Спасение Веракко (ЛП) - Эвелин Виктория

В лесу они с Лили спали, прижавшись друг к другу. Последние две ночи он держал ее в своих объятиях, чего никогда не мог себе представить, что сможет сделать с женщиной. Лили не дала понять, что для нее это было странно. Делят ли человеческие пары постели так, как, как он знал, это делали в некоторых других инопланетных культурах?

Когда они дошли до затемненной комнаты, она повернулась к нему, и ее щеки порозовели.

— У тебя есть что-нибудь еще, что я могла бы надеть?

Его плечи немного опустились. Почему она выбрала его, если он не мог показать, что готов ее обеспечить? Чертовы портные этого города настаивали на продаже одежды древним способом, в обычных магазинах, а не виртуально, и у него было время выбрать только по одному наряду для каждого из них, прежде чем вернуться к ней.

— Моя рубашка? — предложил он, сдернув ее, на всякий случай. — Я еще не переехал сюда. Завтра я возьму больше одежды. Ты можешь выбрать сама, если захочешь.

Лили посмотрела на его рубашку, а затем взяла ее.

— Спасибо.

Она повозилась с застежкой на талии. Он должен был уйти, дать ей немного приватности, но он не мог заставить себя сделать это.

Застежка застряла, и она вздохнула, бросив рубашку на кровать, чтобы попытаться снова ее открыть. Она посмотрела на него, ее щеки покраснели.

— Я сняла ее раньше, но эта штука… — она вскрикнула, когда поранила палец.

Он подскочил к ней. Она подняла палец ко рту и пососала его, одновременно ругаясь на свою талию.

Он прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

— Можно? — спросил он, показывая на ее талию.

Она нахмурила брови и изучающе посмотрела на него, все еще посасывая поврежденный палец. Она медленно кивнула.

Металл застежки заклинило, и он был вынужден разломать ее пополам. Он обхватил ткань вокруг ее спины и посмотрел вниз на нее. Она была так близко. Он мог бы обхватить ее за талию и поцеловать.

Она посмотрела ему в глаза, когда он не отодвинулся, и он увидел, что ее дыхание участилось. Медленными движениями он провел руками по застежке на ее левой руке, затем расстегнул ткань.

Он выдержал ее взгляд и потянулся, чтобы расстегнуть застежку на ее другой руке, затем на той, что была у нее на спине. Он задержал свои ладони на ее пояснице и притянул ее к себе. Ее руки легли ему на плечи. Веракко попытался встряхнуться. Он и представить себе не мог, насколько потрясенной и эмоциональной сейчас может быть Лили, и воспользовался этим. Он стянул ткань с ее талии и позволил ей упасть на пол у ее ног.

Он не сводил с нее глаз и подавил стон, когда ее взгляд метнулся к его губам.

Но, черт возьми, он чувствовал то же самое, что и она, за исключением того, что у него было еще больше разочарования от того, что он не мог заявить права на свою пару.

Ее губы приоткрылись на выдохе. Он издал сдавленный рык и притянул ее к себе. От ощущения ее мягких грудей на своей обнаженной груди его член мгновенно напрягся. Он обхватил ее за шею и прижался губами к ее губам. У него вырвался стон от восторга, когда ее маленький язычок коснулся его. Она обвила руками его шею, приподнялась на цыпочки и свела его с ума медленными, страстными движениями своего языка. Слабый аромат ее возбуждения был скрыт под плотным нижним бельем, которое он ей подарил. У него чесались руки сорвать его.

Он позволил своему хриплому мурлыканью отдаться в их соединившихся телах и ухмыльнулся, услышав ее ответный вздох. Он заставил ее отклониться назад, углубляя поцелуй, пока ее зад не уперся в край кровати. Его большая кровать была сделана специально для его него и доходила Лили до талии. Схватив ее за бедра, он поднял ее на кровать, затем обхватил рукой за поясницу и притянул ее бедра к своим.

Когда он уперся своим твердым членом в чувствительное местечко на вершине ее бедер, она издала такой сладкий стон, что он, возможно, кончил бы прямо там. Но потом она отстранилась.

Тяжело дыша, она посмотрела ему в глаза. Он прижал ее бедра к своим и навалился на нее всем телом, так что она заложила руки за спину и отклонилась в сторону. Он издал рычание от того, что увидел в ее взгляде. Ясность.

