Там, где ломается лед - Дашкова Ольга

Больница. Три года назад. Я приезжала к отцу, он лежал в онкологии, последние недели перед концом. Шла по коридору, искала кофейный автомат. И видела мужчину у окна, неподвижного, как статуя. Он не обернулся, но я запомнила его спину, его неподвижность, его тишину.

Тогда я подумала: человек, который ждет плохих новостей. Или уже получил. Это был он?

Я не уверена. Не могу быть уверена, прошло три года, я видела только спину, только профиль. Но что-то внутри говорит: да. Это был он. Он стоял у того окна, а где-то в палатах его жена умирала или уже умерла, и он не знал, куда деть руки, куда деть себя.

Как я. В тот день мне позвонили в три часа утра. «Ваш отец скончался. Приносим соболезнования». Я не плакала. Просто сидела на кухне до рассвета и смотрела в стену. Кадр терся о мои ноги, мяукал, требовал внимания. А я не могла пошевелиться.

Может, он сидел так же. Может, мы горевали в одном здании, на разных этажах, каждый в своем аду. Странная связь. Невидимая нить между двумя незнакомцами, которые потеряли кого-то в одних стенах.

Или я выдумываю.

Я хороша в этом – выдумывать истории, видеть связи там, где их нет. Профессиональная деформация. Фотограф, тот же рассказчик, просто вместо слов у него кадры.

Но глаза не обманывают. Я видела его до свадьбы. Лично, не на фото. И это что-то значит – или не значит ничего.

Я не знаю. И это злит больше всего.

Кадр мурлычет, устраиваясь под боком. Теплый, живой, настоящий. Единственное существо, которое я подпустила близко за последние пять лет. Ему можно доверять. Он не ударит, не предаст, не исчезнет. Только будет смотреть с презрением и требовать еду.

Идеальные отношения. Единственные, на которые я способна.

Никита Волжин, это проблема, которой у меня нет. Богатый, сломанный, красивый – полный набор красных флагов. Я достаточно умна, чтобы держаться подальше. Достаточно опытна, чтобы не вестись на темные глаза и сильные руки.

Я видела, куда это ведет. Синяки под свадебным платьем. Никогда больше.

Засыпаю с этой мыслью. А снится мне его спина у больничного окна и голос – низкий, хриплый: «Меня зовут Никита».

И я почему-то отвечаю: «Я знаю».

Глава 5

Не считал, сколько прошло времени, просто знал, так работает мой мозг. Разбивает время на отрезки, раскладывает по полочкам, контролирует.

Две неделе. Четырнадцать дней. Триста тридцать шесть часов. Я не считал.  Контроль – единственное, что у меня осталось.

Папка лежит на столе.

Дина Игоревна Вернер. Тридцать один год. Свадебный фотограф и фотограф для мероприятий. Образование – журфак МГУ, специализация «фотожурналистика». Была замужем за Павлом Вернером, ресторатором, развелись пять лет назад. Причина развода не указана. Отец – Игорь Вербин, умер три года назад от онкологии. Мать – умерла при родах.

Сухие факты. Скелет биографии.

Дмитрий, как всегда, выполнил работу качественно. Но в этой папке нет того, что я хочу знать. Нет ответа на вопрос, почему она снится мне каждую ночь. Почему ее низкий и, спокойный голос звучит в голове, когда я пытаюсь сосредоточиться на отчетах. Почему я помню запах ее духов, хотя стоял в двух шагах и не должен был его чувствовать.

«Человек, который разучился быть счастливым»

Прошло две недели, а я до сих пор слышу эту фразу. Закрываю папку. Отодвигаю на край стола. За окном – Москва. Двадцать восьмой этаж, панорамные окна, вид на город, который я строил последние пятнадцать лет. Мой кабинет, мой этаж, мое здание. Все под контролем.

Почти все.

Стук в дверь.

– Войдите.

Марина, мой ассистент, появляется на пороге с планшетом в руках.

– Никита Максимович, список подрядчиков на корпоратив. Нужна ваша подпись.

Корпоратив. Ежегодное мероприятие для партнеров и ключевых клиентов. Пятьсот гостей, ресторан на крыше моего нового отеля, бюджет – не смотрю, все равно утвержу. Беру планшет. Листаю список. Кейтеринг, декор, музыка, охрана…

Фотограф. Дина Вернер. Сердце делает лишний удар. Всего один, но я замечаю.

