Очаровательная негодница - Сэндс Линси

– Как вы спали, миледи?

– Хорошо, – коротко ответила Мюри.

Положив крестик на столик у кровати, она последовала за служанкой к окну, где та поставила воду.

– Вам кто-нибудь приснился?

Мюри удивленно посмотрела на горничную. Она помнила, что вечером рассказывала ей о поверье, связанном с кануном дня святой Агнессы. Но Мюри не говорила Сесиль, что ела тухлое мясо, надеясь увидеть во сне будущего мужа.

– Ну, так как? – с любопытством спросила Сесиль и, прищурившись с хитрым выражением лица, внимательно взглянула на госпожу. – Вы ведь совершили обряд, не так ли?

– Совершила, – призналась Мюри, догадавшись, что новость о поступке, на который отважились она и Лауда, вероятно, уже облетела весь двор.

И, судя по всему, распространилась не только среди придворных, но и среди прислуги. Когда Лауда добывала тухлое мясо, на королевской кухне слуги наверняка слышали ее разговор с поваром.

– Вот это да! – взволнованно взвизгнула горничная. – Умоляю, расскажите обо всем. Как он выглядел? Он красивый? Вы его знаете?

– Он был очень красив, – призналась Мюри, и перед ее мысленным взором возникло лицо покорившего ее сердце незнакомца.

У него были правильные черты лица, глубокие карие глаза, прямой нос и нежные губы… Мюри невольно поднесла руку к своим губам при воспоминании об их поцелуе. Картинка, которую она вызвала в памяти, была немного расплывчатой, но Мюри отчетливо помнила чувства, которые испытала, и даже все еще ощущала вкус поцелуя. Хотя теперь, встав с постели, она больше не чувствовала запаха незнакомца. И, вдруг испугавшись, спросила себя: не исчезнут ли все отголоски памяти о нем так же быстро, как он сам?

Мюри надеялась, что нет. Ее никогда раньше не целовали, и это было самое волнующее событие в ее жизни. Она не хотела лишаться живых воспоминаний о незнакомце.

Поймав себя на том, что теребит пальцами верхнюю губу, Мюри убрала руку и начала умываться.

– Я положила крестик на столик у кровати, – пробормотала она. – Пойди-ка проверь, он не твой?

Служанка послушно пересекла комнату и взяла золотой крестик на цепочке.

– Нет, миледи, это не мой крестик.

– Так я и думала, – сказала Мюри с озабоченным выражением лица.

Ей пришла в голову мысль, что крестик, возможно, принадлежит мужчине из ее сна и что он вовсе не был видением, но Мюри не помнила, чтобы на нем было что-то подобное.

– Скорее всего, кто-то из слуг уронил его, когда вчера менял подстилку, – предположила Сесиль. – Или, возможно, крестик еще раньше в камышах запутался.

– Наверное, так и было. – Мюри вздохнула с облегчением, услышав вполне разумное объяснение. – Положи его обратно на стол. Я попрошу Беккера выяснить, не терял ли его кто-нибудь из прислуги.

Сесиль положила крестик на прикроватный столик, выполняя распоряжение госпожи.

– Скажите, миледи, мужчина из вашего сна что-нибудь делал или говорил? – сгорая от любопытства, спросила она.

Рука Мюри с мокрой тряпицей замерла. Ей не хотелось отвечать горничной. Теперь уже она жалела, что разоткровенничалась с ней. Она не желала делиться с кем-либо своими сокровенными переживаниями. Ей хотелось запомнить все, что она видела во сне, и наслаждаться воспоминаниями. Казалось, что если она поделится ими с другими людьми, то воспоминания поблекнут, станут не такими притягательными.

Подняв голову, Мюри заставила себя улыбнуться.

– Нет, ничего, – солгала она. – И это все, что я тебе готова рассказать. Помоги мне одеться! Я умираю с голоду и хочу побыстрее спуститься в большой зал, чтобы позавтракать.

Сесиль была явно разочарована, но воздержалась от дальнейших расспросов и помогла Мюри подготовиться к предстоящему дню, а потом вслед за ней вышла из комнаты, чтобы проводить госпожу вниз.

В этот момент в коридор из своей спальни как раз вышли Эмили и ее муж, лорд Реджинальд Рейнард. Увидев Мюри и ее горничную, они приветливо улыбнулись.

– Доброе утро, Мюри. Надеюсь, ты лучше чувствуешь себя сегодня? – спросила Эмили.

