Опасная связь (ЛП) - Блэклейс Ана К.

Он поднимает руку и сжимает мое лицо, его пальцы врезаются в мои щеки, а моя челюсть кажется хрупкой в его сильной хватке.

— Нет ничего, чего я бы не сделал ради тебя, маленькая шпионка. Нет глубин, куда я бы не опустился. Я бы пошел в ад ради тебя.

— И я бы пошла за тобой, — слова слетают с моих губ, словно поэма. Раньше ничего не ощущалось так правильно на моем языке, кроме, разве что, его члена.

Я хочу все, что он дает мне. Хочу быть сосудом для его порочности и его тьмы, хочу, чтобы он заполнял меня до последней капли, пока не останется только он настоящий — раненый, обнаженный, испуганный мальчишка, которого заставили драться и убивать, когда он должен был гонять мяч на школьном дворе.

— Выходи за меня, Миа Роджерс, — шепчет он, его угольные глаза пылают, а хватка на моей челюсти становится болезненной. — И я брошу весь мир к твоим ногам.

Я улыбаюсь, мои щеки упираются в его жесткую хватку.

— Мне не нужен мир. Мне нужна твоя порочность. Твой грех. Твое развратное безумие, — мой взгляд скользит вниз по его телу. — Мне нужен ты — голый.

Он ухмыляется, как тот самый Деклан Сантори, который поймал меня, когда я снимала его в душевой в колледже. Делает шаг ко мне.

— Как пожелаете, моя любовь.

ГЛАВА VI — Вместе до конца

Миа

Ничего в жизни не заводило меня так, как эта чертовски вкусная порочность, сверкающая сейчас в глазах Деклана. Честно говоря, я уже мокрая до самых бедер после того, что творилось на первом этаже. А если уж совсем начистоту, то я разгорелась еще с того момента, как он превратил Тимоти в хныкающее ничтожество с расквашенным носом.

Так что, когда он дергает за крюк на моем ошейнике, я готова. Но вместо того чтобы согнуть меня через перила, он берет микрофон. Небольшую штуковину, которую обычный человек даже не догадался бы назвать микрофоном, но я-то знаю эти фишки — спасибо работе на ТВ.

И все равно меня прошибает, когда он подносит эту штуку к губам, и его голос разносится по всему огромному залу из невидимых динамиков, будто стены сами вещают.

— Леди и джентльмены, прошу вашего внимания, — говорит он, и даже эти простые слова в его спокойном баритоне звучат, как команда.

Опьяненные алкоголем и сексом, люди поднимают головы, их расширенные глаза устремлены на нас.

По телу проходит волна жара. Они смотрят на нас, словно мы король и королева, хотя я на самом деле стою на поводке, который Деклан держит в руке, одетая лишь в ремешки из кожи и латекса.

— Ритуал снова свел нас вместе, — говорит он, и его голос, казалось, околдовывает каждого в зале. — Особенный момент, когда мы можем наслаждаться самыми сладкими удовольствиями, которые может предложить этот мир.

Толпа благодарно гудит, хотя по краям зала все еще кипит секс. Когда мой взгляд скользит туда, я понимаю, что многие так и продолжают заниматься этим, погрузившись в свое блаженство. Они будто улетели в другой мир, их глаза затуманены наслаждением.

— Но на этот раз у меня есть особенное объявление, — продолжает он, рывком притягивая меня ближе. Шум затихает, а затем снова усиливается. — Я знаю, что за эти годы у меня было много женщин. Вы видели их со мной на мероприятиях, на красных дорожках. Но есть причина, по которой я никогда не оставался с ними больше, чем на ночь или две. И эта причина стоит сейчас рядом со мной.

Он поворачивает лицо ко мне, одаривая ослепительной улыбкой.

— Она владеет моим сердцем уже семь лет. Но она также сбежала от меня, когда я показал ей свое истинное лицо. Она разбила мое сердце, и оно так и не зажило. И, вероятно, никогда не заживет.

Гнев начинает закипать внутри меня. Я люблю его до безумия, но это не значит, что все, что он делает, справедливо. Но как только я открываю рот, чтобы возразить, он делает это за меня.

