На обломках - Карпинская Настасья

– Почти пять, у нас встреча с бригадирами через час.

– Помню.

– Мы тут пораскинули мозгами, и решили повысить уровень приемки материалов во время разгрузки, пусть каждый килограмм проверяют. Отчет каждой бригады ежедневный по проделанной работе, и…

– Это превентивные меры, – перебил Ваньку, потянувшись за полотенцем и стирая пот, понимая, что эта мышиная возня не решит проблему, а может лишь все усугубить.

– Но это хоть что-то.

– Ты сделаешь хуже. Нет смысла брызгать удобрением листья дерева, если сдыхает корень.

– Ну, а что делать –то? – взорвался Шведов.

– Людей послушать. Что говорят, что думают, с какими проблемами в процессе работы сталкиваются. Может, материалы по бумагам премиум, а факту говно, а ты их бумажки с отчетами заставляешь писать о том, сколько они этого говна на стену намазали. Понимаешь, о чем я?

– Да.

– Поэтому снимай свой пиджачок за соточку, одевай робу, бери своих помощников и шуруйте, общайся с работягами. На всех объектах. Мне нужна вся информация. Мнение каждого.

– Я понял.

Принял душ, чувствуя, как мышцы до сих пор горят и приносят приятное чувство расслабления и одновременно собранности.

Остаток рабочего дня принес неприятные открытия, бригадиры все в один голос валили все на материалы, в основном качество и доставку. Пообещав им во всем разобраться и выслушав их мнение о том, что мы можем предпринять в данной ситуации, отдал дополнительные распоряжения своим людям и засел в кабинете, зарываясь в бумагах и ломая голову, как выбираться из сложившейся ситуации.

Дверь в кабинет была приоткрыта, в коридорах уже практически никого не было, до поздна могли засиживаться только три человека я, Шведов и Мария Валентиновна из юридического отдела. Мы с Ванькой просто шизанутые, затыкающие все эмоциональные проблемы работой. А Мария Валентиновна – трудоголик-перфекционист.

– Дмитрий Анатольевич, – неожиданно прозвучал мелодичный, глубокий женский голос. И я, оторвав взгляд от бумаг на своем столе, поднял голову, с нескрываемым удивлением, обнаруживая остановившуюся в дверном проеме Аносову.

Юлия Сергеевна была коммерческим директором в компании «Амвид», являющейся нашим поставщиком строительных смесей. А также женой их генерального. Поэтому увидеть ее в столь поздний час на пороге собственного кабинета было крайне удивительно.

Глава 5

– Добрый вечер, Юлия Сергеевна! – я встал со своего места, еще не зная, как расценивать ее появление. – Неожиданный визит. Чем обязан? – она улыбнулась, но на дне ее глаз не было и намека на веселье.

– Я к вам по лично-рабочему вопросу, – произнесла, но с места не сдвинулась, так и стояла как изваяние, в дверях, приводя меня этим в некоторое замешательство. Во-первых, само ее появление, она даже на переговоры и то не всегда приходила, лишь в особо важных случаях. Во-вторых, на часах половина одиннадцатого, и в такое время рабочие визиты не делают.

– Интересная формулировка. Вы умеете заинтересовать. Присаживайтесь, пожалуйста, – я указал на кресло, опускаясь на свое место. – Кофе? Чай? Воды?

– Яду, – и она хрипло рассмеялась, грациозно дефилируя к креслу, в своей строгой, узкой юбке и черных туфлях на высокой шпильке. И в этом смехе, отчего мне почудился звон стали. Кабинет тут же наполнился запахом ее дорого парфюма, приятного, и показавшегося мне почему-то знакомым.

– Так что вас привело ко мне в такой поздний час? – спросил, смотря на холеную, красивую, словно выточенную из камня женщину передо мной. Идеал, лоск и непонятный для меня отблеск в глазах, такой бывает у хищных кошек. И это заставило меня напрячься.

– Я не буду ходить вокруг и около и начну сразу с сути вопроса, – глаза в глаза, и последующие слова кардинально изменили градус и атмосферу в кабинете и нашем разговоре. – Мой муж продает вам фальсифицированные смеси. Пустышку низкого качества, замаскированную под высший сорт и марку. Вы терпите убытки, получая все больше и больше исков за некачественно сданные объекты, а он получает сверхприбыль, продолжая вешать вам лапшу на уши.

