Развод. Время платить по счетам - Вестова Лея

Я включила воду, чтобы не слышать его голос, и прижала к губе холодное полотенце. Боль пульсировала в такт сердцебиению. Мысли в голове путались, но одно я знала точно: я должна уйти отсюда как можно скорее. Внутренний голос кричал о том, что следующий раз может быть последним.

Промыв рану и немного успокоившись, я вышла из ванной. Алексей ждал в коридоре, прислонившись к стене. Его поза была расслабленной, но в глазах читалась напряжённая настороженность. От его присутствия воздух казался тяжелым, затрудняя дыхание.

– Вот видишь, всё не так страшно, – он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой, как у сломанной куклы. – Просто небольшой синяк. Через пару дней всё пройдёт.

Я молча прошла в спальню и начала быстро собирать самые необходимые вещи в чемодан. Руки дрожали, в голове стучало, но я методично складывала одежду, документы, несколько личных мелочей. Каждое движение отдавалось болью, но решимость не покидала меня.

– Что ты делаешь? – Алексей следил за мной с нарастающим раздражением. Я физически ощущала, как его злость заполняет комнату. – Я же сказал, что извиняюсь. Чего тебе ещё надо?

Я застегнула чемодан и повернулась к нему. Что-то внутри меня изменилось бесповоротно. Там, где раньше был страх, теперь была ледяная решимость.

– Двадцать лет, – сказала я тихо. Каждое слово несло в себе боль и горечь двух десятилетий. – Двадцать лет я прожила с человеком, который на самом деле никогда меня не любил. Который медленно, день за днём убивал мою веру в себя. Который заставлял меня чувствовать себя бесполезной, некрасивой, никому не нужной.

Слова выходили из меня, как вода из прорвавшей плотины, – мощным, сметающим всё на своём пути потоком. Каждое из них было наполнено годами подавленных эмоций, невысказанными обидами, проглоченными слезами.

– Все эти годы ты смеялся над моими мечтами, критиковал мою внешность, унижал меня перед друзьями, родственниками, даже перед нашей дочерью. Ты убедил меня, что я ничего не стою без тебя, – мой голос дрожал, но становился всё увереннее. Каждое произнесенное обвинение словно распрямляло мой позвоночник, поднимало подбородок выше. – Но знаешь что? Ты не прав. Я многого стою. Я создала бизнес с нуля. Я сама зарабатываю деньги. И я могу жить без тебя.

Алексей смотрел на меня так, словно видел впервые. Изумление на его лице сменилось злостью. В его глазах я увидела не просто гнев, но и страх – страх потерять контроль надо мной. И это осознание придало мне сил.

– Без меня? – он усмехнулся, но в этой усмешке уже не было прежней уверенности. – Да ты и месяца не протянешь. Вернёшься на коленях, умоляя принять тебя обратно.

– Лучше умру, – ответила я, поднимая чемодан. Эти слова были не просто фразой – они были моей клятвой самой себе. – Прощай, Алексей.

Я направилась к выходу. Каждый шаг казался решающим, будто я шла по тонкому льду. Он схватил меня за плечо, его пальцы впились в кожу до боли.

– Даже не думай! Ты никуда не уйдёшь.

В его голосе звучала такая ярость, что сердце замерло от страха. В этот момент зазвонил его телефон. Он автоматически взглянул на экран, его хватка ослабла и я воспользовалась моментом, вырвалась, почти выбежав из квартиры. Адреналин придавал сил, а ноги словно сами несли меня прочь.

– Это ещё не конец, Анна! – крикнул он мне вслед. Его голос эхом отдавался в подъезде. – Ты пожалеешь об этом!

А я бежала по лестнице, не дожидаясь лифта, словно за мной гнались демоны прошлого. И в каком-то смысле так оно и было…

Глава 5+

Оказавшись на улице, я не сразу сообразила, куда идти. Прохладный воздух немного отрезвил меня, но паника всё еще туманила мысли. В магазин? Но Алексей наверняка будет искать меня там в первую очередь. К Свете? Не хотелось втягивать её в свои проблемы. Отчаяние накатывало волнами, сменяясь минутами странного спокойствия.

