Блеф (ЛП) - Перри Девни

— Где?

— В «Дворце пиццы».

Она пошла в пиццерию? Я предположил, что она пошла к Люси и Дюку.

— Она была одна?

Саванна кивнула.

— Да. Она сидела за столиком. Мама и Джулиан хотели пойти куда-нибудь поужинать, и разрешили мне самой выбрать, потому что я получила пятерку за контрольную по алгебре. Мне не хотелось в кафе с тех пор, как…

С тех пор, как мы столкнулись с моими родителями и братом, и они притворились, что не знают ее.

— Понимаю, — сказал я, садясь рядом с ней.

— Что ты с ней сделал? — Тон Саванны заставил меня почувствовать себя чашкой с водой в моей студии после долгого дня за мольбертом: грязной и обреченной быть слитой в унитаз.

— Это сложно.

Вчерашний день был одним из самых долгих в моей жизни. С тех пор как Эверли ушла из галереи, у меня внутри все сжалось. Я пытался справиться с этим. Я пришел домой и заперся в студии до наступления темноты. Когда я наконец вошел внутрь, то ожидал застать ее здесь, но дом был пуст. Зловещий. Одинокий. Без нее я не мог заснуть, не зная, все ли с ней в порядке. Все мои сообщения и телефонные звонки оставались без ответа.

— Сложно, — повторила Саванна. — Она так и сказала.

— Сложно — это еще мягко сказано.

— Она выглядела такой грустной. А потом мама повела себя как стерва и назвала ее золотоискательницей.

— Господи. — Я стиснул зубы. Эверли и так достаточно натерпелась, особенно от меня. Она не заслуживала того, чтобы еще и Эйприл на нее набрасывалась.

Саванна фыркнула от смеха.

— Не волнуйся. Эверли тут же ответила тем же. Она назвала маму сукой.

Я поперхнулся собственной слюной, закашлялся и прочистил горло. Не только из-за того, что услышал это слово из уст моего ребенка, но и из-за того, что Эв вот так потеряла самообладание. Обычно она цепляла фальшивую улыбку и убивала добротой.

— Было довольно забавно наблюдать, как мама не находила слов. Как будто попробовала собственное лекарство. Обычно последнее слово остается за ней.

И все же я не понял, что Эв должна была сделать это с самого начала.

— А что потом?

— Эверли ушла. Я побежала за ней и спросила, почему она не идет домой. И она сказала, что это сложно.

— Да. — Я положил руку ей на колено. — Так и есть.

— Я не глупая. Я могу понять, что такое «сложно».

— Я знаю, что ты не глупая, Саванна. Я просто… не хочу обременять тебя этим.

Ее плечи опустились.

— Она могла бы сказать гораздо больше, чем просто назвать маму сукой.

— Пожалуйста, перестань говорить «сука».

— Прости. — Она рассмеялась. — Это было забавно.

Я завидовал, что Эверли удалось сказать именно то, что я хотел сказать в течение многих лет.

— Она могла поступить и хуже, — сказала Саванна. — Она могла бы сказать им и всем остальным, что Джулиан ударил меня.

У меня перехватило дыхание. Это был первый раз, когда Саванна призналась мне, что Джулиан ударил ее.

Я собирался убить этого сукина сына. Я собирался переломать ему все кости и оставить от него кровавое месиво. Мне всегда было интересно, что же происходит в том доме. Я строил догадки. Но признание Саванны всколыхнуло во мне такую ярость, что насилие показалось мне единственным способом справиться с этим. Глубоко вздохнув через нос, я взял себя в руки. Сейчас было не время взрываться.

— Когда? — спросил я, хотя уже знал ответ. — Когда он ударил тебя?

— В день происшествия на ферме. В то утро мы поссорились, и он ударил меня по лицу. Вот почему я прогуляла школу. Вот почему Трэвис нашел меня в амбаре вдовы Эшли. Я призналась в этом Трэвису, Люси и Эв на ферме, прямо перед тем, как эта психбольная попыталась нас убить. Эверли могла бы рассказать об этом маме и Джулиану прошлым вечером и предать это огласке. Но она этого не сделала. Я думаю, потому что знала, что это только усложнит мою жизнь.

Только если ей придется жить с Джулианом.

— Если он бьет тебя, ты не можешь находиться рядом с ним.

