Нежданное счастье майора Громова (СИ) - Поляк Таня

— Ещё, — просит Катя.

Двигаюсь в ней сильными, глубокими толчками. Как она любит. От чего она улетает в космос на пике. Ускоряюсь, вбиваясь в её тело на максимальной скорости и спустя ещё пару толчков, чувствую, как она трясётся и сжимается на мне. С губ Кати срывается крик, который я заглушаю поцелуем. Продлеваю её удовольствие уже медленными толчками, и с необъяснимым кайфом кончаю сам.

— Громов, — выдыхает Катя. — Ты решил с детьми не затягивать?

— Так точно, — отвечаю с улыбкой. — Вероника у нас какая получилась. Загляденье. Я хочу ещё.

— Детей или меня? — спрашивает с хитрой улыбкой и ловко перекатывает меня на спину, усаживаясь сверху.

— Тебя, и детей от тебя.

Эпилог

Александр

Стою на берегу моря у алтаря, украшенного белыми и нежно-розовыми цветами. Волны мягко накатывают на песок. Солнце клонится к закату, окрашивая небо в розовые и оранжевые тона.

Идеальное место для нашей свадьбы. Как будто с рисунка, который рисовала Вероника.

Прошло ровно шесть месяцев с тех пор, как мы вернулись из Израиля. Катя здорова, опухоль в прошлом, а в её животе растёт новая жизнь. Точнее, две. Близнецы, пацаны, как ей и снилось.

Гости сидят в паре метров от меня на белых стульях. Миша с Лесей — в первом ряду, держась за руки. Эти двое уже не расстаются после той истории с огнетушителем. У них всё серьёзно, хоть и бывали периоды, когда мы все переживали за будущее этой парочки.

Миша подмигивает мне. Читаю по губам: «Готов, друг? Не сбежишь?» Я хмыкаю в ответ. Готов как никогда.

Рядом с Мишей и Лесей сидят их друзья, а теперь и наши тоже — Егор и Алёна. Наши женщины — теперь лучшие подруги, и когда они собираются вместе мы с мужиками малость напрягаемся. Их посиделки часто заканчиваются приключениями, и нам приходится срываться к ним, чтобы выручать их прекрасные попки из этих приключений.

На свадьбе мало гостей. Человек двадцать. Только самые близкие. Никакой толпы, никакой суеты. Так, как мы с Катей и хотели.

Начинает играть медленная мелодия. Сердце тут же ускоряется. Это выход Кати.

Сначала слышу смех Вероники, звонкий, как колокольчик. Она идёт рядом с мамой, держа её за руку.

Мои девочки в нежных шифоновых белых платьях, которые развеваются на ветру.

У Вероники платье короткое, с маленькими милыми цветочками по подолу, волосы заплетены в две косички. Она сейчас — настоящая принцесса.

А Катя… Боже, Катя. Платье струится по её фигуре, подчёркивая округлившийся животик. Моя Богиня.

Гости умиляются. Слышу шёпот: «Какие красавицы, мама и дочка…».

Миша с непривычной для него ласковой улыбкой осторожно смахивает с щеки Леси слезинку. Егор с Алёной улыбаются, Алёнка тоже плачет.

А я… Я стою и не могу отвести глаз. Радость переполняет меня, распирает. Я люблю этих девочек больше жизни.

Веронику люблю за её дерзкий характер (мой!!!), за то, как она меня «папочкой» называет, когда нашкодничает, и как строит всех вокруг.

Катю — за её силу, за улыбку, за то, как она заботится о нас, окружает вниманием, заставляет улыбаться меня даже в самые тяжёлые моменты.

Шесть месяцев на пенсии пролетели как один день. Никакого строго графика, никаких суточных дежурств. Я открыл свою адвокатскую контору, консультирую по уголовным делам, помогаю своим парням, коллегам, если попадают в неприятности. Утром я отвожу Веронику в школу, после обеда забираю её, и мы едем домой. Выходные только для семьи.

Жизнь, в общем, удалась.

Болдырев сидит в тюрьме, где ему и место. Вика где-то за границей ищет нового спонсора.

Выныриваю из своих мыслей, когда Вероника подводит Катю ко мне, встаёт на цыпочки и шепчет: «Пап, не забудь клятву»

Я киваю и целую её в макушку. Потом беру руку Кати. Она смотрит на меня с такой любовью, что у меня ком в горле встаёт.

