Гарем на шагоходе. Том 4 (СИ) - Гремлинов Гриша

Поцелуй с Шондрой получился гораздо более интенсивным, чем с дриадой.

Он напоминал удар молнии — горячий, пылающий, лишающий разума. Я думал, что знаю об этой девушке все, но этот момент оказался другим. В скромной турельщице жила настоящая львица.

Губы Шони двигались уверенно и страстно. Каждая секунда этого поцелуя становилась чем-то жизненно необходимым. Мы упивались друг другом, как путники в пустыне, нашедшие живительный оазис. Напиться никак не получалось. Мое сердце билось с бешеной силой, а в штанах все снова затвердело до состояния стальной дубины.

Границ больше не существовало.

И дело совсем не в дурмане от цветочной пыльцы.

Она стала просто инструментом. Ключом, который позволил открыть двери в запертую комнату — в тайники натуры моей Шондры.

— Тут рядом есть подсобка… — прошептала она, оторвавшись от моих губ и снова утопая в страсти.

Дважды просить не пришлось.

Я подхватил ее на руки и понес в сторону узкой двери, находящейся за ближайшим поворотом. Мы оба задыхались от желания и точно не собирались что-то обсуждать.

Двинув локтем в красный грибочек, я открыл дверь — ее немного заело, пришлось надавать подошвой на створку. От этого мы чуть не грохнулись, потеряв равновесие. Но только посмеялись и протиснулись внутрь темной коморки.

В углу стояла швабра с ведром, а у противоположной от входа стены — низкий шкаф с выдвижными ящиками. Вот на него я девушку и усадил.

Пока продолжал целовать ее, мои пальцы расстегивали пуговицу за пуговицей на ее блузе. Распахнув одежку, я освободил груди девушки от лифчика и жадно сгреб их ладонями. Шондра ахнула и откинула затылок к стене. Я целовал и засасывал ее сосочки, водил подушечками пальцев по ареолам, стискивал мякушку.

— Смотрю, татушка пропала, — прыснул я.

— Испарилась, — тихо ответила она и тут же застонала, потому что я коснулся губами ее шеи. Наверняка засос останется, но кого волнуют такие мелочи?

В это же время я расстегнул на девушке штаны. Она чуть приподнялась на руках — оторвала ягодицы от крышки шкафчика, чтоб мне было сподручнее стаскивать с нее лишнюю одежду. Покончить с этим сразу не вышло — помешали ботинки, пришлось их тоже сбросить с нее.

Моя живая рука скользнула по гладкой лодыжке. Я поцеловал ее колено, от чего девушка прыснула и пожаловалась:

— Щекотно!

Пройдясь ладонью по внутренней стороне бедра, я коснулся черных трусиков. Шондра посмотрела на меня затуманенным взором. Боги, как же я хотел взять ее поскорее! Наши губы снова соединились. Стальная рука чуть сжала мягкую ягодицу — после небольшого ремонта я стал контролировать давление гораздо лучше.

От вращательных движений и горячих поцелуев девичья киска быстро взмокла, пропитывая ткань. Руки Шондры уже пытались справиться с пряжкой на моем ремне. Пришлось ненадолго оставить свои занятия и помочь ей.

Мой орган получил долгожданную свободу. Я отодвинул в сторону полоску ткани с половых губ девушки, направил головку и мягко вошел. Влажная узкая щелочка приняла меня с легкой натугой, но я знал, что не поспешил. Шондра тоже изнемогала от нетерпения, и теперь издала глубокий стон, а ее кожа стала еще горячее.

Я поддерживал ее ноги и наращивал темп.

Шкафчик долбился о стену.

Тук-тук-тук!

Девушка хваталась руками за мои плечи и прикусывала губу. Ее груди колыхались перед глазами, соски напряженно торчали, а ткань трусиков сползала к члену, задевая кожу, но это делало ощущения только сильнее.

Я замедлился, вытаскивая почти полностью и снова вгоняя член до упора. Потом забросил ее ноги себе на плечи и склонился вперед, снова целуя девушку и притягивая к себе руками. Процесс стал очень тесным и напряженным.

Шондра дышала все чаще и глубже, ее дыхание смешивалось с моим. Я дал ей немного свободы, положил ладони на ее талию и стал резко надвигать девушку на член в такт проникновениям. Все внутри у нее сжималось, жар нарастал, стоны становились чаще.

