Забытый: ЛУКА (ЛП) - Кеннеди Слоан

Лука на мгновение замолчал.

- Мы с Воном долгое время покупались на то, что он продавал, но, думаю, все, чего мы на самом деле хотели, это доставить ему удовольствие. А это означало, что я не мог завести ребенка в девятнадцать лет. У моего отца было много планов, и ни один из них не включал в себя то, что его сын заведет собственного ребенка… или станет педиком.

Мне едва удалось подавить стон, который так и норовил вырваться наружу, когда Лука признался в своей ориентации. Грубое слово, которое он употребил, было красноречивым. Я сомневался, что это были его слова, скорее, слова его отца.

- Ты сказал, что Вон изменил многие вещи для тебя.

Лука кивнул.

- Мы с Воном так долго вели себя так, что, думаю, оба увлеклись этим. Мы позволили нашему отцу поставить нас в те роли, что он придумал после смерти нашей матери. Вон был «мускулами», а я – «мозгами». Я был лицом бизнеса, а Вон стоял за всем этим. Но мы никогда не были такими людьми. Первое, что сказал Вон о моем отцовстве, то, как сильно это понравилось бы нашей матери... после того, как она прочитала бы мне лекцию о безопасном сексе, конечно. - Лука снова улыбнулся, и я тут же почувствовал, как резинка, туго стягивающая мне грудь, начала ослабляться. - Мы часами говорили о нашей маме, и я начал понимать, что, возможно, в конечном итоге, я стану таким же замечательным родителем, как она. Я уже решил оставить ребенка, несмотря ни на что, но, к стыду своему, мне потребовалось немного больше времени, чтобы принять решение.

- А что по этому поводу сказал твой отец? - спросил я.

- К тому времени, когда я сказал ему, я был достаточно умен, чтобы понять, что у него нет права голоса.

Должно быть, я выглядел смущенным, потому что Лука продолжил без подсказки.

- Несмотря на то, что мой отец был всего лишь начинающим гангстером, он успел нажить множество врагов, и полицейские постоянно расследовали его дела по таким статьям, как мошенничество, рэкет, уклонение от уплаты налогов и отмывание денег. Я не мог допустить, чтобы то, что случилось с моей матерью, случилось с Джио или Ви, поэтому я держал их существование в секрете. Я не участвовал в жизни Джио постоянно, и мне пришлось предпринять много шагов, чтобы скрыть свою связь с ним. Это означало тайные встречи, не ходить к нему в школу, чтобы посмотреть на его концерты, и все такое, не давать ему свою фамилию... ничего, что могло бы рассказать миру о том, что он - Ковелло. Но когда ему исполнилось пять, я, наконец, решил рассказать о нем отцу. Наверное, в глубине души я надеялся, что Джио изменит его так же, как изменил меня.

Лука покачал головой.

- Старик смотрел на моего сына так, словно тот был призовым быком, который принесет большие деньги на аукционе. - Лука поигрывал брелоком, пока говорил.

Вайолет закончила есть и задремала в его ласковых объятиях. Ее взгляд был прикован к маленькому футбольному мячу.

- Это было так охуенно просто, - прошептал Лука. Его голос звучал почти растерянно. - Я потратил годы, пытаясь найти в себе мужество уйти, но в ту секунду, когда этот ублюдок дал моему сыну фамилию, которую я так боялся произносить все эти годы, я словно проснулся и сделал глубокий вдох. После этого я забрал у него все. Деньги, бизнес… он уже записал все на мое имя, чтобы защитить их от правительственных расследований. Он был уверен, что я всегда буду у него под каблуком. Я мог запросто покончить со всем этим, но, возможно, какая-то часть меня была похожа на него, потому что я хотел заставить его заплатить за все те годы, в течение которых он заставлял нас, в частности Вона, страдать. Я заставил его наблюдать, как я делаю его бизнес законным и зарабатываю на нем больше денег, чем он бы когда-либо смог. И мне ни разу не пришлось нарушать закон, чтобы сделать это.

В тоне Луки не было высокомерия, скорее, удовлетворение. Как будто до этого самого момента он не осознавал, что ему удалось провернуть все это дело.

