(Не) люби меня (СИ) - Лакомка Ната

Только он достоин владеть таким сокровищем. Она досталась Верею по недоразумению, и эту ошибку надо исправить.

И город, и замок уже спали, но это было только на руку — Дидье хотел сразу скрыться в своей комнате, чтобы никого не видеть и ни с кем не говорить. Но стоило ему оказаться в коридоре, где располагались спальни, как открылась дверь и на пороге появилась Тегвин. Она не ложилась, потому что даже не переоделась ко сну. Лицо ее выражало крайнее беспокойство, и это взбесило короля. Тегвин впервые разозлила его, хотя ничего не сказала и не сделала.

— Где вы были? — спросила она сострадательно. — Лорды потеряли вас, и я…

— Меня не было часов двенадцать, — ответил он резко. — За это время небеса рухнули на землю?

— Но вы могли хотя бы сказать…

— Я король или нет? — он даже не остановился перед женой, сразу пошел дальше. — Могу я уехать, не оповещая об этом двор?

— Конечно, можете, сир, — раздался позади голос лорда Кадарна.

Тут пришлось остановиться и оглянуться. Дидье скрестил руки на груди, наблюдая, как из-за плеча королевы выглядывает мясистое лицо ее родственника — красное и важное. А чуть дальше притаился сынок, не рискуя показаться из-за дверного косяка.

— Ее величество волновалась, — произнес лорд Кадарн грозно, но это больше походило на потрясание огородным пугалом. — Вы могли известить хотя бы ее, если вам не до нас, ваших преданных вассалов…

— Напрасно волновалась, — процедил Дидье сквозь зубы.

— Теперь я это вижу, — тихо сказала Тегвин и склонила голову.

— И все же, неразумно было уезжать из замка одному, без охраны, — не желал успокоиться лорд Кадарн. — Где вы были?

— Ты уверен, что и в самом деле хочешь спросить меня об этом? — спросил Дидье, испытывая огромное желание ударить кулаком эту красную высокомерную физиономию.

Лорд Кадарн тут же замолчал и насупился, но королева вдруг шагнула вперед, и прежде, чем Дидье успел ее остановить, оттянула ворот его рубахи.

— Что это?! — спросила леди Тегвин с ужасом. — Это… это след от укуса?! — она ахнула, тут же отдернула руку и пробормотала извинения.

Принц выглянул в коридор, и в его глазах король увидел неприкрытую ненависть.

Они знали. Они все прекрасно знали, где он был. И эта их осведомленность, и молчаливое неодобрение не добавили сердечности.

— Кто-нибудь возомнил себя королевским исповедником? — спросил Дидье ледяным тоном.

Тегвин вздрогнула и попятилась. Лорд Кадарн мотнул головой и исчез в комнате вместе с принцем.

— Вот и чудно, — подытожил король. — Спокойной ночи.

— Доброй ночи, — тихо отозвалась Тегвин.

Не желая, чтобы его беспокоили, Дидье запер изнутри двери спальни. Ему совсем не хотелось, чтобы притащилась Сибилла, и даже Лимерика он не хотел видеть.

Старикан и так видел его насквозь, а теперь без труда бы догадался, что король потерпел позорное поражение в бою на фронте любви. Но проигранный бой — это не проигранная война.

Война…

Неужели, он и в самом деле будет сражаться с леди Дианой Верей? Хотел бы сражаться — взял бы ее еще там. От одной мысли об этом желание вспыхнуло со страшной силой. Завалил бы ее, заглушил крики подушкой, и любил бы до тех пор, пока эта строптивица не поняла, что создана только для него…

Он увидел собственное лицо, отраженное в зеркале — безумное, дикое, совсем не похожее на человеческое, и опомнился.

Нет, с ней невозможно поступить подобным образом. Это все равно, что бить шпорами чистокровную кобылицу, у которой шкура тонкая и гладкая, как атлас. Эта женщина слишком драгоценна, чтобы ломать её. Она должна прийти сама. И только в этом будет полная победа. Сладкая победа.

Ему не достаточно будет только ее тела. Он хотел ее саму — чтобы она смеялась и заигрывала с ним, как с Вереем, чтобы танцевала и шутливо говорила: «Да, мой господин».

Но для этого надо убедить ее, что Верей ей не подходит. Король не допускал и мысли, что она может любить Верея по-настоящему. Верей — ничтожество, трус.