Почти на автопилоте я добрела до ближайшей остановки и села в автобус. Губа болела, щеку неприятно дергало, а на душе было противно, будто меня изваляли в грязи…

Я даже не поняла, как доехала до больницы. Люди в автобусе старались не смотреть в мою сторону, делая вид, что не замечают разбитой губы и наливающегося на скуле синяка. А может, и правда не замечали – каждый был погружен в свои проблемы.

В приемном отделении было немноголюдно. Молодая медсестра оформила меня без лишних вопросов, только иногда бросала сочувствующие взгляды. Врач – усталая женщина средних лет – осмотрела повреждения, сделала запись в карте и выдала справку о побоях.

– Заявление в полицию будете писать? – спросила она будничным тоном, не поднимая глаз от бумаг.

– Нет… пока нет, – ответила я, опустив голову.

Врач вздохнула, но ничего не сказала. Сколько нас таких приходят в больницу, а потом прощают мужа до очередной драки?

Выйдя из больницы, я рассеянно осмотрелась. Через дорогу виднелась небольшая гостиница. Несколько секунд я стояла в нерешительности, а потом, крепче сжав ручку чемодана, направилась к ней.

Администратор – женщина лет пятидесяти с крашенными в рыжий цвет волосами – с любопытством посмотрела на мой синяк. Её взгляд был полон сочувствия и понимания, но вопросов задавать она не стала. И я была благодарна ей за эту деликатность.

– Номер на одну ночь, пожалуйста, – сказала я, протягивая паспорт и карту…

Оказавшись в маленьком, но чистом номере, я, наконец, позволила себе расслабиться. Села на краешек кровати и заплакала – от боли, от страха, от облегчения. Рыдания сотрясали всё тело, и я уткнулась лицом в подушку, чтобы заглушить звуки. Слезы, которые я сдерживала столько лет, наконец вырвались наружу. Двадцать лет моей жизни только что закончились.

В голове проносились воспоминания, словно кадры из старого фильма. Наше знакомство на дне рождения общего друга. Алексей – молодой, красивый, уверенный в себе. Тогда он показался мне таким надёжным, таким настоящим. Бабочки в животе при каждой его улыбке, трепет от его прикосновений… Наша свадьба, рождение Лизы, первый серьёзный успех Алексея в бизнесе, который так изменил его… Каждое воспоминание отзывалось в сердце острой болью, словно кто-то медленно вворачивал нож в старую рану.

Когда это началось? Когда его шутки над моей внешностью перестали быть шутками и превратились в регулярные насмешки, от которых хотелось спрятаться? Когда его критика из конструктивной превратилась в постоянное недовольство, заставлявшее меня чувствовать себя ничтожеством? Когда его советы стали категоричными приказами, не подлежащими обсуждению?

Я не могла точно сказать. Это происходило постепенно, почти незаметно. Как медленно закипающая вода, в которой лягушка не чувствует опасности, пока не становится слишком поздно. Как незаметно подкрадывающаяся болезнь, симптомы которой ты игнорируешь, пока она не охватит всё тело.

Только теперь, оглядываясь назад, я видела, как методично, год за годом, Алексей разрушал мою самооценку. Как отсекал друзей, которые «плохо на меня влияли». Как обесценивал любые мои достижения и идеи. Как заставлял меня сомневаться в своих силах, в своей привлекательности, в своём праве на счастье. Осознание этого было как удар под дых – я потратила половину жизни рядом с человеком, который медленно убивал меня изнутри.

И я позволяла ему это. Я верила, что он прав. Что без него я – никто. Стыд за собственную слепоту смешивался с горечью и гневом – на него, на себя, на весь мир.

Телефон завибрировал. Очередное сообщение от Алексея: «Где ты? Нам нужно поговорить. Обещаю, я буду спокоен». Даже сейчас, через экран, я чувствовала его попытку манипулировать мной. От одной мысли о нем к горлу подступала тошнота.

Я не ответила. Вместо этого заблокировала его номер. От этого простого действия по телу разлилось странное ощущение силы. Потом открыла список контактов и нашла имя Лизы. Следовало позвонить дочери, рассказать ей правду, пока Алексей не представил ситуацию в выгодном для себя свете. Сердце сжалось при мысли о реакции дочери.