Регистратор проводит стандартную красивую церемонию. Но перед обменом кольцами, я хочу кое-что сказать своей жене.

— Катюша, — начинаю я, и голос чуть дрожит от волнения. — Я уже один раз тебя потерял, потому что был идиотом. Думал, что работа важнее всего. Но ты научила меня, что настоящая жизнь — здесь, с тобой и с нашими детьми. Я обещаю любить тебя каждый день, в радости и в горе, в здоровье и в болезни. Буду рядом, когда наши пацаны устроят хаос в доме, когда Вероника влюбится в первого мальчишку, и я, естественно, устрою ему жёсткую проверку, хоть как ты и будешь против. Обещаю быть тем мужем, которого ты заслуживаешь — сильным, но нежным, принципиальным, но готовым на компромиссы. Ты — моя вторая половина, неотъемлемая часть моей души. И я клянусь, что сделаю всё, чтобы ты никогда больше не сомневалась в моей любви. До конца наших дней, родная.

Слёзы катятся по её щекам, но она улыбается. Вероника тянет нас за руки.

— А теперь целуйтесь! — командует она.

Гости смеются, а я притягиваю Катю к себе и нежно целую.

— Люблю тебя, Громов.

— Люблю, Громова.

— А я? А меня?

— И тебя, малыш, — отвечаем одновременно и улыбаемся.

Эпилог

Екатерина

Сижу на веранде нашего дома и наслаждаюсь ромашковым чаем. Внизу, на зелёной лужайке, настоящее сражение.

Саша играет в футбол с близнецами. Артёму и Данилу по шесть лет, но они уже уверенно владеют мячом. Оба — точная копия папы в детстве. Тёмные волосы, густые брови, длинные ресницы, ямочка на подбородке и взгляд «я всё смогу сам, не мешай».

На воротах стоит Вероника. Ей почти четырнадцать. Высокая, длинноногая, рыжая коса до пояса, и стоит она в воротах так, будто это — финал чемпионата мира.

— Ника, не спи! Данила, бей в левый угол! Тём, не давай ему пройти! — кричит Саша, и я не могу сдержать улыбку.

Мяч летит в сетку. Вероника прыгает, как будто пытается словить мяч, но пропускает его между рук, после чего театрально падает на траву.

— Гооол! Папа, ты проиграл! С тебя мороженое!

Близнецы визжат от радости, бросаются к сестре, снова валят её на траву. Саша стоит, уперев руки в бока, и делает вид, что страшно зол.

— Вратарь куплен. Я видел, как ты подмигнула Даниле.

Я тихо смеюсь. Всё точно, как в том сне, который приснился мне в послеоперационной палате. Только лучше. Потому что реально.

Прошло почти семь лет с той свадьбы на берегу.

Сашина контора процветает. Он теперь самый востребованный адвокат по уголовным делам в нашем районе.

Вероника перешла в восьмой класс, отличница, капитан школьной команды по волейболу и… да, за ней уже начали бегать мальчики. Страшные дни настали для нашего «папочки».

Первого воздыхателя я заметила ещё весной. Какой-то долговязый девятиклассник провожал её до дома. Саша тогда вышел на крыльцо, скрестил руки на груди и молча наблюдал за парочкой. Мальчишка почти сразу сбежал.

С тех пор ухажёры осторожничают, а Саша каждое утро проводит с близнецами «мужской разговор»:

— Если кто-то будет обижать Нику, сразу говорите мне.

— А если просто цветы подарит?

— Цветы можно. Но сначала посмотрите на букет. Если веник, выгоняйте. Наша Ника достойна самого лучшего.

— Точно!

Я умиляюсь до слёз. Мой муж превратился в самого заботливого отца на свете. И самого ревнивого, когда дело касается дочери.

Смотрю на них четверых и понимаю — всё, о чём я когда-то боялась даже мечтать, случилось.

Я здорова. Мы вместе. У нас трое детей, большой дом и собака, которую близнецы выпросили на прошлый Новый год.

Вероника поднимает голову, видит, что я смотрю, и машет мне рукой.

— Мам, спускайся!

Я, конечно, иду к ним. Из того сна не хватает только малыша в коляске, но я прикладываю руку к пока ещё плоскому животу и улыбаюсь. Думаю, когда лучше обрадовать мою большую семью, что скоро нас станет ещё больше…

Эпилог

Вероника

Лежу на траве, придавленная двумя мелкими бандитами, и хохочу так, что аж живот болит.