Все это сказано ровным, практически безэмоциональным голосом, лишь на некоторых словах чуть дергалась верхняя губа, словно в оскале.

Ее слова глухим эхом отражались от стен, а прямой взгляд вбуравливался в сознание.

Пауза. Затянувшаяся. В тишине кабинета был слышен лишь гул машин, доносившийся через приоткрытое окно.

– Это серьезное обвинение. И мне вдвойне странно это слышать от вас, – наконец произнес, собравшись мыслями, она лишь зло усмехнулась, словно я озвучил какую-то глупость.

– Я же сказала, что пришла с лично-рабочим. Я хочу его уничтожить. А у вас есть повод мне в этом помочь.

Услышанное вновь стало для меня разорвавшейся бомбой, это было настолько неожиданно, что прежде чем ответить, мне пришлось прочистить горло. Ко мне еще никогда не приходили с подобным запросом.

– Я могу узнать, в чем причина столь ярого желания?

– Вы же умный человек, Дмитрий Анатольевич, так какая самая фатальная ошибка мужчин? – ее бровь изогнулась, а она сама казалась предельно расслабленной. Который раз в моем мозгу возникла ассоциация с расслабленной хищной кошкой. Патологически непереносимый мной вид женщин.

– То, что они недооценивают женского коварства?

– Я бы сказала, недооценивают ум женщин, считая их ниже себя по интеллекту. И этим словно дают себе право вести себя как свиньи. Мой муж оказался именно таким еще и похотливым, как последний дворовой кобель. Хотя нет, – она скривилась, – в дворовых псах достоинства и моральных ценностей будет побольше.

– Измена? – спросил, уже в следующую секунду, считывая ответ в ее глазах еще до того, как она озвучила его.

– После четырнадцати лет брака.

Отчего-то от этой информации мне захотелось снисходительно улыбнуться, подавил неуместный импульс, не желая этим оскорбить сидящую напротив меня Аносову. Я был уверен, что подобный сорт женщин покорно закрывают глаза на измены своих мужей, им важны совсем другие вещи, которые в их иерархии ценностей стоят намного выше верности.

– Юлия Сергеевна. Женщины по своей природе отходчивы. И вы, возможно, потом еще помиритесь с мужем, а я, доверившись вам, могу угодить в ловушку, лишившись проверенного поставщика. Но информацию, которую вы озвучили, я теперь в любом случае проверю. Тут уж извините, – произнес как можно мягче, будучи уверенным, что эмоции у этой дикой кошки улягутся, и вопрос мести снимется сам собой.

– Дмитрий Анатольевич, а я похожа на ту, которая прощает подобное? – ее бровь изогнулась, а во взгляде сверкнули молнии. Нет, она не была похожа на ту, что прощает, но она была женщиной, и это уже уменьшало вес ее слов для меня. Да в некоторых вопросах, я до сих пор оставался шовинистом.

– Вы можете мне дать немного времени на проверку качества поставляемой продукции?

– Конечно. Три дня. Потом я просто пойду по списку поставок. Это, конечно, создаст для меня больше проблем, ибо скрыть подобное уже не удастся, но у меня не останется выбора. Мой приход сюда – уже объявление войны. – Она поднялась со своего места и, подойдя к моему столу, взяла ручку и стикер для заметок. Что-то, черкнув, положила передо мной. – Мой личный номер. Позвоните, как примете решение.

– Почему ваш выбор пал на меня? – подозрение пронзило сознание неприятной догадкой.

– Вы и Попов единственные, кто внушает доверие. Попов закоренелый холостяк, поэтому он скорей примет сторону Аносова. А вы пережили развод. Я правда не знаю причину, так что допускаю, что и тут промахнулась.

– Не промахнулись, – глаза в глаза, снова, но уже с созвучным пониманием.

– Тогда я буду ждать вашего звонка. Всего Доброго.

– И вам.

Она коротко кивнула и, развернувшись, направилась к двери. Стук ее каблуков доносился до моего слуха, пока она шла по пустому холлу к лифту, а я так и сидел, смотря в закрытую за ней дверь.

Странный шокирующий визит. Визит, снимающий сразу восемьдесят процентов вопросов сегодняшнего дня, если сказанное ею действительно, правда. Только правда ли?