— Конечно, как знают мои самые близкие друзья, любить меня непросто. Мне повезло, что она согласилась дать мне еще один шанс. И выйти за меня замуж. Она пообещала мне, что больше никогда не уйдет, — потому что я не переживу этого снова, — в его словах все еще звучит спокойствие, но за ним нарастает безумие, и, черт возьми, это заводит меня еще больше.

— Я тоже не переживу без тебя, мой король, — отвечаю я, медленно снимая маску.

Теперь Лукреция может меня узнать. Я представляю, как она ахает в толпе. Она так гордилась, что была "особенной гостьей" на одном из самых роскошных мероприятий Деклана. Волна удовлетворения прокатывается по мне при мысли о том, как она наблюдает за каждым мгновением этого зрелища.

Ох, как же я хочу подарить ей шоу всей ее жизни.

— Теперь мне нужен залог твоей верности, — говорит он, поднимая руку. — Здесь, перед всеми. Просто чтобы ты не смогла отказаться от своих слов.

Громкий грохот привлекает мое внимание. Я резко оборачиваюсь и вижу, как несколько мужчин катят в зал массивный черный железный столб с торчащей из него широкой металлической пластиной, похожей на сиденье. Прежде чем я успеваю повернуться к Деклану, чтобы спросить, что все это значит, его рука ложится на мою грудь и толкает меня к железному столбу.

Мои колени ударяются о пластину, и я сажусь прямо на нее, холодный металл впивается в мою кожу.

Мои ноги скользят по полу, когда я пытаюсь сопротивляться, но латексные сапоги на высоких каблуках не дают найти опору. А потом платформа поднимается, и это становится совсем невозможно. В тот момент, когда она останавливается, мои ноги больше не касаются земли. Деклан хватает меня за бедра, подтягивая вперед, чтобы я сильнее отклонилась назад.

Я делаю резкий вдох, когда он обхватывает мою грудь одной рукой, а другой достает нож — тот самый, которым он резал сухожилия Никко, — и разрезает ремешок, перетягивающий мою грудь.

Мои груди высвобождаются, полностью обнаженные. Толпа оживляется, и даже те, кто до этого занимался похотливыми утехами в глубине зала, останавливаются, чтобы посмотреть на нас. Я успеваю быстро пробежать взглядом по морю участников, прежде чем металлические зажимы защелкиваются на моих сосках. Холодный, кусачий укус боли отзывается прямо внизу живота, и мое тело инстинктивно напрягается, бедра пытаются подняться, но без опоры для ног я ничего не могу сделать.

— Давай покажем всем, как сильно тебе нравится, когда я тебя использую, маленькая шпионка, — говорит Деклан, расстегивая пряжку между моих ног. Ремешки соскальзывают, обнажая мою киску и задницу перед ним, пока я сижу на платформе, я же подаюсь вперед.

Грубые руки хватают мои запястья и заламывают их за столб, прежде чем на них защелкиваются наручники. Вспышка ужаса пронизывает меня, когда я понимаю, что полностью лишена какого-либо контроля. Но прежде чем я успеваю что-то сказать, в мой рот вталкивают кляп, плотно застегивая его на затылке, вокруг столба.

Единственное, чем я могу шевелить хоть с какой-то долей свободы, — это глаза. И все, что я вижу, — это прекрасное лицо Деклана. Он начинает расстегивать жилет, медленно, как будто специально издевается, позволяя ему упасть на пол. Следом снимает галстук. Я сглатываю, чувствуя, как слюна собирается во рту, пока он расстегивает пуговицы своей рубашки. Мои глаза следят за каждым движением, пока он добирается до последней, снимая рубашку.

Она падает на пол поверх жилета и галстука. Теперь передо мной стоит Деклан Сантори во всей своей красе — с голым торсом, точно так, как я этого хотела.

И я не могу его коснуться. Не могу провести пальцами по жестким изгибам его мускулов, по легкой поросли на его груди, вниз по его идеальному прессу и "дорожке счастья", исчезающей под ремнем брюк. Будучи частью элиты, ему запрещали пирсинги и татуировки, но еще в колледже он проколол сосок со штангой. Теперь штанги в обоих сосках, и я просто умираю от желания обвести их языком.

Я хнычу и извиваюсь, а его черные глаза сужаются, принимая тот самый хитрый взгляд, как из аниме, который еще в колледже сводил меня с ума, заставляя забыть обо всем. Вот он снова — парень, в которого я влюбилась до беспамятства.