Блеф (ЛП) - Перри Девни

— Ты женился! — воскликнула она, и милая, добрая подруга, которую я знал много лет, исчезла. Верхняя губа Кэти скривилась в усмешке. — Знаешь, как долго я ждала, когда ты откроешь глаза? Чтобы увидеть во мне больше, чем просто друга? Все, чего я когда-либо хотела, — это ты. А потом ты берешь и женишься на этой женщине. На незнакомке.

О, черт. Ни за что. У Кэти были чувства ко мне? Эверли была права. В свой первый день в галерее Эверли сказала, что у Кэти есть чувства ко мне. Каким бы мудаком я ни был, я не послушался. Блядство.

— Кэти, я-я не понимал, что ты так думаешь.

— Потому что ты сломлен. Ты не готов к отношениям, и я никогда не собиралась давить на тебя. Ты все еще восстанавливаешься после того, что Эйприл сделала с тобой.

Сломлен. С отношений с Эйприл прошло шестнадцать лет, но Кэти по-прежнему считала меня сломленным. Беспомощным бывшим заключенным, развалившимся на ее диване.

Вот только с Эверли я не чувствовал себя сломленным. С ней я чувствовал себя целым. Счастливым. Любимым.

— Расскажи мне о картинах. — Я не собирался потворствовать Кэти, не сейчас. Если у нее были чувства ко мне, она должна была сказать об этом много лет назад. И я бы мягко отстранил ее. Вместо этого она обкрадывала меня. — Скажи мне, почему?

Кэти вздернула подбородок и поправила очки. Затем поджала губы в тонкую линию. Что она не сделала, так это не ответила на мой вопрос.

— Это была месть? Я недостаточно тебе платил? У тебя финансовые проблемы?

Тишина.

Она была в ярости. В ее взгляде было столько ненависти, сколько я никогда не видел.

И боли.

Это была ее месть за то, что я разбил ей сердце, женившись на Эверли.

Воровать — это не выход.

— Дай мне свои ключи. — Я протянул руку ладонью вверх.

Она не пошевелилась.

— Ты украла четыре картины. Немедленно покинь мою галерею, и я не стану вызывать полицию, чтобы найти их.

— Твоя галерея? — Она усмехнулась. — Я построила это место. Без меня оно ничто.

В этом утверждении была доля правды. Кэти выполняла львиную долю обязанностей здесь, и год назад я бы пришел в ужас от мысли о том, чтобы заменить ее. Больше нет.

— Ключи. — Я щелкнул пальцами. — Или я вызову сюда Шерифа Эванса.

Бравада исчезла с ее лица, сменившись глубокой серьезностью. Как долго это продолжалось? Как долго она принимала то, что, по ее мнению, ей причиталось?

Кэти, может, и недолюбливала Чейза, но эти двое заслуживали друг друга.

Несколько месяцев назад я думал, что тоже заслуживаю таких друзей. Пока не встретил самоотверженную женщину, которая ничего от меня не просила. Которая ничего не ждала. Даже любви.

Эверли Кристиан была лучшим человеком в моей жизни.

И я оттолкнул ее.

Я снова щелкнул пальцами, в последний раз, и Кэти приступила к действию. Она выдвинула ящик стола и вытащила свою сумочку. Затем она порылась в сумке, пока не достала ключи. Неожиданно три ключа от галереи выпали из кольца. Затем она швырнула их на стол и вышла через заднюю дверь.

Я затаил дыхание, ожидая, пока звук удара эхом разнесется по зданию. Затем я поднял голову к потолку.

— Черт.

Здесь нужно было навести порядок. Нужно было вызвать слесаря, чтобы сменить замки. Кэти давным-давно запомнила пароли к моим банковским счетам, и их нужно было сменить. Кто-то должен был присутствовать здесь сегодня, чтобы управлять галереей. Но все это подождет.

Сначала я должен был извиниться.

Добежав до своего кабинета, я схватил свои ключи, затем убедился, что галерея заперта. Я пробежал несколько кварталов до квартиры Эверли. Код на задней двери не изменился, и она открылась после того, как я набрал комбинацию. Я поднимался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, надеясь, что она внутри.

Я постучал в дверь, затем затаил дыхание, прислушиваясь. Она была там? Меня встретила лишь тишина.

Я постучал еще раз. И еще.

