Ядовитые мальчики (ЛП) - Тейлор-Лэйн К. Л.

— Мы хотим поговорить с тобой, всего на минутку, если ты готова. — Линкс, наконец, заговаривает первым из братьев Адамс.

Я нахожусь к нему спиной, когда Флинн теснее усаживает меня к себе на колени.

— Ты в порядке, чтобы слушать, Ангел? — спрашивает Флинн, и я знаю, что он смотрит сверху вниз не на меня, когда говорит это.

Несмотря на то, что мои глаза очень плотно закрыты, мой нос прижат к верхней части его обнаженной татуированной груди. Я киваю ему головой.

— Хорошая девочка. — шепчет он и целует меня в макушку.

Кожу головы покалывает, когда он касается ее подбородком.

Он откидывает волосы назад, обнажая мои уши, и я прижимаюсь к нему сильнее, испытывая неприятное чувство. Моргая, я открываю глаза, поднимаю подбородок, поворачивая голову ровно настолько, чтобы увидеть Линкса, присевшего на корточки между ног Флинна. В его глазах боль, от которой мне самой становится жарко. Моя нижняя губа дрожит, когда я смотрю на него и думаю обо всех способах, которыми он причинил мне боль, и мне на все это наплевать.

— Мне так жаль, Сокровище. — его голос срывается на шепот, тыльная сторона его толстых пальцев слегка касается моей горячей щеки. — Мне так жаль, за все. У меня нет оправдания, я просто сожалею.

— Мне тоже жаль. — шепчу я, мое горло сжимается. — Мне жаль. — мой подбородок дрожит.

Линкс хмурится, его пальцы приятно холодят мою пылающую щеку.

— Ты не сделала мне ничего, за что стоило бы извиняться.

Я медленно поднимаю взгляд над его головой, поверх его обесцвеченных светлых волос, и мои глаза останавливаются на темно-каштановых волосах Беннетта.

— О… — тихо говорит Линкс, прослеживая за моим взглядом.

Я смотрю на Беннетта, мое сердце колотится все сильнее и сильнее. Линкс опускает мой подбородок вниз, другая сторона моего лица все еще прижата к груди Флинна.

— Меня это не волнует. — бормочет он, только для меня. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. — он сглатывает, морщась, когда снова смотрит на меня.

У меня пересыхает во рту от того, какой он красивый.

— Мы все хотим. Но если тебе нужен Беннетт, я отступлю. — он снова сглатывает.

— Мы отступим. — руки Флинна сжимаются вокруг меня в безмолвном протесте.

Этого достаточно, чтобы я ахнула, но я поднимаю тяжелую руку, кладу ее ему на сердце, и он мгновенно ослабляет хватку.

— Что? — спрашиваю я, нахмурившись, и поднимаю взгляд на Беннетта, но он сейчас не смотрит на меня, уставившись себе под ноги.

— Мы будем в порядке, с кем бы ты ни решила быть, если ты этого хочешь. — говорит Линкс, он тоже хмурится, когда мой взгляд возвращается к нему. — Мы просто… мы все согласны, что мы просто хотим, чтобы ты была счастлива и в безопасности, и если это с Беннеттом, то все в порядке, Сокровище.

— Нет… — я запинаюсь на этом слове, мой язык заплетается во рту.

Беннетт переводит взгляд на меня, его челюсть сжата.

— Я имею в виду, да… — я качаю головой, прижимая тыльную сторону ладони к виску. — Я имею в виду…

У меня такое чувство, что мозг, блядь, не срабатывает должным образом. Я усиленно моргаю, хлопаю ресницами, пытаясь собраться с мыслями, но все еще чувствую наркотический коктейль в своих венах. Яркость, которая еще не закончила угасать. И все сбивает с толку.

— Я имею в виду, что я никого не выбираю.

Все они смотрят на меня жесткими взглядами, пока я запинаюсь, произнося слова. Паника подступает к моему горлу.

— Я не встану между вами. Я не буду. И я все равно не могу этого сделать, даже если бы это было не так, это зависит не от меня, я просто… Это не то, чем кажется.

— Что это значит? — спрашивает Райден, подходя ближе.

Его светло-коричневая кожа светится теплее под оранжевым светом, а пресс перекатывается от глубокого дыхания.

— Что? — бормочу я, облизывая пересохшие губы.

— Что значит «это зависит не от меня»? — спрашивает Рекс, переводя взгляд с меня на Кинга.

