Развод. Время платить по счетам - Вестова Лея

Глава 4+

Три дня я жила в маленькой комнатке при магазине, пытаясь собраться с мыслями и спланировать свои дальнейшие действия. Ночами я почти не спала – каждый шорох заставлял меня вздрагивать, сердце колотилось от страха, что Алексей может внезапно появиться. Алексей звонил по нескольку раз в день – сначала с угрозами, от которых внутри всё сжималось, потом с попытками примирения, в которых сквозила фальшь, знакомая до тошноты. Я не отвечала. Что-то во мне закрылось, словно захлопнулась дверь, за которой остались годы унижений и притворства. Это ощущение внутренней отрезанности пугало и одновременно давало странное чувство защищенности.

На четвертый день я решила, что пора забрать свои вещи. От одной мысли об этом ладони становились влажными, а во рту пересыхало. Я выбрала время, когда Алексей должен был быть на работе, и отправилась в дом, который еще недавно считала своим.

Знакомый подъезд, запах свежей выпечки от соседки с первого этажа, скрип третьей ступеньки – все это вдруг стало невыносимо чужим. Словно декорации из прошлой жизни, в которой я играла роль послушной тени. Я открыла дверь своим ключом и замерла на пороге. В гостиной горел свет. Сердце оборвалось, а в животе вдруг всё сжалось от страха.

– Наконец-то соизволила явиться, – голос Алексея прозвучал из глубины квартиры. Эти знакомые, пропитанные ядом интонации заставили меня внутренне съежиться. Он вышел в коридор, держа в руке стакан с виски. – Поиграла в независимость и решила вернуться?

Его глаза были холодными, взгляд оценивающим – тот самый взгляд, от которого я годами чувствовала себя товаром на прилавке. Он же как был, как всегда, гладко выбрит и одет в дорогую рубашку – словно специально готовился к встрече.

– Я пришла за своими вещами, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал твердо, хотя каждое слово давалось с трудом, словно горло сжималось от невидимой руки.

– Вещами? – он усмехнулся, и эта усмешка была как удар под дых. – Да брось ты этот цирк, Анна. Куда ты денешься? В своей каморке при магазине собираешься жить? Или думаешь, что найдёшь себе нового мужа в твоём-то возрасте?

Его слова жалили, попадая в самые уязвимые места моей души, в те тайные страхи, которые я скрывала даже от себя. Но теперь они вызывали не только боль, но и глухое раздражение. Я молча прошла в спальню и начала доставать из шкафа одежду. Руки слегка дрожали, но я старалась не показывать своего волнения. Каждая секунда рядом с ним была невыносима.

– Ты понимаешь, что без меня твой магазинчик долго не протянет? – продолжал Алексей, следуя за мной по пятам. От его близости по коже бежали мурашки. – Одно моё слово – и у тебя проблемы с налоговой. Или с санэпидемстанцией. Выбирай.

Я обернулась и посмотрела ему в глаза. От этого прямого взгляда внутри всё дрожало, но я не могла больше отводить глаза.

– Ты бы правда сделал это? Уничтожил бы дело, которое я создала своими руками, только из мести? – В моем голосе прозвучало не столько возмущение, сколько горькое осознание того, на что способен человек, с которым я прожила два десятилетия.

– Не из мести, а чтобы ты, наконец, поняла: твоё место здесь, рядом со мной, – он сделал глоток виски. Его самоуверенность вызвала во мне приступ тошноты. – Кстати, насчёт ужина для моих партнёров. Я уже сказал, что моя жена приготовит что-то особенное. Не заставляй меня выглядеть идиотом.

В этот момент что-то внутри меня окончательно оборвалось. Словно последняя нить, связывавшая меня с прошлым, лопнула с болезненным звоном. Двадцать лет я жила с человеком, который не видел во мне личность – только удобное приложение к его жизни. Осознание этого было как глоток ледяной воды.

– Нет, Алексей, – я покачала головой. Новое чувство – решимость, смешанная с горечью, – придавало мне силы. – Я не буду готовить ужин для твоих партнёров. И я больше не вернусь. Мы разводимся.

Его лицо исказилось от гнева. Эта гримаса была настолько уродливой, что на мгновение я почти не узнала его. Он шагнул ко мне, схватил за предплечье с такой силой, что я вскрикнула от боли. А страх вспыхнул во мне с новой силой.