«Любят не за что-то, а вопреки…» — слова, сказанные Дианой, припомнились и заставили поморщиться. Любят не за что-то. Глупости, любить надо лучших.

Потому что только они достойны любви.

Утром он встал еще более раздражительным и не сдержался, когда камердинер помогал ему надеть камзол и проявил недостаточную расторопность. От крепкой зуботычины лорд Белвиль едва не упал, а сэр Лимерик, присутствовавший при этом, сделал вид, что ничего не заметил, но заметно присмирел, и за все утро не сказал ни одного лишнего слова.

Во время обеда мажордом, перебирая письма и прошения, полученные королем утром, на собрании лордов, задержал в руках одно и прочитал:

— Леди Бригитта Верей просит принять ее в любое удобное для вас время, сир.

Королева не присутствовала за обедом — она отправилась в городской собор, чтобы поклониться мощам святого Фрагана, поэтому король и его слуга могли говорить свободно.

— Что ей понадобилось? — спросил Дидье, невозмутимо отправляя в рот кусок хлеба, а потом кусок хорошо прожаренной оленины.

— Не написано, — мажордом покрутил письмо. — Прикажете отказать?

— Прикажу пригласить, — велел король.

Сэр Лимерик кивнул — тоже с самым невозмутимым видом.

Леди Бригитта явилась сразу же, как только ей передали королевское разрешение.

Дидье встретил ее в своей комнате, показывая, что разговор будет доверительным, но не предложил сесть — в знак того, что относится к даме как к одной из многих, без какого-либо отличия. При разговоре присутствовал только сэр Лимерик, но он был занят, наливая свежие чернила в чернильницу.

— Хочу поблагодарить вас за земли и замок Верей, — начала леди Бригитта без обиняков, — но моему сыну мало этой земли. Ему надо расширить владения. он молод, у него будет много сыновей, и все они должны будут послужить своему королю на родной земле.

Она сделал паузу, глядя выразительно, но Дидье не торопился отвечать, догадываясь, что старая ведьма пришла не просто выпрашивать земельные наделы.

— Я осмелюсь просить вас о великой милости, — продолжала леди Бригитта деловито.

— Вы можете отправить моего сына на южную границу. назначив королевским прокурором. А потом передать эти земли ему во владение, так как лорд Вирга уже стар, и у него нет наследников. Поездка займет около полугода. Думаю, этого времени будет более чем достаточно, чтобы Жозеф укрепил там свою власть. И вашу, естественно, сир.

Дидье смотрел на нее, прекрасно понимая, куда она клонит, но счел нужным уточнить:

— Вы хотите, чтобы ваш сын уехал на такой долгий срок? Но ведь он только что женился, надо дать время, чтобы появился наследник.

— Успеет, — скривила губы леди Бригитта. — Мой сын еще молод, и пока он должен послужить своему королю, а не своей жене. Жена никуда не денется, — она даже глазом не моргнула, когда заговорила о невестке, — будет сидеть у меня под замком и делать то, что прикажут.

— А ваш сын с этим согласен? — спросил Дидье, подперев голову и задумчиво глядя на ведьму, которая решила все и за всех.

— Моему сыну незачем знать слишком много, — отрезала она. — Он уважает и почитает ваше величество, и как только вы прикажете — уедет и будет горд. что может вам послужить.

— Смотрю, вы все решили за него.

— Что вы, ваше величество, — ответила она, холодно улыбаясь, — это ваше решение, а не мое.

Когда она ушла, сэр Лиммерик тут же спросил:

— Что насчет Верея, сир? Мне кажется, молодой человек весьма способен и горит желанием доказать вам свою преданность.

Король раздумывал недолго, постукивая пальцами по подлокотнику кресла:

— Раз горит, то пусть доказывает. Скажи, чтобы приготовили приказ. Пусть едет прокурором, и в случае успеха получит земли Вигга.

— Будет сделано, сир, — с готовностью поклонился сэр Лиммерик.

Приказ был отправлен лорду Жозефу Верею, но еще прежде, чем гонец прибыл к адресату, королевской аудиенции попросил лорд Кадарн. Для него нашлось время ближе к вечеру, после конной прогулки, когда Дидье умылся и переменил одежду, пропахшую лошадиным потом.