— Это было всего один раз.

— Не имеет значения. Ты больше никогда не вернешься в этот дом. Сегодня после школы приходи сюда. А потом мы вместе заберем остальные твои вещи.

В тот момент, когда она уйдет, я позвоню Эйдену.

— Нет. — Она покачала головой. — Они не должны знать, что я тебе рассказала. Я просто буду снова это отрицать.

— Но…

— Папа, пожалуйста. — Она схватила меня за руку и сжала ее, умоляя. — Пожалуйста. Они не должны знать.

— Почему? Объясни мне.

Она закрыла глаза, движение, которое я видел — и делал сам — тысячу раз. Она отгораживалась от меня.

— Поговори со мной.

Прошло несколько мгновений, а она сидела молча. Но я с замиранием сердца ждал, пока она наконец заговорит.

— Она сказала, что ты вернешься в тюрьму.

— Кто? Твоя мама?

Она кивнула.

— Мама сказала мне что, если я когда-нибудь расскажу кому-нибудь о Джулиане, она позаботится о том, чтобы ты поплатился за это. Что все в городе считали тебя преступником, и все, что ей нужно было сделать, это сказать им, что ты ударил ее и изнасиловал. Тогда они отправят тебя обратно в тюрьму.

Сука.

В следующий раз, когда я увижу Эйприл, я тоже скажу ей это в лицо.

— Это чушь собачья, — кипел я.

— Она сделает это, пап.

И моя прекрасная дочь-подросток верила в это до глубины души. Эйприл могла годами твердить Саванне эту чушь. Саванна была слишком мала, чтобы понимать, что к чему, поэтому она решила взять это на себя, чтобы защитить меня.

— Я люблю тебя, Саванна.

Ее прекрасные голубые глаза наполнились слезами.

— Я тоже тебя люблю.

— Твоя мама ничего не сможет мне сделать. Неважно, что она лжет, это невозможно. Не будет никаких доказательств. И я никогда не вернусь в тюрьму. Я облажался, когда был моложе. Совершил самую большую ошибку в своей жизни. Но это больше не повторится.

— Ты уверен?

Я кивнул.

— Уверен. Так же, как я уверен, что ты никогда не вернешься в тот дом, если не захочешь.

— Я действительно могу здесь жить?

— Мы сделаем так, чтобы это произошло. Но это значит, что тебе придется рассказать людям, что Джулиан ударил тебя.

Краска отхлынула от ее лица.

— Это было всего один раз?

— Да, — призналась она.

Я обнял Саванну за плечи, притянул к себе и поцеловал в макушку.

— Мы что-нибудь придумаем. Обещаю.

— А как же Эверли?

— А что с ней?

— Почему ты на ней женился? — спросила она.

Я открыл рот, чтобы уклониться, но Саванна доверилась мне сегодня. Она оказала мне это доверие. И заслуживала правды от меня.

— Ради тебя. Мы подумали, что это может помочь мне повысить шансы на то, что ты будешь жить здесь.

— Логично. Для меня было бы немного странно переезжать в дом холостяка. Хотя, наверное, лучше держать это в секрете.

Я усмехнулся. Конечно, ее это не смутило.

— Да. Это не должно выходить за пределы этого дома.

— Почему Эверли вышла за тебя замуж? Что она получила?

Ничего. Она ни о чем не просила.

— У нее были на то свои причины.

И в тот момент я, кажется, не мог точно вспомнить, что это были за причины. Да, она сделала это, чтобы помочь Саванне. Потому что, ее мучило чувство вины из-за фермы. Потому что, возможно, она увидела некоторое сходство в своей жизни и жизни моей дочери. Но было ли этого действительно достаточно?

Что я упускал? Почему она вышла замуж именно за меня? Жизнь со мной была не из приятных.

Эв вышла за меня замуж не из-за моих денег. Она не взяла ни копейки из них. Даже вчера, когда она уходила из галереи, она не взяла машину.

Почему? Зачем ей выходить за меня замуж?

Зачем ворошить всю эту чушь? Зачем мириться с таким отношением Саванны? Зачем терпеть холодный прием Кэти?

Я не имел ни малейшего понятия, и пока она не вернется домой, у меня не было возможности это выяснить.

— Она мне действительно нравится, — сказала Саванна.

Я моргнул. Что она сказала?