– Ты… никуда… не уйдёшь, – процедил он сквозь зубы, чеканя каждое слово. – Я не позволю какой-то стареющей неудачнице разрушить мою репутацию.

Стареющая неудачница. Слова впились как шипы, вызывая острую боль где-то в центре груди. Я попыталась вырваться, но его хватка была железной. Паника нарастала внутри волнами.

– Отпусти меня, – потребовала я. – Ты делаешь мне больно.

– Боль? – он рассмеялся, и в этом смехе не было ничего человеческого. Пьяный блеск его глаз пугал. Я никогда не видела его таким. – Ты не знаешь, что такое боль. Но я могу показать.

– Алексей, пожалуйста… – Мой голос звучал жалко, беспомощно, я ненавидела себя за это, но не могла справиться с ужасом, сковавшим всё тело.

Он оттолкнул меня с такой силой, что я отлетела к стене, ударившись спиной о книжную полку. Боль пронзила позвоночник, выбивая воздух из легких, а в глазах на мгновение потемнело.

– Вот что, – он угрожающе навис надо мной, и я вжалась в стену, чувствуя себя загнанным зверьком. – Ты сейчас же возвращаешься домой. А я, так и быть, сделаю вид, что ничего не было. И забудем эту глупость с разводом.

Я смотрела на него не узнавая. Где был тот обаятельный мужчина, в которого я когда-то влюбилась? Передо мной стоял чужой человек с искажённым от злобы лицом. Внутри меня шла борьба между парализующим страхом и внезапно вспыхнувшей яростью.

– Я не вернусь, – тихо, но твёрдо сказала я. И в этих трех словах была вся моя решимость, весь мой протест против стольких лет унижений.

Его рука взметнулась так внезапно, что я не успела даже моргнуть. Удар был сильным, точным, расчётливым. Боль обожгла щеку, в глазах потемнело, во рту появился металлический привкус крови. Шок был настолько сильным, что на мгновение время словно остановилось. Я потеряла равновесие и упала, ударившись головой о край журнального столика. Острая боль вспыхнула в виске, перед глазами поплыли цветные пятна.

На мгновение в глазах Алексея мелькнуло что-то похожее на испуг. Не из-за жалости, нет. Из страха разоблачения, из боязни скандала, который мог бы навредить его репутации успешного бизнесмена и примерного семьянина. Это осознание было как ушат холодной воды – человек, с которым я прожила половину жизни, беспокоился не обо мне, а о своем имидже.

– Анна, – он наклонился ко мне, его голос внезапно стал заботливым, но эта забота звучала так фальшиво, что к горлу подступила тошнота, – ты в порядке? Давай я вызову врача. Ты упала и ударилась.

Этот контраст между его словами и холодным, расчётливым взглядом напугал меня больше, чем сам удар. Словно маска слетела, обнажив истинное лицо. В одну секунду я поняла, что передо мной не просто самовлюблённый эгоист, а человек, способный на настоящее зло. От этого осознания кровь заледенела в жилах.

– Не прикасайся ко мне, – прошептала я, отползая к стене, как испуганный ребенок. – Никогда больше не прикасайся.

Я с трудом поднялась на ноги, чувствуя, как по щеке стекает тёплая струйка крови. Голова кружилась, но страх придавал мне сил. Адреналин пульсировал в жилах, заставляя сердце колотится где-то в горле.

– Анна, ты неправильно поняла, – Алексей протянул руку, словно хотел помочь мне встать. Его фальшивая забота вызывала только отвращение. – Я не хотел… Ты сама виновата. Зачем ты меня злишь? Мы же можем всё решить по-хорошему.

Я молча прошла в ванную, заперла дверь и посмотрела на себя в зеркало. Разбитая губа, красный след от удара на щеке, в глазах – смесь боли и ужаса. Кто эта женщина? Неужели это я? Как я дошла до такого? Горячие слезы побежали по щекам, щипля рану на губе.

За дверью послышались шаги Алексея.

– Анна, послушай, я погорячился, – его голос звучал примирительно, но в каждой нотке я теперь слышала фальшь. – Давай забудем эту глупую ссору. Я закажу столик в ресторане, мы поужинаем вместе, поговорим спокойно…