Она кивнула. Обняла меня за шею.
– I love you, mummy. (Я люблю тебя, мамочка.)
– И я тебя, солнышко.
Саша подошла, обняла нас обеих.
– Мы справимся, мам. Без него. Даже лучше будет.
Я посмотрела на старшую дочь. Шестнадцать лет, а уже такая взрослая. Когда успела?
– Спасибо, родная.
– За что?
– За то, что ты со мной.
– Всегда, мам. – Она сжала моё плечо. – Ты у нас крутая. Правда, дед?
– Истинная правда, – папа налил ещё коньяка. – В Царёвых слабаков не бывает.
– А плакать можно? – спросила я.
– Нужно, – мама прижала меня к себе. – Выплачь, родная. Выплачь всё.
И я заплакала. Уткнулась маме в плечо и разревелась, как в детстве. Саша гладила меня по голове. Анечка прижималась сбоку. Папа что-то бормотал про то, что найдёт Диме управу.
На столе стыли мамины пироги. Свечи в торте так и не зажгли. Двадцать лет семейной жизни закончились за один вечер.
Красное платье было испорчено слезами и тушью.
Но я была дома. С теми, кто меня любит. С теми, кто не предаст.
И это было главное.
– Мам? – Саша вдруг достала телефон. – Я… я записала его на диктофон. Когда он орал под дверью. И потом тоже. Это же пригодится для развода?
Умная девочка.
– Пригодится, солнышко. Спасибо.
– Может, выложить в сеть? – она хитро улыбнулась. – Пусть все знают, какой он козёл.
– Саша, нет. – Я покачала головой. – Не опускайся до его уровня. Мы выше этого.
– Ладно. – Она спрятала телефон. – Но если что – у меня есть компромат.
– Вот это правильно, – одобрил папа. – Война так война. Без сантиментов.
– Может, поедим? – предложила мама. – Пироги остывают. И суп есть, и салаты…
– Не хочется, – я покачала головой.
– Надо, – мама была непреклонна. – Дети не ели. Да и нам не помешает.
За столом было странно. Праздничная скатерть, красивая посуда, но никакого праздника. Анечка ковыряла вилкой в тарелке. Саша демонстративно ела, как ни в чём не бывало.
– Что будем делать? – спросил папа.
– Разводиться. – Я отпила чаю. Горячий, обжигающий. Хорошо. – Завтра позвоню адвокату.
– У меня есть контакты, – предложила мама. – Помнишь Серёжу Воронова? Сын Натальи Павловны. Отличный адвокат, специализируется на разводах.
– Хорошо.
– И раздел имущества, – добавил папа. – Чтобы по закону. Половина бизнеса твоя.
– Посмотрим.
– А мы? – тихо спросила Анечка. – Where will we live? (Где мы будем жить?)
– Здесь, малышка. В нашем доме. Это наш дом, записан на маму.
– А папа?
– Папа… папа найдёт, где жить.
С Леной, подумала я, но вслух не сказала.
– Может, к нам переедете? – предложила мама. – Пока всё не уляжется.
– Нет, мам. Спасибо. Но это мой дом. Я никуда не уйду.
– Правильно, – папа стукнул кулаком по столу. – Нечего отступать. Пусть он съезжает.
Телефон завибрировал. Настя.
"Как ты? Что творится? Нужна помощь?"
"Всё рассказала. Родители в шоке. Дети тоже. Свекровь послала нахуй."
"АААА! Красава! Жалею, что не видела!"
"Завтра увидимся? Надо многое обсудить."
"Конечно. Приеду с утра. Держись, подруга."
– Настя завтра приедет, – сообщила я.
– Хорошо, – мама кивнула. – Вдвоём легче.
Мы ещё посидели. Поговорили о бытовых вещах – кто заберёт детей в школу, что с продуктами, нужно ли менять замки. Обычные вещи, которые помогают не сойти с ума.
В десять родители стали собираться.
– Может, останемся? – предложила мама. – Вдруг он вернётся.
– Не вернётся. – Я обняла её. – Он не самоубийца. Но спасибо.
– Звони в любое время, – папа чмокнул меня в лоб. – Если что – приеду сразу. С ружьём.
– Пап, не надо ружья.
– Ладно. Без ружья. Но кулаки никто не отменял.
Они ушли. Дом сразу стал тихим и пустым.
– Мам? – Саша обняла меня. – Ложись спать. Мы с Анечкой уберём.
