Ясная ночь(ЛП) - Бейтман Кейт

Воспоминания об этом проклятом поцелуе преследовали Татьяну целых два года.

Аплодисменты, раздавшиеся в зале, вернули её к действительности. Она находилась в борделе в Кентербери, а не во дворце в Санкт-Петербурге. Первые музыкальные аккорды возвестили о том, что кто-то из гостей решил поиграть на старинном фортепиано, которое она заметила в углу, и из дверного проёма донеслась навязчивая рождественская песня.

"Это случилось в ясную полночь..."

Разгорячённая от воспоминаний о поцелуе Алекса, Татьяна схватила грубое шерстяное пальто, висевшее на крючке рядом с ней, и накинула его на плечи. Её серебристо-голубая накидка, отороченная серебристым мехом совсем как у Снегурочки, осталась наверху.

Она распахнула дверь и вышла в заснеженный сад.

Под ногами хрустел снег. Татьяна сделала глубокий вдох, наслаждаясь тем, как морозный воздух обжигает лёгкие. Она почти могла представить, как внутри неё образуются острые кристаллики льда. Когда Татьяна выдохнула, её лицо окутало облачко пара.

Снегопад не прекращался. На землю летели пушистые хлопья, белая пелена заглушала все звуки.

Мир погрузился в торжественную тишину.

Где-то вдалеке часы пробили одиннадцать, внезапно послышался стук лошадиных копыт. Она повернулась к калитке, и её сердце сжалось, когда она увидела одинокую мужскую фигуру верхом на лошади.

Она заморгала, прилипшие к ресницам снежинки застилали взор. Мужчина в шинели показался ей до боли знакомым. Широкие плечи, выделявшиеся на фоне бледного лунного света. Военная форма. Меховая шапка. Сердце Татьяны забилось вдвое быстрее обычного. Никто, кроме него, не держался так уверенно на лошади, как будто родился в седле.

Господи, да это же Алекс.

Но как? И что, чёрт возьми, он забыл в этом месте?

Татьяна закрыла глаза, отчаянно желая, чтобы он исчез. Да, она хотела встретиться с Алексом, но на своих условиях. Она планировала надеть своё лучшее платье и самые сверкающие драгоценности. Ворваться в какой-нибудь лондонский бальный зал, ослепив Алекса своей красотой. Он не смог бы отвести от неё глаз и сразу бы понял, каким дураком был, что не подпускал Татьяну к себе. И тут же кинулся бы за ней...

У неё сдали нервы. Она резко развернулась и бросилась к чёрному входу.

– Татьяна! Стой!

Она выругалась себе под нос. Надежда на то, что он её не узнает, разбилась, когда прозвучал его низкий, властный голос. С упавшим сердцем Татьяна обернулась навстречу неизбежному.

Алекс спешился, привязал коня к воротам и целеустремлённо зашагал к Татьяне, хрустя сапогами по снегу. Под шапкой его лица практически не было видно.

Подойдя к Татьяне, он стянул шапку с головы и провёл пальцами по волосам. В исходящем от окон свете она смогла хорошенько разглядеть Алекса, подметив все перемены, произошедшие в его внешности за два года.

Он выглядел худее и суровее, его скулы и подбородок стали чуть резче очерчены, но Алекс по-прежнему оставался красавцем. Теперь, когда она лично убедилось в том, что он жив, Татьяну бросило в холодный пот от облегчения.

Она испытала прилив радости, нежности и ярости. Как он смеет так её пугать, постоянно подвергая себя опасности? Какого чёрта он превратился в такого героя? Как он посмел заявиться сюда без предупреждения в таком безупречном виде, когда Татьяна, без сомнения, выглядела уставшей и растрёпанной после путешествия? Она не знала, чего хотела сильнее: ударить его или броситься в его объятия и зацеловать до потери сознания.

Татьяна прислонилась спиной к двери и схватилась за ледяную металлическую ручку, чтобы не натворить глупостей.

– Что ты здесь делаешь? – слегка задыхаясь, спросила она с упрёком.

– Я искал тебя.

Боже, его голос. Когда Татьяна его слышала, у неё всегда подкашивались колени и приятно ныло внизу живота.

– Павел получил письмо, в котором ты сообщила, что приезжаешь в Дувр. Поскольку он ещё не оправился от ранения, то попросил меня встретить тебя и отвезти в Лондон.

Сердце Татьяны сжалось в груди. Алекс оказывал услугу её брату. Она была для него обычной посылкой, которую нужно доставить по адресу. Как унизительно. Она сердито на него посмотрела.