- А Джио и Ви? - спросил я.

- Я все еще не мог заявить права на Джио, - пробормотал Лука. - Я хотел этого больше всего на свете... но у моего отца было слишком много врагов, и я не мог быть уверен, насколько глубоко ему удалось проникнуть в мир организованной преступности, прежде чем я положу всему этому конец. Я не мог рисковать своим сыном. Я сделал все, что мог, чтобы защитить его. И ничто из этого ни хуя не изменило, - с горечью закончил Лука.

У меня все еще был миллион вопросов, но когда Лука слегка обнял Вайолет и сказал:

- Пойдем, приведем тебя в порядок, милая, - я понял, что он закончил разговор. Мне он сказал: - У нас встреча в десять, и потребуется около часа, чтобы добраться до кабинета терапевта.

Точно, встреча Вайолет с психологом.

Реальность была как пощечина.

- Я буду готов, - удалось вымолвить мне. Я чувствовал на себе взгляд Луки, но не поднимал глаз.

- Я приготовил тебе блинчики. Они в микроволновке.

Я не был уверен, сказал ли я ему «спасибо» или нет. К тому времени, когда мой разум достаточно прояснился от всех новых открытий об этом человеке, не имело значения, поблагодарил я его или нет, потому что он уже вышел из комнаты.

Что, как мне нужно было напомнить себе, вероятно, было к лучшему.

Глава двенадцатая

Лука

- Сэр, за нами следят.

Эти слова оторвали меня от наблюдения за Реми, но при этом не создали впечатления, что я наблюдаю за тем местом, где он сидел с другой стороны автокресла Вайолет. Вайолет задремала после сеанса с психологом, поэтому Реми смотрел в окно. Он приоткрыл его, как обычно, но всего на несколько дюймов.

Я развернулся на сиденье внедорожника.

- Какая машина? - спросил я. Вторая группа телохранителей, ехавшие за нами на внедорожнике, все еще была там.

- Темно-синяя «Импала», - ответил Терренс. Я взглянул на мужчину, пока Стэн, сидевший на переднем пассажирском сиденье, проверял свой пистолет.

- За нами следят? - Спросил Реми, и в его голосе прозвучал страх.

- Вероятно, ничего страшного, - сказал я. - Маневры уклонения, - пробормотал я Терренсу, поскольку моей единственной целью было доставить нас обратно в отель, где нас могли бы прикрыть еще несколько человек. Не говоря уже о том, что я не хотел рисковать, пользуясь оружием в машине с Реми и Вайолет. Если бы мы были в Нью-Йорке, я бы приказал своим людям организовать небольшую погоню за хвостом, который мы обнаружили, прежде чем поставить их в такое положение, при котором они стали бы объектом охоты, и я бы смог выяснить, кто они такие. Но здесь все было по-другому. Особенно с ребенком в машине... и Реми.

У меня внутри все сжалось, когда я попытался определить, кем был Реми. Я пытался сделать это большую часть недели, пока мы жили в этом диковинном маленьком пузыре, который был одновременно уютным и странно напряженным. Если Вайолет стояла между нами в качестве буфера, мы с Реми обычно могли бесцельно болтать на какие-нибудь безопасные темы или просто играть с малышкой. Но когда мы оставались наедине, потому что Вайолет спала или увлеклась каким-нибудь телешоу или обучающей игрой, в которую играла на моем планшете, такие вещи, как зрительный контакт и речь, становились напряженными. Я думал, что идеальным решением будет просто перейти в другую комнату и заняться какой-нибудь работой, но как только Реми исчезал из поля моего зрения, я становился одержим им еще больше. Даже когда понял, что он в полной безопасности, я не мог перестать беспокоиться о нем. Последние пару ночей я даже наблюдал за тем, как он спит, потому что это было единственное, что успокаивало мои расшатанные нервы.

По мере приближения к центру Сиэтла внедорожник начал сворачивать на разные боковые улочки. Я снова оглянулся и увидел, что телохранители в другой машине даже не выглядели обеспокоенными. На самом деле водитель отстал от нас на несколько машин, и похоже, что он и другой телохранитель непринужденно болтали.