Опасная связь (ЛП) - Блэклейс Ана К.

— Тише, — шиплю я ему на ухо. Проволока режет кожу глубже, и на шее проступает линия крови. — Не волнуйся, это еще не смертельно. Просто убедился, что ты больше не выкинешь такой номер. А теперь давай помолчим и дадим моей девочке решить твою судьбу.

Ее тело вздрагивает, и я медленно поворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее. Уголки моих губ поднимаются в усмешке. Ей понравилось, как это прозвучало. Я пугаю ее, но не настолько, чтобы она не хотела быть со мной. По тому, как она ерзает под одеялом, я могу сказать — она мокрая. Для меня. Для мужчины, который собирается убить ради нее. Моя девочка хочет меня, всегда хотела и всегда будет хотеть. Мы созданы друг для друга. Я почти умер ради нее много лет назад, и я сделал бы это снова, только чтобы увидеть это выражение на ее лице.

— Чувствуешь, как сила течет по твоим венам, любовь моя? — спрашиваю я, мой голос ласкает ее так же, как хлестает этого ублюдка. Она содрогается от удовольствия, ее губы становятся розовыми, приоткрываются, а лицо набирает краски. — Жизнь этого человека полностью в твоих руках. Ты решаешь, жить ему или умереть. А точнее, — моя улыбка становится шире, — как ему умереть.

Говнолицый тяжело дышит в моих руках, его ноги скользят, пока он пытается найти опору на полу. Он игнорирует мой совет, скорее всего инстинктивно, но он также понимает, что, если снова попытается вырваться, ему станет только хуже.

— Просто скажи слово, маленькая шпионка, — произношу я голосом самой смерти. — Я твой палач, исполняющий твою волю.

Говнолицый хрипит, отчаянно пытаясь дышать.

— О, смотри-ка, он хочет что-то сказать, — мурлычу я. — Наверное, собирается возразить. Как думаешь, любовь моя, дать ему шанс?

Она снова резко вдыхает, будто мои слова — это сладкий мед для ее ушей.

— Д-да, — шепчет она.

Я немного ослабляю проволоку, и Шитфейс начинает кашлять, словно подыхает. Для меня это — музыка.

— Ты не можешь делать это ради какой-то шлюхи, — хрипит он. Кажется, он не только отчаянный, но и до безумия тупой.

Я опускаю взгляд на него, мои руки твердо держат проволоку.

— Шлюха? — повторяю я, мой голос становится низким, угрожающим. — Мия Роджерс — моя женщина. Я даю ей то, что, как я знаю, ей нравится. Но это не значит, что ты можешь ее не уважать. Не если хочешь уйти отсюда с яйцами на месте.

Мои глаза возвращаются к Мии.

— Хотя, знаешь, я передумал.

Прежде чем моя маленькая шпионка или этот ублюдок успевают понять, что происходит, я срываю проволоку с его шеи, нагибаю его через край кровати Мии и наматываю ее вокруг его члена. Острая медь прорезает ткань его брюк и трусов, пока я профессионально обвиваю ее вокруг его вялого органа.

И вот он, визжит, как маленькая девчонка. Я ухмыляюсь, едва сдерживая смех. Это просто чертовски смешно.

— Какого черта, Деклан, не делай этого! — кричит Мия, и именно отчаянная мольба моей маленькой шпионки останавливает мою руку. Я поднимаю глаза от своей жертвы, чтобы встретиться с ее взглядом, и слегка наклоняю голову, изображая недоумение.

— Ты не довольна моими методами, госпожа?

— Я не хочу, чтобы ты отрезал ему член, — говорит она, теперь уже спокойнее, но ее голос все еще дрожит от страха. — Я не хочу разрушать его жизнь. Чью-либо жизнь. Если ты хочешь что-то сделать для меня, просто… — Она поднимает руки, и одеяло сползает, открывая красную шелковую комбинацию. Мой член мгновенно реагирует, за секунду напрягаясь и пульсируя для нее. — Просто больше никогда не делай такого дерьма.

Она щурится, подчеркивая свои слова.

Говнолицый скулит, и, когда я опускаю взгляд, замечаю темное пятно, растекающееся по его штанам.

— Я бы пошел дальше, знаешь ли, — говорю я, смакуя каждое слово, четко проговаривая, чтобы он понял. — Гораздо дальше. Я бы резал тебя медленно, по кусочку. Я мог бы отрезать твой член по миллиметру, пока моя женщина, моя госпожа, моя королева не сказала бы остановиться. Надеюсь, ты осознаешь, как тебе повезло, что сегодня она милосердна. И что ты благодарен за это.

