Данте (ЛП) - Кинкейд Сэди

— Вы, ребята, можете веселиться, сколько хотите, но моя жена на седьмом месяце беременности, и ей нужен отдых, — говорит он резким тоном.

Она закатывает глаза и уходит через танцпол.

Я поворачиваюсь к нему лицом, и он обнимает меня:

— Я еще ни капельки не устала. Разве мы не можем остаться еще немного?

— Не волнуйся, котенок. Теперь мы направляемся на настоящую вечеринку, — говорит он со злой усмешкой.

— Это не вечеринка, — говорю я, пытаясь изобразить хмурость, но все равно не могу перестать улыбаться.

— Хм, это так, если ты все сделаешь правильно. Но это не то, о чем я говорил.

— Тогда?

Он берет мою руку в свою и нежно целует в губы:

— Пойдем, узнаешь.

Затем он выводит меня из комнаты, ведет по коридору к главному зданию. Охранник, стоящий за дверью, ведущей в жилые помещения, открывает ее, когда мы подходим к ней, и тихо поздравляет нас, когда мы проходим мимо.

— Спасибо, — шепчу я, прежде чем Данте ведет меня на кухню. Я слышу приглушенные голоса и смех, когда мы приближаемся. Но когда мы входим внутрь несколько секунд спустя, нас осыпают рисом и поздравительными возгласами. Лоренцо, Аня, Джоуи, Максимо и Тони хлопают нам. На лице Лоренцо даже появляется слабая улыбка. Данте обнимает меня за талию, и я встаю на цыпочки, чтобы прошептать ему:

— Лоренцо улыбается?

— Ага, — говорит он с усмешкой. — Тебе стоит сфотографироваться, это редкая вещь.

— У нас есть напитки, — кричит Тони, подходя к столу и беря бутылку невероятно дорогого скотча.

— И чай со льдом для невесты, — добавляет Аня, когда Данте хмуро смотрит на свою сводную сестру.

— Потому что это определенно требует тоста, — говорит Максимо, тоже направляясь к столу и помогая Тони налить всем выпить.

Максимо протягивает стакан скотча в одной руке и высокий стакан чая со льдом в другой, и, положив руку мне на поясницу, Данте ведет нас обоих к деревянному столу. Я беру напиток, а затем сажусь на скамейку, но мой муж остается стоять позади меня, ободряюще положив руку мне на плечо.

— Тост! — объявляет Джоуи, барабаня кулаками по столу.

— Мы уже произносили тосты, — напоминаю я им. Данте и Максимо произнесли по одному тосту. Они тоже были прекрасны. Просто, но красиво.

Аня кладет свою теплую руку на мою и улыбается:

— Это настоящие тосты, Кэт.

— О? — я смотрю на их ухмыляющиеся лица. — Это еще одна традиция, о которой я не знаю?

— Мы сделали это после свадьбы Лоренцо и Ани, — говорит мне Данте.

— И мы сделаем это после Тони, моей и Максимо, — говорит Джоуи со злой усмешкой. Я правильно расслышала? Я бросаю взгляд на Максимо, и его челюсть сжимается, когда он смотрит на нее.

— Ты никогда не выйдешь замуж, Джузеппина, — хмуро говорит Лоренцо.

— А я определенно нет, — фыркает Тони.

— Тогда, я думаю, все зависит от тебя, приятель, — говорит Данте Максимо, прежде чем тот делает глоток своего скотча. — Или традиции здесь конец.

Максимо прочищает горло:

— Тогда за конец традиции, — смеется он, а затем разливает виски в один бокал, прежде чем налить себе еще.

— Я начну, — говорит Джоуи со вздохом и закатывает глаза. — За моего любимого старшего брата и мою вторую любимую невестку, — хихикает она, поднимая свой бокал.

— Сколько она выпила? — спрашивает Данте, адресуя свой вопрос Максимо.

— Это твоя свадьба. Ей двадцать один, — отвечает Максимо, пожимая плечами.

— Не похоже, что у меня когда—нибудь будут неприятности с моим постоянным телохранителем, — добавляет Джоуи. — В любом случае, я играла. Это был не мой тост.

— Смирись с этим, — Лоренцо вздыхает.

— Прекрасно, — огрызается Джоуи. Затем она снова поднимает свой бокал. — Я никогда не думала, что какая—то женщина сможет покорить сердце моего брата, Кэт. Я знаю, что вела себя с тобой как стерва, когда мы встретились.

— Вроде того? — Данте говорит, выгибая бровь.

