– Отряд! – командирским голосом выкрикнул молодой человек, замечая вереницу с низкой вожатой. – Противник приближается слева. Снаряды готовь! – Дети как один пригнулись за снегом, сгребая его в варежки, формируя комочки. Наконец, парень взмахнул рукой, запуская первый снежок. – Пли!
Чуть не со свистом десятки снежков полетели в сторону строя «соперников». Вожатая лишь успела громко взвизгнуть и пригнуться. Отряд Миланы встретил снежную стену ответным, не менее задорным ударом. Дети сходились, закидывая друг друга горстями снега, не тратя время на формирование комочков. Звонкий смех эхом разносился по лагерю и лесу.
Со стороны жилых корпусов уже другие отряды спешили на снежный бой. Мальчишки и девчонки смешались в неразбериху. Вожатые не отставали, они подбад-ривали своих детей, бесстрашно вступая в бой.
На глаза Марку попалась хрупкая девушка в белой курточке, в которую летело множество снежков со всех сторон. Не раздумывая, он налетел на нее, повалив ее в пушистый сугроб, чтобы защитить от снарядов.
– Ты с ума сошел? – раздалось из-под капюшона, и Марк поднял голову, глядя в лицо спасенной. – Раздавишь!
– Я тебе жизнь спас! Между прочим, ценой своей. – Он высунул язык, притворяясь мертвым.
– Если я останусь жива – считай это новогодним чудом! – тяжело дыша, фыркнула ему в лицо Милана.
– Любовь на поле боя, закидывай их! – раздалось откуда-то сверху, и по куртке Марка застучали снежные удары.
Милка рассмеялась, вжимаясь в капюшон, и лишь сейчас он, стоически выдерживая удары снежков по спине, заметил ее веснушки, едва видные на кончике носа, светлые брови и широкую улыбку. Милана распахнула огромные голубые глаза, похожие на ясное зимнее небо.
Наконец дети, все покрытые снегом, запыхавшиеся, но до ужаса довольные, успокоились – желание пойти на обед победило. Марк протянул лежавшей в снегу Милане руку.
– Теперь я искупил свою вину за тот инцидент? – широко улыбнулся парень.
– Временно помилован. – Милана вложила маленькую ладонь в руку парня, но вместо того, чтобы встать, девушка воспользовалась его неустойчивостью и резко потянула, роняя в сугроб рядом с собой. – Теперь прощен.
Из-под пушистого свежего снега раздался лишь заливистый смех Марка, принимающего поражение.
* * *
– Так, если вы не перестанете кривляться, я вас заменю. Задолбали драться, ничья, разошлись! – Аня взмахнула планшетом со сценарием и показательно поправила очки. – Два дня до Нового года, соберитесь!
Милана прервала шуточную дуэль на швабрах, отразив атаку Марка и выкинув свое оружие за кулисы.
– Он это начал! – Она указала пальцем на парня в старом халате и с редкой белой бородой.
– Это ты поражение так принимаешь? Возвращай оружие!
– Марк! – Аня недовольно потерла глаза и устало опустилась на кресло. – Даже не знаю, лучше, что ли, было, когда вы рычали друг на друга? Давайте еще раз с выхода Мороза. Быстро закончим и спать пойдем.
– Смысл? Через часа два уже подъем. – Марк прокрутил посох в руках, явно создавая впечатление самого бодрого в актовом зале, но спорить с Аней было себе дороже. – Ладно-ладно, давай, вот я выхожу.
Последний прогон затянулся настолько, что ложиться спать было и правда бессмысленно. До подъема детей оставалось меньше часа. Сонные вожатые разбредались по корпусам.
Милана, прячась поглубже в зимнюю куртку, всматривалась в ночное небо. Звезд видно не было, их засвечивали слишком яркие фонари вдоль тропинок. В тишине ночного лагеря раздавались лишь отдаленные шаги по скрипучему снегу и уханье птиц из леса. До носа девушки дотянулся резкий неприятный запах.
– Опять куришь на территории лагеря? – не оборачиваясь, спросила Милана.
– Аню наслушалась? – фыркнул Марк, выдыхая облачко едкого дыма.
– Воняет. – Милана сморщила нос.
Марк молча затушил сигарету о снег и убрал окурок в карман. Милана лишь улыбнулась.