— Да, да, продолжай! — кричала она, поддерживая собственные ноги. — Я уже почти!

Но я хотел продлить удовольствие, так что вернулся к поцелуям, вдвигаясь в ее лобок максимально тесно и двигаясь в глубине.

Ее губы открылись шире, пропуская внутрь мой язык. Сладость момента, тягучее наслаждение, огонь в наших телах и неукротимое желание дойти до финиша вместе заставляли забыть обо всем.

Я сделал несколько внезапных резких движений.

Взрыв удовольствия полностью отключил мозг.

Мощное высвобождение, похожее на смерть или зарождение вселенной.

Я ослеп и оглох, но часть меня слышала вскрик девушки в момент оргазма.

Мир вокруг растворился. Никаких металлических стен, никаких обязанностей капитана и турельщицы. Только она. Только я. Все остальное исчезло.

Немного придя в себя, она посмотрела мне в глаза — странным, немного смущенным взглядом. Но одновременно я заметил в ее глазах озорные искры. Похоже, сегодняшний опыт действительно помог ей раскрепоститься и открыть в себе нечто новое, неожиданное для нее самой.

— Удивительно, — тихо выдохнула Шони, будто только что вновь научилась говорить.

Я могу поклясться, что впервые услышал стук собственного сердца настолько громко.

— Это точно, — пробормотал я, проглотил слюну и лишний разок вошел до упора.

Щеки Шондры заалели, а руки обхватили края моего плаща.

— Шони, — начал я, но она остановила, приложив палец к моим губам.

— Ничего не говори, кэп, — шепнула она, и ее голос звучал чуть хрипло. — Просто… не говори. Все хорошо. Все очень хорошо.

Я видел, как она медленно приходит в себя. Как удовлетворение и сумбур страсти уступают место осторожности и прагматизму. Я вышел из нее и помог сесть удобнее. Провел рукой по ее взмокшим волосам. Она посмотрела на меня со смесью волнения и усталости.

Я знал, что у меня есть лишь секунды, чтобы что-то сказать, пока она не попыталась снова закрыться от меня.

Шумно выдохнув, я улыбнулся и пообещал:

— Однажды мы точно сделаем это в постели.

Девушка прыснула и позволила обнять ее.

Глава 25

Время решений

Шагая обратно в кают-компанию, я старался сделать лицо серьезным.

Довольная лыба пыталась проступить через эту маску, но я все же взял себя в руки. А вот Шондра выглядела смущенной и помятой. Она наскоро переплела косу и оправила одежду, но глаза предательски сверкали, а щеки алели.

Мы с турельщицей прошли по коридору. Чмокнув ее лишний раз в губы, я надавил на кнопку открывания. И ровно через секунду осознал, что внутри случился армагеддец.

Стоило двери отъехать в сторону, как прямо мне в лицо полетел темный снаряд.

Секач моментально выдвинулся из протеза и рассек его.

Во все стороны разлетелись белые перья.

«Подушка?» — это была первая мысль.

«Они у нас что, лебяжьим пухом набиты вместо синтепона?» — а это вторая.

Комнату заполняли звуки, которые можно описать одним словом: бедлам.

— Вот тебе, кити-кити! Парень в шляпе больше всех любит Сэшу! — радостно кричала блондинка, стоя на диване и охаживая подушкой ржущую вампиршу.

Та быстро отняла подушку у кошечки.

И сразу же получила от Мисы. Глаза тойгерки сверкали таким чистым восторгом, какого я еще ни разу не видел. Швырнув подушку, она сразу же спряталась за диваном — только полосатый хвост торчал.

Ди-Ди тоже смеялась и пыталась врезать кому-нибудь подушкой — от нее я такого не ожидал совсем. Но больше всех отличилась Роза. Если Кармилла все же пыталась сохранить проблески здравомыслия, и не показывала вампирскую природу перед механиком, то у дриады никаких ограничителей не имелось. С помощью лиан она свободно хватала подушки с диванов, с пола, перехватывала прямо в полете. И швырялась ими с такой скоростью и куражом, что остальные только чудом уворачивались… ну, или падали, как сбитые кегли.