говорить я уже не могла, и когда король вышел — бессильно рухнула в постель. Меня колотило, как в припадке, а Жозеф все не появлялся. Сама же я боялась выйти из комнаты, чтобы не встретиться с королем.

Когда через несколько минут дверь открылась, я подскочила, как ужаленная. Но это был не король, это появился Жозеф. Он держал бутылку вина в соломенной оплётке и смотрел на меня с удивлением:

— Ди, — позвал он, — ты не знаешь, почему его величество так быстро уехал?

Я вскочила с постели, отбросив одеяло:

— Где ты был?! Жозеф! Где ты был?! Отвечай!

— Ходил за вином, — он озадаченно показал мне бутылку. — Его величество сказал, что хочет выпить белого вина, а у меня как раз в погребе была припасена бутылочка отличного «Серого монаха»…

— Зачем пошел сам?! — я набросилась на него, молотя кулаками в грудь. — Почему не отправил слуг?

— Что с тобой? — изумился муж. — Осторожнее! Я сейчас уроню бутылку…

— Да черт с ней, с этой бутылкой! — крикнула я в сердцах и расплакалась.

Жозеф бросился меня утешать, сначала осторожно поставив бутылку на прикроватный столик.

Сквозь слезы я рассказала ему о короле.

— Этого не может быть, — сказал он решительно.

— Не может? Он был здесь, он соблазнял меня!

— Наверное, он просто меня искал. А ты придумала невесть что и оскорбила его величество, поэтому он и уехал, — муж озабоченно потер лоб. — Надо догнать его и извиниться, — он пошел к выходу, но я встала у него на пути.

— Ты глупец, если не видишь очевидного! — крикнула я.

— Ди, успокойся, — примирительно сказал он. — Ложись спать, я догоню его величество и извинюсь за тебя, — он вспомнил про бутылку, вернулся и забрал ее, ласково кивнув мне на прощание.

Онемев, я смотрела, как он уходит. а потом бессильно опустилась прямо на ковер, обхватив руками голову. Было бы это возможно, я совсем оторвала бы ее. потому что в моей голове колокольным звоном все звучали и звучали слова короля: «Ты сама придешь ко мне…».

Глава 16. Плоды страсти и ревности

Дидье вернулся в замок лишь под утро, в дурном расположении духа.

Опять отказала!

И если после первого отказа еще оставалась надежда, то теперь король понял, что предстоит настоящая война. Женщина, которую он захотел, которую уже в мыслях считал своей, не желала его.

Он снова и снова видел отчаянно блестящие глаза, дрожащие губы, чувствовал тепло и упоительный запах ее тела. Эта женщина должна принадлежать ему.