— Раньше ты говорил, что это запрещено. Я так понимаю, что это связано с твоей помолвкой?

Веракко заставил себя ответить честно, хотя его контрактные обязательства перед другой женщиной были последней темой, о которой он хотел говорить в данный момент.

— До того, как я узнал, что ты моя пара… — он сделал упор на слове и заставил себя смотреть ей в лицо, а не скользить взглядом по ее открытому телу. — Зирита знает, что я здесь с тобой. Технически, это нарушение, но…

Лили покачала головой, прервав его.

— Я не хочу причинять боль другой женщине, занимаясь этим с тобой прямо сейчас, да еще в ее доме.

Веракко нахмурился.

— Это никому не вредит. Зири не видит меня или это место так, как ты думаешь, — он пытался объяснить, что измена, которую Лили могла предположить, что Зирита может почувствовать, была далека от истины.

Лили некоторое время смотрела на его рот, и ему показалось, что она передумает, но затем ее брови нахмурились, и она схватила его рубашку, которую он бросил.

— Я слышу, что ты говоришь, но у меня за плечами целая жизнь на Земле, которая заставляет меня чувствовать себя паршиво из-за этого. Пока я сама не увижу, что люди, состоящие в браке, не имеют таких связей, как те, к которым я привыкла, я не думаю, что мы должны это делать.

Он зарычал и выхватил рубашку из ее рук.

— Веракко, — сказала она с предупреждением в голосе. Она потянулась к рубашке и промахнулась, при этом ее груди потрясающе задергались.

Нахмурившись, с уже ноющими от неутоленного вожделения яйцами, он поправил рубашку и поднял ее над ее головой. Он бросил на нее разочарованный взгляд и увидел, как на ее губах заиграла легкая улыбка, прежде чем она подняла руки и позволила ему стянуть рубашку. За последнюю неделю он совершил несколько преступлений, но прикрывать ее великолепное тело казалось ему самым ужасным из всех.

Он не спеша потянул ткань вниз по ее бедрам, не забыв при этом коснуться костяшками пальцев ее сосков. Она вздрогнула от этого прикосновения. Надев рубашку, он уперся сжатыми кулаками по обе стороны от ее бедер и сосредоточился на ее лице, позволяя ей увидеть его разочарование. Честно говоря, он полагал, что заслужил это.

Они некоторое время молчали, просто глядя друг на друга, напряженность между ними росла.

— Могу ли я спать здесь с тобой, Лили?

Она закусила внутреннюю часть щеки, раздумывая.

Она не дала прямого ответа, сказав:

— Я все еще злюсь на тебя.

Это тихое заявление задело его сильнее, чем следовало бы. В ее словах не было яда, но он услышал за ними правду. Злость была неподходящей эмоцией. Это была маска, скрывающая обиду. Та обида, которая стала бы для него самым большим препятствием. То, что он делал с ней на прошлой неделе, возможно, и не задело ее настолько глубоко, чтобы она порвала с ним, но это посеяло сомнения. Сомнения, на преодоление которых у него ушло бы больше времени.

Для его мивасси, со всеми ее значительными знаниями и непоколебимой уверенностью, сомнение в ее собственных чувствах к нему повредило бы его делу больше, чем что-либо другое

— Я проведу остаток своей жизни, стараясь загладить свою вину перед тобой, если ты позволишь мне.

Лили сглотнула, но ничего не сказала.

— Начну прямо сейчас, помогу тебе заснуть, — он выпрямился, наблюдая, как она закопалась под кучу одеял. Сняв штаны, он скользнул в кровать рядом с ней и запрограммировал свет на уменьшение яркости.

Отчаянно надеясь, что она позволит, он притянул ее к своей груди и убрал волосы с ее шеи. Если она и возражала против его члена, который теперь снова полностью встал и прижимался к ее ягодицам, то ничего не сказала. Он провел носом по изгибу ее шеи и почувствовал, как по ее рукам побежали мурашки.

— Готова?

Она ненадолго задумалась, и каждая миллисекунда сомнения была ударом в живот. Однажды они снова достигнут состояния, в котором она будет доверять ему безоговорочно, и до тех пор ему придется быть терпеливым. В конце концов, она кивнула.