Десять причин остаться с тобой (ЛП) - Джеффрис Сабрина

— Он отправится в самое ближайшее время, — чопорно отвечала горничная. — Как только его племянница будет готова ехать.

— Он говорил это час назад. И за час до этого, когда пришел сюда в состоянии сильного возбуждения нанимать лошадь, чтобы забрать девушку. Она, видите ли, ушла на прогулку, и ему надо ее найти.

Колин весь обратился в слух. Неужели ему наконец повезло?

— Эта лошадь все еще у него. А теперь вы говорите, что девушке от прогулки стало плохо? Он, может, и позволяет какой-то там девице из школы для девочек водить его за нос, но не понимаю, почему это должен позволять я.

Горничная фыркнула.

— Потому что он магистрат. И если вы не хотите, чтобы он вас арестовал за то, что вы каждое воскресенье пьете в таверне, сэр, то оставите этот экипаж запряженным.

У Колина заколотилось сердце. Если служанка говорила об Элизе и ее опекун был магистратом, то это многое объясняло.

Хозяин конюшни выругался себе под нос.

— Ладно. Экипаж будет здесь, когда ему понадобится. — Когда горничная отошла, высоко подняв голову, он проворчал: — Если кого и надо арестовать, то Сайласа Уиткома. Ему следовало бы вынуть голову из бутылки и начать оплачивать счета, так я скажу.

Значит, история про опекуна-пьяницу была правдой. Боже помоги.

Служанка уже спешила вниз по дороге, и Колин поспешил ее догнать.

— Извините, мисс, — сказал он, останавливая экипаж рядом с ней, — но я сам направляюсь к магистрату. Могу я вас подвезти?

Служанка посмотрела на него с подозрением.

— Я Монтейт — новый владелец Чонсестон-Холла.

Один взгляд украдкой на герб, украшающий дверцу его экипажа, и женщина вся засветилась в улыбке.

— Буду вам очень благодарна, милорд, — произнесла она, поспешно присев в реверансе.

После того, как Колин помог женщине сесть, он пустил лошадей быстрой рысью.

— Вы должны подсказать мне дорогу. Я только приехал и не очень ориентируюсь.

— Дорога к особняку мистера Уиткома начинается сразу за мостом, который вы проезжали, когда направлялись в город, сэр.

За мостом? Оттуда до Чонсестон-Холла было добрых четыре мили. И Элиза прошла весь этот путь пешком? Ночью? В одиночестве, посреди зимы?

Он вздрогнул.

— Я так понимаю, ваш хозяин планирует поездку.

— Да, милорд. Вместе с племянницей, как только она... будет готова.

Он решил рискнуть наудачу:

— Вообще-то я даже рад, что она приболела, иначе мы бы с ней разминулись. Я для того и ехал к мистеру Уиткому — чтобы нанести визит Элизе. Мы с ней познакомились в Лондоне.

Служанка пристально на него посмотрела:

— Элиза? Вы, должно быть, хорошо знакомы с мисс Креншоу.

Он выдохнул. Элиза Креншоу. Наконец-то он узнал ее фамилию.

— Достаточно хорошо, чтобы захотеть снова ее увидеть, — рассеяно заметил он, поскольку у него в голове творился настоящий сумбур.

У него в гардеробной была заперта племянница магистрата. Однако вместо того, чтобы проклинать ее за то, что втянула его в эту неразбериху, он мог думать лишь об ужасе, который Элиза вероятно почувствовала, когда он пригрозил отвезти ее к магистрату.

Тем не менее она не уступила и пригрозила ему в ответ, даже зная, как это его разозлит. Для юной мисс из школы для девочек она была чертовски смелой. Теперь он понимал, почему девушка думала, что у нее нет выбора.

Приезд в дом ее дяди лишь усилил его угрызения совести. То, что раньше, вероятно, было процветающим поместьем, теперь превратилось в полный хаос: поля были не возделаны, дома арендаторов требовали ремонта, а конюшни пустовали. Неудивительно, что ей пришлось красть лошадь.

Слуг тоже явно не хватало. Встреченная им горничная провела его в неопрятный хозяйский кабинет, а сама ушла его искать, оставив Колина в обстановке, которую Элиза наверняка назвала бы «совершенно готической»

Колин про себя назвал ее трагической. Он похолодел, подумав о том, как Элиза приехала сюда прямо из Хэмпстед-Хит, все еще оплакивая отца, и оказалась в этой насквозь пропитанной джином комнате с валявшимися повсюду бутылками и запахом переполненного ночного горшка. А если она говорила правду о том, что опекун ее ударил...