Пока, наконец, не услышал тихий шорох шаркающих ног и стон, когда она посмотрела в глазок.

Эверли открыла замки и распахнула дверь.

— Что?

При виде нее у меня пересохло во рту. На ней были только черная майка и джинсы. Те же джинсы, что и вчера. Майка была надета под свитер. Ее волосы были растрепаны, а за спиной на диване валялось одеяло.

— Ты была права. На счет Кэти.

Она скрестила руки на груди.

— Я знаю.

— Мне жаль. Черт, детка. Мне так жаль. — Я шагнул к ней, но она покачала головой. Мои ноги замерли. — Эв, давай поговорим об этом.

— Нам не о чем говорить.

— Ты была права. Все, что ты сказала вчера. Я доверяю не тем людям.

Она кивнула.

— Да, это так.

— Мне очень жаль. Говорю тебе, я облажался.

— Да, ты облажался.

— И?

— И ничего. Ты опоздал, Хакс.

Затем моя жена захлопнула дверь у меня перед носом.

Глава 21

Эверли

Растрепанные волосы. Мешки под глазами. Широкие плечи ссутулились.

Хакс выглядел дерьмово.

Я задержала дыхание, когда уперлась ладонями в дверь. Было нелегко следить за ним в глазок и не издавать ни звука, но на этой неделе, если он и знал, что я наблюдаю за ним каждое утро, то виду не подавал.

Хакс появлялся на пороге моего дома каждое утро. Он всегда приносил одну пижаму, одну смену одежды и завтрак. На следующее утро после его извинений в посылке были все мои туалетные принадлежности.

Не меньше. Не больше.

Этого было достаточно, чтобы надеть что-нибудь свежее в тот день и лечь спать. И перекусить чем-нибудь теплым.

Судя по всему, на завтрак у меня были морковные кексы с изюмом. Там были джинсы и белая футболка. Рядом с ними лежали мои любимые серые кроссовки «Найк» и толстовка. Одна из его толстовок.

Он положил все на стол, затем выпрямился, не сводя взгляда с двери. Он поднял руку, постучал один раз, затем отступил назад. Ожидая.

Мое сердце бешено колотилось в груди, я задержала дыхание и начала знакомую битву.

Не открывай.

Да, он выглядел дерьмово. Да, это разбивало мне сердце. Но он сам сделал это с собой. Он предал меня.

Не открывай.

Его извинений на прошлой неделе было недостаточно. И я не собиралась прощать.

Потому что мы могли бы помириться после этой ссоры, но оставаться вместе было слишком больно. Я не могла вернуться в дом Хакса и притворяться, что жизнь прекрасна. Я не согласна на его компанию, если не могу завоевать его сердце.

Пути назад не было.

Это должно было быть все или ничего, и, хотя с его стороны было мило приходить и приносить все необходимое, Хакс действовал не из любви.

Это было чувство вины.

От частых вдохов у меня закружилась голова. Икры горели от того, что я встала на цыпочки. Я бросила последний взгляд на него, моего заляпанного краской, красивого и усталого мужа, затем опустила пятки и попятилась от двери.

Один шаг. Два. Три. Я отошла достаточно далеко, чтобы наполнить легкие воздухом, но при этом прислушивалась к человеку за дверью.

Только когда его шаги эхом отдались на лестнице, я расслабилась. Я досчитала до двадцати, прежде чем подкрасться к двери, дважды посмотрела в глазок, затем медленно отперла засов и повернула ручку.

Я схватила свою одежду и кекс, вбежала внутрь и закрыла дверь. Положив одежду на кровать, я подняла толстовку Хакса и прижала ее к носу. Мыло, специи и краска. Хакс. Я скучала по тому, как засыпала под этот аромат. Я натянула ее через голову, позволив толстому хлопку скрыть мою фигуру, затем взяла кекс и осторожно сняла обертку.

Первый кусочек растаял у меня во рту, изнутри еще шел пар. У меня вырвался стон от маслянисто-сладкого вкуса. Что я ни съем сегодня, это не будет идти ни в какое сравнение. Так было со всеми завтраками на прошлой неделе.

Потому что даже мои глупые вкусовые рецепторы любили Хакса.

Я подошла к окну, плотно задернув шторы, чтобы они скрывали мой силуэт. Утреннее солнце струилось сквозь стекло, согревая квартиру. Мой взгляд остановился на Хаксе, который шел по тротуару.