– Да. Спасибо, что поинтересовалась моим здоровьем, – промолвила Мюри, улыбаясь лорду Рейнарду в знак приветствия.

Этот красивый сильный мужчина обожал свою жену и сдувал с нее пылинки. Лучшего мужа для Эмили было трудно придумать. Мюри не могла нарадоваться счастью подруги.

Болтая о том о сем, они спустились в зал, где уже были накрыты столы и слуги разносили еду. Лорд Рейнард провел дам к свободным местам и усадил их. Поцеловав жену в щеку и обещав скоро вернуться, он извинился и отошел, чтобы переговорить с одним из придворных.

Эмили с нежной улыбкой проводила мужа влюбленным взглядом.

– Он увлечен политикой и, боюсь, вернется к столу не раньше, чем завтрак закончится. Так и останется голодным, вот увидишь!

– Ты его не упрекаешь за это? – с интересом спросила Мюри.

– Нет, – смеясь, ответила Эмили. – Мы довольно редко бываем при дворе, и мне нравится видеть, как он оживлен и общителен. Дома Реджинальд не покладая рук работает, особенно с тех пор, как разразилась чума. Я рада, что здесь он немного отвлечется от рутинных дел.

Она озабоченно сдвинула брови, наблюдая, как супруг исчез в толпе.

Мюри кивнула. Замку Рейнард повезло больше, чем многим другим, там от чумы погибло всего лишь несколько человек, но все равно это было ужасно. Мюри переживала за подругу, Реджинальд тоже сильно беспокоился за жену, особенно после того, как узнал, что она ждет ребенка. Если бы он потерял Эмили и свое дитя, это стало бы для него ударом, от которого Реджинальд, возможно, не оправился бы.

– Знаешь, – с улыбкой заявила Эмили, – я думаю, он постоянно куда-то убегает, чтобы дать мне возможность побыть с тобой наедине. Реджинальд знает, как мы близки и с каким нетерпением я всегда жду встречи с тобой.

Мюри широко улыбнулась в ответ на эти слова и обняла беременную подругу.

– И я тоже всегда с нетерпением жду встречи с тобой, дорогая. Ты для меня – самая родная душа.

– О, тише. Не говори так громко. Ты обидишь короля, если он услышит твои слова, – промолвила Эмили.

– Это правда, – согласилась Мюри, озираясь по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит.

Она действительно не хотела ранить чувства короля. Он был по-своему добр к ней, и Мюри была благодарна ему за это, но король редко оказывался рядом. Она воспринимала его как доброго дядюшку, у которого нет времени возиться с ней, а Эмили была для нее как любимая сестра.

– Ну, как тебе спалось? Ты видела во сне будущего мужа? – с усмешкой спросила Эмили, чтобы сменить тему.

Мюри замешкалась с ответом, но тут вдруг заговорила Сесиль.

– Да, миледи видела во сне настоящего красавца, – выложила она взволновавшую ее новость.

Эмили недоверчиво уставилась на горничную, а затем посмотрела на покрасневшую от смущения Мюри.

– Что такое? А ну, выкладывай!

– О, это был всего лишь сон, – пролепетала Мюри и попыталась сменить тему разговора. – Надеюсь, ты не думаешь, что Реджинальда раздражает наша дружба? Он…

– О нет, не уходи от ответа, – прервала ее Эмили. – Расскажи мне все без утайки! Тебе вправду кто-то приснился?

Мюри, кивнув, заерзала на стуле.

– Это знакомый тебе человек?

Мюри сокрушенно вздохнула.

– Нет, я его не знаю.

– Не знаешь? – недоверчиво переспросила Эмили. Ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя от удивления. – Но ты успела разглядеть, что он красивый!

– Да, очень, – смущенно подтвердила Мюри.

– А как он выглядел? – спросила Сесиль.

– Опиши его, – поддержала горничную Эмили. – Как он выглядел?

– Ну, у него были очень темные волосы, думаю, черные, точно такие же, как вон у того дворянина! – с изумлением воскликнула Мюри, когда ее взгляд упал на сидевшего за столом мужчину в выцветшем синем дублете.

Мюри как зачарованная уставилась на него широко раскрытыми глазами. Ночью она видела суженого в полутьме, но готова была побиться об заклад, что это был именно он. Его длинные черные волосы казались такими мягкими, когда касались ее щеки. У него был гордый профиль и широкие плечи, которые Мюри обнимала во сне. На ее взгляд, он был великолепен.