Император ярости (ЛП) - Коул Джаггер

Он двигается медленно, методично, моя каждую часть моего тела с тихим вниманием. Мои руки, моя спина, пропуская синяки, порезы и ожоги. Я вздрагиваю, когда его руки скользят к моему переду, моя грудь, ткань дразнит соски, прежде чем он опускается к животу, затем к ногам.

Затем между ними.

Сдерживаю тихий вздох, когда ткань мягко трется о мои бедра и скользит по моей киске, его пальцы касаются моей кожи, пока он работает.

Я смотрю на него в тишине. Он не просто смывает грязь и пот дня, он смывает что-то гораздо более глубокое: стены, которые я построила вокруг себя, страх, неуверенность. Все это, кажется, уходит под его руками.

Затем, не говоря ни слова, Мал тянется к бритве на краю ванны.

— Мал? — шепчу я. Я замираю на мгновение, не зная, чего ожидать.

Он просто качает головой, пока обходит меня, пока не садится лицом ко мне в ванне.

— Откинься назад, — командует он, его голос, как обычно, низкий и грубый, но теперь с оттенком мягкости. Я откидываюсь на край глубокой ванны, краснея, когда Мал поднимает одну из моих ног из воды. Он наносит густой крем на мои ноги.

Затем он начинает брить меня с той же нежностью. В его действиях нет ничего поспешного. Его внимание абсолютно, его прикосновения полностью устойчивы, когда он проводит бритвой по моим ногам, вытирая лезвие после каждого движения.

Он делает одну ногу, ополаскивает ее и опускает обратно в воду, прежде чем делает то же самое с другой: больше крема, больше мягких, медленных, сосредоточенных движений, пока моя кожа не начинает блестеть и становится гладкой.

Когда он заканчивает с моими ногами, он смотрит на меня, его голубые глаза вспыхивают огоньком.

Я знаю, что будет дальше.

— Садись, — хрипло шепчет он, кивая на край ванны. Затем его руки уже там, поднимая меня из мыльной воды и усаживая на фарфоровый край. Он раздвигает мои ноги. Больше крема.

Черт…

Мои глаза закрываются и закатываются. Мой рот слегка приоткрывается, когда Мал использует свои пальцы, чтобы втереть крем для бритья в мою самую интимную область, массируя его в каждую складку.

— Не двигайся, — тихо говорит он.

Он работает тщательно, как художник, создающий шедевр. Я сижу зачарованная, замершая, становясь мокрой, когда его кончики пальцев и острое лезвие бритвы скользят по моей мягкой, чувствительной коже, смывая щетину, ополаскивая каждый дюйм меня, пока он работает.

Это странная, опьяняющая смесь чувственности и самоотверженности — как прелюдия, встречающаяся с упражнением на доверие. К тому времени, как он поливает водой мою свежевыбритую, розовую киску, я на грани безумия, мои колени дрожат, когда его пальцы скользят по моей коже.

— Мал…

Его язык занимает место его пальцев. Я тихо стону в тусклом свете ванной, выгибаю спину и задыхаюсь, когда он нежно лижет мой клитор. Пальцы вплетаются в его волосы, крепко сжимая голову, пока я начинаю дрожать и извиваться против его лица. Его язык погружается в меня, пальцы дразнят и гладят мою свежевыбритую кожу, прежде чем сгибаются внутри меня и стимулируют мою точку G.

Ощущение его сильного, влажного языка, скользящего по каждому дюйму моей сверхчувствительной кожи, быстро доводит меня до предела. С криком, мои бедра дергаются, я взрываюсь на его языке, его имя срывается с моих губ снова и снова, пока он лижет меня через оргазм и в забвение.

Я едва осознаю, как он поднимает меня из ванны и заворачивает в полотенце. Ничего не говорю. Нет слов или способа выразить глубину того, что я чувствую сейчас.

Вместо этого позволяю ему притянуть меня к себе в постель, моя голова покоится на его груди, пока он держит меня близко.

Пока этого достаточно.

31

ФРЕЯ

— Мал!

Я кричу его имя в прохладный деревянный пол гостиной. Моя спина выгибается, ногти впиваются в половицы, когда удовольствие взрывается в моем ядре. Толстые пальцы Мала впиваются в мою кожу, оставляя восхитительные синяки, когда он хватает бедра и вгоняет в меня. Его толстый член погружается в мою жаждущую киску, влажные звуки наших тел заполняют пространство, пока он трахает меня об пол.