— Вы приехали к Элизе? — произнес голос от двери.

Колин резко развернулся к Сайласу Уиткому, заранее настроенный презирать этого человека.

Однако Уитком вовсе не был похож на неряшливого пропойцу. Одетый в бриджи для верховой езды и с хлыстом к руках, он выглядел так, как выглядел бы любой мужчина, разыскивая по дорогам пропавшую племянницу: бледным, уставшим и измученным. Мысль о том, что этот тщедушный человечек мог кого-то ударить казалась смешной. Колин, вероятно, мог бы его переломить одним ударом.

— Я ее дядя. — Уитком неспешно вошел в комнату, в его взгляде была видна настороженность. — Служанка говорит, вы мой новый сосед, граф. Так какое дело у вас может быть к моей племяннице?

Колин замялся. Сейчас у него была идеальная возможность сообщить этому мужчине, что он нашел Элизу у себя в конюшне и что если магистрат хочет сохранить ее репутацию, то он должен немедленно поехать к нему и забрать ее.

Однако что-то его удерживало. Он не мог рассказать про Элизу, пока не убедится, что она будет в безопасности.

Колин повторил историю о встрече в Лондоне.

— Я хотел нанести ей визит, поскольку она упоминала, что будет здесь на каникулах. — Когда он приблизился к Уиткому, то почувствовал запах джина, и это заставило его задуматься. — Но служанка сказала, что она заболела. Надеюсь, ничего серьезного?

— Всего лишь легкая простуда. С ней все будет в порядке. Жаль, что вам пришлось проделать весь этот путь зазря, милорд.

Он повернулся к двери.

— Если это просто простуда, тогда она может принимать посетителей, — настойчиво заметил Колин. — Могу я ее увидеть?

Уитком замер.

— Зачем?

— Я хотел кое-что обсудить с ней, прежде чем она отправится с вами в поездку, о которой упоминала ваша служанка. — Он должен был заставить дядю Элизы заговорить о претенденте на ее руку. — Видите ли, мы с ней часто встречались в доме моего кузена, и я...

— Если вы хотите ухаживать за ней, — огрызнулся Уитком, резко оборачиваясь, — то опоздали.

— О чем вы?

— Моя племянница уже помолвлена. На самом деле мы собираемся присоединиться к ее жениху, как только она почувствует себя лучше.

Значит, про свадьбу она тоже говорила правду. Угрызения совести Колина стали практически невыносимыми.

— Не понимаю, как такое возможно. — Колин выдержал паузу, прежде чем произнести очередную ложь, но, как говорится в пословице, «назвался груздем полезай в кузов»: — Между мною и мисс Креншоу перед ее отъездом из Лондона было достигнуто некоторое взаимопонимание.

Уитком провел трясущейся рукой по седым волосам.

— Она не имела права ничего вам обещать. Говорю же, она помолвлена.

— Элиза не говорила о помолвке.

— Она была... довольно внезапной.

— Поэтому я хочу с ней поговорить, — в голосе Колина появились нотки стали. Он был решительно настроен выяснить у магистрата правду.

— Проклятие, да не можете вы! — С внезапной необъяснимой яростью мужчина широко взмахнул кнутом и снес лампу, стоявшую на соседнем столике.

Колин затаил дыхание.

— Почему? — спросил он, пытаясь не думать о том, что этот осел мог ударить Элизу.

Теперь же Уитком направлялся к нему с хлыстом в руке.

— Я знаю, что такому, как вы, нужно, и вы этого от нее не получите.

— Такому, как я? — переспросил Колин ледяным тоном, который наводил ужас на многих мужчин.

Однако спиртное, очевидно, сделало Уиткома неосмотрительным.

— Отродью индийской ведьмы. Герцог выбил вам титул, и теперь вы думаете пополнить свой кошелек за счет приданого Элизы. Только его у нее больше нет, так что вы зря теряете время.

Колин сузил глаза.

— Мне не нужно ее состояние. И я готов выделить ей щедрое содержание.

— Ее жених тоже.

Это было странно. Почему дядя Элизы отказывал заинтересовавшемуся ею графу, если она так бедна?