– Кто выбрал фотографа?

– Отдел маркетинга. – Марина смотрит в свои записи. – Ее рекомендовала Анна Максимовна после свадьбы. Сказала, что качество превосходное.

Аня. Конечно.

Моя сестра, которая лезет в мою жизнь с упорством носорога. Которая звонит каждый день и спрашивает, как я себя чувствую. Которая, видимо, заметила что-то на свадьбе и решила помочь.

Я должен вычеркнуть это имя.

Взять ручку, провести линию, найти другого фотографа. В Москве их тысячи. Профессиональных, талантливых, без серых глаз и фраз, которые попадают точно в цель.

Я должен.

– Все в порядке, – ставлю подпись внизу страницы. Марина кивает и выходит.

Смотрю на закрывшуюся дверь. Что я делаю?

Это не контроль. Это противоположность контроля. Это… я не знаю, что это. Желание увидеть ее снова? Проверить, так ли она выглядит, как я помню? Убедиться, что две недели без сна – просто усталость, а не что-то большее?

Я не делаю ничего просто так.

Каждое решение – взвешено, просчитано, обосновано. Бизнес научил меня этому. Эмоции – плохой советчик. Импульсы – враг успеха.

А это – импульс. Чистый, необъяснимый, опасный.

Встаю, подхожу к окну. Город внизу живет своей жизнью: машины, люди, огни. Всем плевать на мои решения, на мои бессонные ночи, на папку с сухими фактами на столе. Лиза любила этот вид.

Мысль приходит непрошеной, как всегда. Я отсекаю ее – быстро, привычно. Но что-то остается. Осадок. Тень. Три года я не смотрел на других женщин. Не потому что хранил верность – мертвым не нужна верность. Потому что не мог. Не хотел. Не видел смысла.

А потом – она.

Блондинка в черном, которая не испугалась моего взгляда. Которая сказала правду в лицо и ушла, не дожидаясь ответа. Которая удалила снимок, но я до сих пор чувствую себя голым под ее объективом.

Она видела меня. По-настоящему. И не отвернулась. Может, поэтому.

Телефон вибрирует. Сообщение от Ани: «Слышала, корпоратив через неделю. Буду с Артемом. НЕ ВЗДУМАЙ прятаться в углу!!!»

Почти улыбаюсь.

Почти.

***

Неделя проходит как в тумане.

Совещания, переговоры, контракты. Открытие нового отеля в Питере, лечу туда и обратно за один день. Проблемы с поставщиками в Сочи, решаю по телефону в три часа ночи. Обычный ритм, обычная жизнь.

Но каждый вечер я открываю папку.

Смотрю на ее фотографию, единственную, которую нашел Дмитрий. Она на ней смеется, волосы растрепаны ветром, в руках – камера. Какой-то репортаж с фестиваля.

Она выглядит счастливой. Была счастливой? Развод был позже. Значит, на этом фото она еще замужем. За этим Павлом, про которого в папке только сухие цифры: возраст, бизнес, два ресторана в центре.

Что между ними произошло? Почему она носит его фамилию, если развелась пять лет назад? Вопросы без ответов. Я ненавижу такие вопросы.

***

День корпоратива.

Приезжаю за два часа до начала, проверить, что все идеально. Ресторан на крыше: панорамные окна, вид на вечернюю Москву, минималистичный декор. Строго, дорого, со вкусом. Как я люблю.

Персонал суетится, расставляя последние бокалы. Музыканты настраивают инструменты. Все под контролем. Она появляется в половине седьмого.

Я вижу ее раньше, чем она замечает меня. Черные брюки, черная блузка, волосы убраны назад. На плече – тяжелая сумка с оборудованием. Она разговаривает с организатором, кивает, что-то записывает в телефон.

Профессионал. Как и я. Я должен оставаться в тени. Не подходить, не заговаривать. Дать ей поработать, дождаться конца вечера и уехать домой. Забыть – или попытаться забыть.

Вместо этого я иду к ней. Ноги сами несут меня. Опять. Она поднимает голову, когда я приближаюсь. На секунду – всего на секунду – в ее глазах что-то мелькает. Узнавание? Удивление? Я не успеваю понять.

– Господин Волжин.

Голос ровный, нейтральный. Профессиональная маска на месте.