— Нет, — ее голос стал хриплым, и я повернулся к двери своего кабинета. Медленно отодвигая мобильник от уха и опуская его в карман, я уставился на нее. Фернанда. Моя жена. Мое сердце. Моя женщина. — Вам действительно следует усилить охрану в этом месте, мистер Харрисон. Кто угодно может просто забраться к вам в офис и украсть ваши адвокатские принадлежности.
— Адвокатские? — повторил я с ухмылкой. Прислонившись к двери, я любовался ею. Или тем, что я мог видеть, поскольку она держала перед собой газету.Мой член затвердел при виде ее ног в черных чулках с кружевным верхом и в тех чертовых сапогах на шпильках, которые она носила и которые мне так нравились. Газета упала, и у меня пересохло во рту.
В горле пересохло.
Моя красавица жена сидела на моем столе, одетая только в очаровательные очки в темной оправе и боди с завышенной талией.
И больше ничего.
Фернанда была воплощением моей эротической мечты. Округлые бедра. Округлые холмики ее грудей покачивались.
— Миссис... Харрисон, — протянул я, наблюдая, как ее губы изогнулись в улыбке. Маленькая родинка в уголке ее губ заплясала. Мне не терпелось прикусить ее. Ей нравилось, когда я называл ее так. — Что вы здесь делаете так поздно?
— Я надеялась на ночное распоряжение, — я усмехнулся, и она ухмыльнулась. — Нет?
— Дрянная девчонка, — пробормотал я.
— Ты работаешь на общественных началах? Или просто рад меня видеть? — она приподняла брови и разразилась смехом.
— Черт, я люблю тебя, — пробормотал я.
— Хорошо. — Она встала из-за стола и соблазнительно направилась ко мне. — Как насчет того, чтобы в течение следующих двух часов воздержаться от возражений? — прошептала она, как только приблизилась ко мне. Ее груди прижались к моей рубашке, и я нахмурился. Приподняв ее, я почувствовал, как ее пятки впились в мою задницу.
— Непослушная девчонка. Ты получишь по заслугам.
— Я никогда не возражала против присяги. — Она подмигнула, прежде чем я потерял ее из виду. Я уткнулся лицом в изгиб ее шеи, целуя то место, которое сводило ее с ума.
— Такая сексуальная маленькая свидетельница, — прошипел я в ее плоть.
— Отлюби меня, Оут. — Она задохнулась, когда я прижал ее спиной к стене.
И я любил ее.
Несколько часов спустя мы лежали на диване. Ее голова лежала у меня на плече, на ней не было ничего, кроме моей рубашки, а мои собственные брюки были расстегнуты на талии, пока я играл с ее волосами.
— Ты счастлив? — спросила она, нарушая молчание.
Я усмехнулся.
— Никогда не знал, что существует такое счастье, как это. — Я подавил свои эмоции. Это было правдой.
— Ты бы не хотел ничего менять? Я имею в виду, в наших отношениях? — спросила она.
Волосы у меня на затылке встали дыбом. С ней что-то происходило с тех пор, как она уехала в Калифорнию, чтобы посидеть со всеми своими племянницами и племянничками в течение долгих выходных, когда мне пришлось отправиться в какую-то дурацкую поездку ради моего брата.
— С чего это вдруг? — спросил я.
— Я не знаю. Просто… «Мучачас» какое-то время уже в плюсе. Он практически работает сам по себе, — прошептала она. Ее пальцы рисовали каракули на моей груди. И в этом она тоже не лгала. Фернанда сотворила чудо, когда открыла свой гриль-бар. Она наняла потрясающих людей, которые так ей помогали, что она часто бывала дома и ужинала со мной.
— Ты хочешь открыть второе заведение? — спрашиваю я уже не в первый раз. Я знал, что она уже некоторое время обдумывает это. Она замерла, но покачала головой, прежде чем поднять ее и посмотреть мне в глаза. Что-то в ее взгляде поразило меня. Она нервничала. Боялась сказать мне. — Что такое?
— Я хочу ребенка, — мое тело прижалось к ней, и я моргнул.
Один раз.
Дважды.
Три раза.
— Хочешь? — спросил я. Мои глаза изучали ее лицо. — Ты уверена?
— Если ты не думаешь, что уже слишком поздно. Я имею в виду, знаю, что ты теперь старше и... — я перевернул нас, и она рассмеялась, произнеся мое имя как молитву. — Оут!
— Ты хочешь ребенка? Я подарю тебе ребенка. Ты хочешь открыть сотню заведений? Я помогу тебе и сделаю все, что захочешь, чтобы ты была счастлива.
— Я люблю тебя.
— Скажи мне, чего ты хочешь, красавица.
— Я вроде как под присягой, да? — эти ее чертовы каламбуры не должны были заставить меня стать твердым, как скала, но я был таким.
— Черт возьми, да, ты такая и есть, — прорычал я.
— Я хочу ребенка, красавчик.
— Тогда это то, что я дам тебе, Фернанда, — проворчал я за мгновение до того, как мы потерялись друг в друге.
Я бы отдал ей все.