– Когда я увидел, что дороги занесло, то понял, что ты решишь переждать метель в укрытии, – продолжил он. – Я обыскал почти все гостиницы в этом городишке, прежде чем мне посоветовали заехать сюда. – Он бросил на неё взгляд, в котором читались гнев и лёгкая издёвка. – Бордель? Ты серьёзно, Татьяна?

Алекс снова над ней насмехался. Она стиснула зубы.

– Очень любезно с твоей стороны, что ты приложил столько усилий, – ледяным тоном произнесла Татьяна. – Но не смей плохо отзываться об этом месте. Здешние женщины добры и гостеприимны.

В уголках его глаз собрались морщинки.

– Так вот почему ты не пускаешь меня внутрь? Боишься, что я испытаю на себе их тёплый приём?

Она чуть не фыркнула. Алекс наверняка побывал в большем количестве публичных домов, чем Татьяна отведала горячих ужинов. Вот негодяй!

– Едва ли.

– Неужели ты ревнуешь, представляя меня с другой женщиной? – поддразнил он.

– Конечно, нет! С чего вдруг? Мне всё равно, чем ты занимаешься в свободное время, Александр Орлов, – солгала Татьяна. – Я знаю одно: бордель забит постояльцами до отказа. Для тебя даже в конюшне не найдётся места. Ты не сможешь здесь остаться.

Алекс бросил на Татьяну взгляд, от которого она чуть не растеклась лужицей у его ног.

– Я подумал, что смогу переночевать с тобой.

– Со мной?! Что скажут люди, если станет известно, что мы провели ночь в одной комнате? Да ещё в борделе! Павел убьёт нас обоих. Моя репутация будет испорчена. Я никогда больше не смогу ходить с высоко поднятой головой на людях.

Алекс пожал плечами.

– Я никому не расскажу, если ты тоже будешь молчать.

Татьяна почувствовала, как у неё вспыхнули щёки, несмотря на холод.

– Не в этом суть. Мы же будем знать.

– И то правда. Так что же делать?

Алекс подошёл ближе. Татьяна прижалась спиной к двери, чувствуя себя загнанной в угол. Носки его сапог коснулись носков её ботинок. Полы его шинели задели полы её пальто, и она вздрогнула. В памяти промелькнуло воспоминание о прощальном поцелуе.

Он посмотрел на губы Татьяны, а затем ей в глаза.

– Перед тем как уехать, я собирался задать тебе один вопрос, – сказал он, прожигая её взглядом.

Она едва могла дышать.

– Правда?

Его рот был в точности таким же, каким она его помнила: порочно приподнятые уголки и полная нижняя губа, которая умоляла, чтобы её прикусили. Или поцеловали.

– Но потом я решил подождать, вдруг меня бы убили.

Ей захотелось пнуть Алекса.

– Что за вопрос?

– Тот, ответ на который, возможно, решит проблему моего ночлега.

Татьяна выгнула бровь, но её радостное возбуждение тут же улетучилось. Он собирался предложить ей стать её любовником.

– Если ты думаешь, что я пополню ряды твоих завоеваний только для того, чтобы ты мог переночевать в тепле, то подумай ещё раз.

У него даже не хватило совести принять виноватый вид. Вот нахал! Он улыбнулся.

– Я хотел попросить не об этом, хотя, должен признаться, что разочарован. Я много лет представлял, как бы всё могло сложиться между нами.

Татьяна чуть не поперхнулась.

– Правда?

– А ты нет? – парировал он. Алекс наклонился ещё ближе, склонив голову набок, будто собираясь поделиться секретом. – Между прочим, я считаю, что всё сложилось бы прекрасно.

Татьяна не нашлась, что сказать. К счастью, он, похоже, и не ждал от неё ответа. Алекс опустил взгляд и осторожно снял перчатки, засунул их в карманы шинели, а затем обхватил её лицо ладонями.

Она замерла от неожиданности, почувствовав тепло его рук. Кожу приятно покалывало. Каждая клеточка тела ожила, когда он провёл большим пальцем по её нижней губе.

– Ты действительно не догадываешься, какой вопрос я хочу задать, Таня?

Сердце Татьяны сжалось. Она ненавидела, когда он звал её уменьшительным именем, полагая, что так Алекс хочет, чтобы Татьяна чувствовала себя глупенькой школьницей. Но сейчас, когда он произнёс её имя своим глубоким хриплым баритоном, оно прозвучало совсем не по-детски.