Да, мне следовало бы отдыхать и заживать.

Упс.

Хныкаю, когда он наклоняется надо мной, его массивное тело прижимает меня к полу, заставляя колени широко раздвинуться. Я кричу, когда его зубы скользят по моей шее, кусая и посасывая, пронзая мою кожу, пока он входит в меня, шлепая задницу.

Его рука обхватывает шею сзади, мои глаза закатываются от экстаза, я чувствую, как его губы касаются моего уха.

— Ты будешь хорошей маленькой шлюхой и кончишь на мой чертовски большой член?

— Да! — задыхаюсь я, еще один крик вырывается из моих губ, когда он наклоняется, чтобы ущипнуть и скрутить один из моих сосков. — Черт возьми, да, Мал! Я…

Вздрагиваю, когда слышу стук в входную дверь гостевого дома.

— Ты что, издеваешься? — рычит Мал. Он не замедляется и не останавливается, и я чувствую, как мои глаза закатываются, когда его бедра двигаются, разрывая мою опухшую киску своим божественным членом, пока я снова начинаю разваливаться на части.

Стук повторяется. На этот раз сильнее.

— Отвали! — ревет Мал, стонет, когда его руки крепче сжимают мои бедра, входя в меня жесткими, наказывающими толчками.

Человек, стучащий в дверь, не слышит — или слышит, но ему наплевать. Потому что стук повторяется снова.

— ОТВАЛИ! — кричит Мал.

Снова стук.

— Черт возьми, — шипит он. Я стону, когда он замедляется и осторожно вынимает свой член из меня, оставляя чувствовать себя пустой и нуждающейся.

Он обхватывает мои волосы, поднимает меня и поворачивает голову, чтобы яростно поцеловать.

— Готов поспорить, это Так ведет себя как придурок, — хрипит он. — Я избавлюсь от него, а потом заставлю тебя кончить на мой член, а затем на мое лицо, как хорошая девочка.

Сладкий Иисус.

— Ладно, — с трудом выдыхаю я, дрожа, когда хватаю его лицо и страстно целую.

Мал отстраняется и встает, хватает свою футболку с пола, куда он ее бросил ранее, и держит ее перед собой, как подобие скромности.

Это… не совсем работает. Она не скрывает его большой, яростный стояк и едва прикрывает линии его бедер.

Но какая разница. Это его кузен. Кому какое дело.

Мал шагает через открытую гостиную, бормоча что-то темное под нос.

— Клянусь чертовым Богом, Так, — рычит он, пока я хихикаю и отползаю назад, чтобы спрятаться за диваном, выглядывая из-за угла, чтобы наблюдать за фейерверком.

Мал достигает двери, выглядит яростно: его широкие плечи напряжены, кулаки сжаты по бокам, пока он держит жалкую футболку над своим членом. Мне почти жаль Такеши по ту сторону двери.

Почти.

Мал резко распахивает дверь.

— Какую часть отвали ты не понял…

Мое тело полностью замирает.

Это не Такеши.

Это Дэмиен.

Сердце падает, и прежде чем я успеваю среагировать, вижу удивление на лице Дэмиена, его взгляд останавливается на обнаженной фигуре Мала с опасной усмешкой.

Затем его взгляд скользит мимо Мала… и туда, где я выглядываю из-за угла дивана.

Мгновенно усмешка исчезает с его лица. Его фиолетовые глаза становятся холодными, его резкая челюсть сжимается.

Атмосфера в комнате резко меняется, напряжение взлетает до небес, когда Дэмиен переводит свой яростный взгляд на Мала. Оба мужчины смотрят друг на друга, ни один из них не произносит ни слова.

Хмурость Мала углубляется, пока он оценивает человека перед ним, в то время как выражение Дэмиена быстро превращается из шока во что-то холодное и защитное.

— Что за черт происходит? — наконец говорит Дэмиен, его голос напряжен от едва сдерживаемой ярости, когда он делает шаг вперед, его глаза пронзают Мала и останавливаются на мне, которая отползает за диван. Кажется, я гипервентилирую, когда поспешно тяну свою одежду за диван, надевая трусики, юбку и топ, прежде чем встать с пола.

Мое сердце бешено колотится, жар поднимается к щекам, когда я дрожа поднимаюсь на ноги и поворачиваюсь к двери, не в силах встретиться взглядом с Дэмиеном.