– Не надо, я сама…
– Мам. Иди. Мы справимся.
Я посмотрела на дочерей. Мои девочки. Ради них стоит жить дальше.
– Хорошо. Только переоденусь.
Глава 2
Проснулась от того, что голова раскалывалась. Будто кто-то молотком изнутри долбит. Во рту – пустыня Сахара. В желудке – революция.
Открыла глаза. Чужой потолок. Чужие шторы. Где я?
А. Настя. Квартира Насти.
Память услужливо подкинула картинки вчерашнего вечера. После ухода родителей я всё-таки сломалась. Позвонила Насте. Она примчалась через двадцать минут, забрала меня и девочек. Саша с Анечкой устроились в гостевой спальне. Мы с Настей… что было дальше?
Виски. Было много виски.
Телефон завибрировал на тумбочке. Протянула руку, чуть не свалилась с кровати. Взяла.
Сорок семь пропущенных вызовов. Все от Димки.
Двадцать три сообщения.
Господи.
Села. Голова закружилась. Подождала, пока устаканится. Открыла сообщения.
23:47 – "Вера, прости. Давай поговорим."
23:52 – "Я идиот. Знаю. Но дай шанс объяснить."
00:15 – "Ты не берёшь трубку. Понимаю. Но выслушай."
00:43 – "Это ничего не значило. Клянусь. Просто секс."
01:20 – "Вера, я люблю тебя. Только тебя. Всегда любил."
01:56 – "Ответь, пожалуйста. Я с ума схожу."
02:34 – "Где ты? Дома никого. Девочки где???"
03:12 – "Если ты у Насти, передай, что я мудак."
03:45 – "Прости прости прости прости прости"
04:23 – "Лена ничто по сравнению с тобой. Она пустышка."
05:01 – "Я сдохну без тебя и девочек. Правда сдохну."
05:44 – "Почему ты не отвечаешь, сука?!"
05:45 – "Прости. Не хотел. Просто больно."
06:32 – "Вера, пожалуйста. 20 лет же. Неужели всё?"
07:15 – "Я у родителей. Мама плачет. Спасибо тебе."
07:48 – "Это всё твоя вина. Вечно на работе. Холодная стала."
07:50 – "Блядь, опять не то написал. Удали предыдущее."
08:23 – "Встретимся? Кафе, ресторан, где хочешь."
08:57 – "Молчишь. Понятно. Адвокатов натравишь теперь?"
09:34 – "А может не надо? Может попробуем ещё раз?"
10:02 – "Вера, я тебя умоляю. Ответь хоть что-нибудь."
10:43 – "Ладно. Молчи. Но это не конец. Я буду бороться."
Дверь приоткрылась. Настя заглянула с подносом.
– Живая? О, смотрю, изучаешь эпистолярное наследие.
– Угу. – Я потёрла виски. – Тут целая поэма. От любви до ненависти и обратно.
– Покажешь? – Настя поставила поднос на тумбочку. Кофе, тосты, апельсиновый сок. И две таблетки аспирина. – Хотя не надо. Сама догадываюсь.
Выпила аспирин. Залпом допила сок.
– Девочки как?
– Нормально. Саша делает завтрак. Анечка помогает. Молодцы у тебя дочки.
– Да. – Я отпила кофе. Горячий, крепкий. То что надо. – Спасибо, что приютила.
– Вер, не тупи. – Настя села на край кровати. – Мы же не просто подруги. Мы семья. Ты бы для меня то же сделала.
– Сделала бы.
– Вот и всё. Ешь давай. Потом обсудим план действий.
Я откусила тост. Есть не хотелось, но надо. Организм требовал топлива после вчерашнего.
– Какой план? Развод, раздел имущества, опека над детьми.
– Это понятно. Я про другое. – Настя хитро улыбнулась. – Про то, как мы накажем козла и его подстилку.
– Настя, я не хочу мстить.
– А я хочу. – Её глаза сверкнули. – Он унизил мою подругу. В день годовщины. С какой-то фитнес-шлюхой. Это требует возмездия.
– Какого возмездия?
– Увидишь. – Она подмигнула. – Доедай и пойдём к девочкам. Саша там такой омлет забабахала – пальчики оближешь.
В кухне пахло яйцами и кофе. Саша колдовала у плиты, Анечка резала помидоры. Обе в фартуках Насти – с котиками.
– Мам! – Анечка бросилась ко мне. – How are you feeling? (Как ты себя чувствуешь?)