Мои легкие сжимаются. Я не хотела этого говорить. Я опускаю взгляд, и большая рука Флинна нежно сжимает мою талию. Я смотрю на него, сапфирово-голубые глаза темнеют.

Я качаю головой, не в силах подобрать слова, но не могу удержаться и снова смотрю на Беннетта.

Он стоит дальше всех, в отглаженной белой рубашке, рукава закатаны до локтей. Покрытые татуировками, обнаженные загорелые руки, толстые полосы голубых вен под кожей, на тыльной стороне ладоней, вниз по пальцам.

— Скажи нам, что это значит. — наконец произносит он, и моя грудь словно сжимается от облегчения, когда я слышу его голос.

Но у него все еще такое жесткое выражение лица, и мне интересно, думает ли он обо мне по-другому теперь, после сегодняшней ночи. Он делает шаг вперед, высокий, внушительный, с твердыми углами, сильный, повелевающий. Он все еще придвигается ближе, нависая над своим братом.

— Леденец. — хрипло произносит он, и я вижу, как раздуваются его ноздри. — Что это значит?

Я моргаю, пытаясь придумать, что сказать, не зная, действительно ли мне есть что сказать. Я сомневаюсь, правильно ли я все понимаю. В моей голове все кружится, и теперь меня тошнит, и я прижимаю руку к животу, стискивая зубы, и зажмуриваю глаза.

Пальцы хватают меня за подбородок, поворачивая голову. Рука сжимает мою лодыжку, и я знаю, кому принадлежит каждое из этих прикосновений. Тяжелое дыхание Флинна ощущается у меня на затылке, и мне это нравится — напоминание о том, что он так близко. Беннет поворачивает мое лицо к себе. Линкс сжимает пальцы вокруг моей лодыжки. Успокаивая. Уговаривая. Все вместе.

— Я никогда не смогла бы выбрать только одного из вас. — я говорю все это, не открывая глаз.

Мне легче, больнее выпалить это, не видя их лиц.

— Но, Крис..

Флинн рычит при упоминании этого имени.

— Он сказал, что я была частью сделки между его отцом и моим, и именно поэтому я здесь. — моя грудь тяжело вздымается, и никто не произносит ни слова, но я не могу открыть глаза.

— Мы не позволим этому случиться, Котенок. — говорит Рекс. — Мы никому не позволим овладеть тобой, если ты этого не хочешь. Даже если ты не хочешь ни одного из нас, мы не позволим никому другому принуждать тебя к тому, чего ты не хочешь.

Я облизываю губы, медленно открываю глаза, смотрю на них всех. Мой взгляд скользит по каждому из них, вбирая их в себя, коричневых, серых, красных, синих, зеленых, все сосредоточено на мне.

— Это не так просто. — шепчу я, и комок подкатывает к моему горлу.

Я поворачиваю голову, и Беннетт отпускает мой подбородок. Поворачивая голову, я моргаю, глядя на Флинна.

— Это из-за Брайармура? — между его черными бровями пролегает морщинка.

— Что-то вроде того. — мой голос дрожит. — У моего отца, у него… э-э… — я судорожно втягиваю воздух. — Это называется должность заместителя.

В комнате воцаряется тишина, и я не спускаю глаз с Флинна. Его темно-синие глаза излучают уверенность.

— Кажется, здесь это называется как-то по-другому…

— Опекунство. — говорит Флинн, скрипя зубами. — Продолжай. — подбадривает он, кивая головой.

— Кому-то, опекуну или другому ответственному лицу, предоставлено действовать от имени кого-то другого. Взять под контроль всю его жизнь. Деньги, здоровье, условия жизни.

Я обращаюсь к ним, но не отвожу взгляда от Флинна.

— Я принадлежу ему, и ничего не могу с этим поделать.

Затем Флинн отводит взгляд, хватает меня за щеку, прижимает к своей груди, и хотя мне больно от ушиба на щеке, я позволяю ему, потому что мне это тоже нужно. То, как он обнимает меня, словно никогда не отпустит.

У меня перехватывает дыхание.

— Вот еще одна причина, по которой я старалась держаться подальше. Я знала, что это так или иначе закончится разбитым сердцем. Поэтому, когда ты порвал со мной, это было своего рода облегчением. — слезы текут по моим щекам, мое тело дрожит на коленях у Флинна. — Я знала, что это не может продолжаться долго.

Я резко втягиваю воздух, пытаясь обрести самообладание.