— Да, но это было до того, как я узнала, как много ты значила для него, а также до того, как я узнала, как много ты станешь значить для меня, — добавляет она, и ее глаза блестят от слез. Она качает головой, как будто недовольна собой за то, что стала такой эмоциональной. — Я не могу дождаться, когда стану тетей и развращу твоего маленького ангела, и я так рада, что ты здесь, чтобы немного разбавить тестостерон и токсичную мужественность в этом доме, — торжествующе добавляет она. — За Данте и Кэт.

— Данте и Кэт, — вторят остальные, прежде чем все допивают свой скотч, и Максимо наливает еще.

— Аня, — тихо говорит Лоренцо, и она послушно поднимает свой бокал.

— Вы двое созданы друг для друга, как луна и звезды. Вы так прекрасно подходите друг другу. Я так рада, что ты нашел великую любовь, Данте. И Кэт, ты единственная женщина, которую я когда — либо встречала, которая достаточно сильна, чтобы встать на его сторону. За Данте и Кэт.

Все снова поднимают тосты и выпивают по рюмке, пока я прихлебываю чай со льдом.

— Я следующая, — настаивает Тони. — Кэт, я еще не очень хорошо тебя знаю, но я знаю Данте. Когда он сказал мне, что женится, я чуть не упала со своего чертового стула. Я подумала, что Сэл наконец убедил его совершить немыслимое. Это было единственное объяснение, которое имело смысл для меня. Но потом я встретила тебя и увидела, как он смотрел на тебя, и все встало на свои места. Единственное объяснение — это ты. Вам двоим, так суждено быть, что это немного тошнотворно. И я надеюсь, ты знаешь, во что ввязываешься, милая. За Кэт и Данте, — добавляет она, подмигивая, и процесс рюмки / тоста повторяется.

— Ах, думаю, я следующий, — говорит Максимо со вздохом.

— Ты уверен, что это так, — отвечает Данте.

Максимо поворачивается на своем месте и смотрит на нас обоих:

— Кэт. Ты украла моего лучшего друга, — говорит он, качая головой, и все смеются. — Но ты сделала его лучшим человеком за то, что он любил тебя. В эти дни он намного менее сварливый…

Сейчас я тоже смеюсь.

— И он больше не работает по сто часов в неделю, а это значит, что я тоже не работаю. Не буду врать, ты мне действительно не нравилась, Кэт, но ты делаешь это отчасти невозможным. И теперь вы Данте и Кэт, и я не знаю, когда это произошло, но теперь ты просто часть его, и я не могу представить, что ты тоже являешься частью моей жизни.

— Ого, — говорит Джоуи, глядя на него с огромной дурацкой улыбкой на лице.

— За Канте, — заканчивает Максимо.

— Канте? Ни хрена себе, — говорит Данте с хмурым видом.

— Что? — Аня хихикает.

— Это правда, — хихикает Джоуи, и я чуть не выплевываю жидкость из носа.

— Данте и Кэт лучше звучит, — Данте вздыхает.

— Тогда Данте и Кэт, — говорит Максимо, подмигивая, прежде чем встать и по — медвежьи обнять своего лучшего друга.

— Теперь все зависит от тебя, большой парень, — говорит Джоуи своему старшему брату, шевеля бровями.

Я сглатываю, глядя на Лоренцо. Он не произнес тост на свадьбе. Данте сказал мне, что это потому, что он не любит выступать публично, но я полагаю, что ему тоже не очень нравится говорить наедине. Потому что он почти ничего не делает. Он наблюдает.

Максимо снова наполняет бокалы всех присутствующих, и Лоренцо поднимает свой:

— Катерина, теперь ты одна из нас. Я имею в виду не просто Моретти, это нечто большее, чем носить наше имя. Я бы умер за каждого человека в этой комнате. Ты будешь одним из нас до последнего вздоха. Это может быть благословением или проклятием, но только тебе решать, что именно. Выбирай мудро.

— Черт возьми, Лоренцо, — говорит Данте, качая головой и мрачно смеясь.

— Боже, чувак, — хихикает Джоуи, в то время как Тони и Максимо тоже смеются.

— Нет, я понимаю, — говорю я, когда темные глаза Лоренцо впиваются в мои с другого конца стола. Я понимаю, что он говорит мне о семье, частью которой я стала. Быть объектом привязанности Данте вполне может считаться проклятием, но не для меня. — Хотя выбора нет. Для меня это не может быть ничем иным, как благословением. Я никогда не чувствовала себя частью настоящей семьи с тех пор, как умерла моя мама. Не той, кто присматривает и защищает друг друга, как вы все. За всю свою взрослую жизнь я никогда по — настоящему не чувствовала, что я кому — то принадлежу. И теперь я знаю. Так что спасибо вам всем, — а теперь я произнесла свой тост, и все, кроме меня, выпивают по рюмке виски.