– По-моему, дуэль не была окончена по правилам. – Парень шмыгнул носом. – Повторим?
– Вот уж фиг, – фыркнула Милана. – Давай, раз так, за награду биться.
– Хорошо, что на кону?
– Если я выиграю, то опрокину на тебя поднос, – с уверенностью в глазах заявила девушка.
– Давай лучше на абстрактное желание? – Марк нахмурился.
– По рукам! – не думая, согласилась Милана.
* * *
Проводить игры и соревнования на открытом воздухе – нерушимая лагерная традиция. Ни сезон, ни погодные условия не могли повлиять на их проведение, разве что отсрочить на день-другой. Зимняя смена не была исключением. День веселых стартов выдался ясным, погожим, лишь легкий искрящийся снег сыпался с еловых веток от порывов ветра.
Все отряды были в сборе на большом футбольном поле, где по снегу разбавленной водой краской расчертили старт и финиш. Милана, подбадривая своих ребят, что-то проговаривала им, указывая на небольшую дистанцию. Марк за свой отряд был уверен на все сто, а потому, лишь велев проходить на старт, подошел к вожатой соперников.
– Ну что, за дуэль сойдет? – Он скрестил руки на груди, щурясь против яркого солнца.
– Сойдет, мои твоих, как младенцев, сделают, – уверенно заявила Милана. – Готовься желание выполнять.
– Ты сначала хоть старта дождись, а потом уже злорадствовать будешь. – Марк чуть нагнулся, четко проговаривая слова в макушку девушки: – Когда твои проиграют.
Прозвучала команда старта, и Милана запрыгала с криками, подгоняя своих ребят. Марк молча наблюдал за четкими движениями своих детей и удовлетворительно кивал, когда эстафета передавалась на долю секунды раньше команды противников. Правда, внутри, где-то за ребрами, затрепетало волнение, прерывающее дыхание.
Наконец футбольное поле взорвалось радостными криками, когда отряд Марка первым пересек финишную черту. Тогда вожатый вышел из состояния вечного внешнего покоя и просиял счастливой улыбкой.
– Требую реванш! – Девушка с отчаянием повернулась к парню, будто от победы зависело нечто большее, чем простой спор.
– Готовься, Милка. Желание придумаю страшное, – с улыбкой шепнул он на ухо недовольной вожатой и с боевым кличем бросился к команде с поздравлениями.
Ребята из отряда Миланы не выглядели сильно расстроенными и весело отбивали пять своей чуть менее веселой вожатой, которая то и дело бросала недовольные взгляды на Марка.
* * *
До Нового года оставалось всего несколько часов, и впихивать в них спектакль, когда большинство детей уже не верят в Деда Мороза, казалось театром абсурда. Но хотя бы для галочки на мероприятие в актовый зал уже собирались отряды. За кулисами творился полный хаос: кто-то потерял сценарий и судорожно искал записи со своим выходом, у кого-то отвалилась часть самодельного костюма, а кто-то в толкучке пытался аккуратно нарисовать грим. Последним участливо заведовала Милана, рисуя круглый яркий румянец на щеках девушек-снежинок и подводя и без того темные синяки под глазами волка – вожатого одного из отрядов.
Когда очередь на грим дошла до Деда Мороза, спектакль уже начинался вступительной речью директора, и за кулисами людей резко поубавилось. Марк послушно сидел на старом стуле, прикрывая джинсы улучшенной версией синего халата новогоднего волшебника со снежинками и морозными узорами, пока Милана, сдерживая смех, мазала его нос красной помадой.
– С такой боевой раскраской ты больше на алкаша похож, – поджимая губы, заметила девушка. – Хотя с бородой… нет, все равно алкаш.
– Ауч, не обижай дедушку, а то и подарка не получишь, и желание ужесточу, – беззлобно ухмыльнулся Марк.
– Кстати, о желании, – вздохнула Милана, – давай уже, что придумал?
– Встретимся после спектакля, перед курантами, тогда и скажу.
Рука с измазанным помадой пальцем зависла на кончике краснющего носа. Милана часто заморгала, обдумывая предложение, но все же кивнула. Марк внимательно изучал ее лицо и наконец прервал молчание:
– Ты и правда похожа на Снегурочку.