Я сильнее нажимаю проволокой, заставляя его вцепиться обеими руками в изножье ее кровати, как будто это могло дать ему хоть какую-то иллюзию контроля. Проволока в одной руке, вторая свободно висит рядом со мной. Она кажется бездействующей, но он знает, что это не так. Он слышал о Быке. Мне нужно всего лишь доли секунды, чтобы дотянуться до ножа, закрепленного на поясе. Он был бы мертв, прежде чем успел бы позвать свою мать. И он понимает, что это был бы для него лучший исход. Если до сих пор он не осознавал весь масштаб моей жестокости, то теперь уж точно понял.

— Поблагодари ее, — приказываю я. — Убедительно покажи, что сожалеешь о том, как с ней обошелся.

Его горло судорожно дергается, но ничего внятного он произнести не может.

— Ну, добавим мотивации, — насмешливо бросаю я.

Его волосы слишком короткие, чтобы ухватить, поэтому я резко толкаю его головой в изголовье кровати. Движение молниеносное. Он стонет, даже толком не осознавая, что происходит, кроме боли. Глухо рычит, его глаза закатываются, будто он видит звезды.

— Скажи ей: "Спасибо, королева." Давай же. Это не так уж сложно. Ты уже стоишь перед ней на коленях.

— С-спасибо, — выдавливает он, голос глухой, полный слюны, пока кровь продолжает сочиться из линии на его шее.

Мия просто смотрит на него своими прекрасными голубыми глазами, ее брови подняты так высоко, что почти достигают линии волос. Эти глаза, которые обычно выглядят такими уверенными, за исключением тех моментов, когда она стоит на коленях передо мной, а мой член глубоко в ее горле, сейчас выражают только шок.

Я смеюсь, мой смех наполняет комнату, которая находится на грани превращения в место преступления.

— Приятно видеть, что я до сих пор могу тебя удивлять, маленькая шпионка. Большинство пар сказали бы, что мы нашли настоящую золотую жилу. — Я нарочно выделяю слово пара, чтобы они оба это услышали. Если я собираюсь отпустить этого говнолицего, то уж точно позабочусь, чтобы он знал, кто она для меня, и больше никогда не посмел к ней даже приблизиться.

— Пожалуйста, отпусти его, — тихо говорит Мия, ее голос едва не срывается. Она до ужаса боится, что прямо перед ее кроватью развернется кровавая баня.

Я цокаю языком, глядя на хныкающего ублюдка, который теперь представляет собой большую кучу обмякшей плоти, опирающуюся на пятки, с медной проволокой, обмотанной вокруг его члена. Концы проволоки свисают на пол. Я держу его на месте, положив руку ему на голову, словно усмиряю животное, подчинившееся моему контролю. Другая рука готова в любой момент схватить охотничий нож у меня за спиной, если этот идиот попробует что-то выкинуть.

— Знаешь, это не совсем в моем стиле, — произношу я с убийственным спокойствием. — Отпускать злых людей живыми. Все может стать грязным. Они, конечно, будут молиться и клясться чем угодно, чтобы спасти свои шкуры. Но стоит им оказаться на свободе, как страх исчезает, а его место занимает злость. И вот уже здравый смысл покидает их, и они начинают думать о мести.

Я вдавливаю пальцы ему в череп, скользя ими вперед по его коротким волосам.

— В те редкие случаи, когда им удается попытаться, я всегда убеждаюсь, что смерть для них будет медленной и мучительной. Так что будь по-настоящему благодарен моей женщине. Она спасла твою жалкую жизнь. Но знай, я — оружие в ее руках, и она может направить меня против тебя в любой момент. Сегодня ты получил пропуск, но не на всю жизнь.

Я хватаю его за волосы, одновременно вынимая нож из кобуры за спиной.

— Постарайся максимально использовать свой шанс на свободу этой ночью. Я бы на твоем месте убрался как можно дальше отсюда.

Я отпускаю его, грубо толкая вперед. Он опирается на изножье кровати, пытаясь подняться на ноги.

— Знаешь, передумал. Давай убедимся, что он больше не сможет представлять для тебя угрозу, маленькая шпионка, — говорю я, и с этими словами провожу ножом по его сухожилиям.