Спариться с бывшей (ЛП) - Прайор Кейт

Похоже, за разрыв отношений хорошо платят.

8

Шон

Я не подслушиваю. На самом деле нет.

Дело в том, что ты не можешь не подслушивать в этом доме. По крайней мере, ни один из волков не может избежать этого. Неважно, где я был бы: наверху, на чердаке, — я все равно слышал бы каждое слово, которым обменивались мать и моя бывшая жена.

Несмотря на все, что произошло на днях, Элиза, похоже, все еще собирается работать на мою мать и обслуживать свадьбу брата. И, несмотря на все наши пререкания и споры, когда я вернулся, чтобы собрать вещи и выяснить, как добраться до квартиры Лоры, мама спустилась вниз и вручила мне сложенный комплект простыней и подушку, бросив взгляд в сторону дивана в гостиной. Это была не оливковая ветвь, но молчаливое предложение сохранить мир до окончания свадьбы.

В течение первого часа или около того, пока машина Элизы была припаркована на нашей подъездной дорожке, я действительно старался сдержать свое обещание оставаться в стороне.

Стоять, прислонившись к стене в коридоре рядом с кухней, — не самый тонкий способ не подслушивать, но это единственное место, где я могу уловить выражение лица Элизы, отражающееся в дверце холодильника из нержавеющей стали. Она скрестила руки на груди и время от времени переминается с ноги на ногу, ее лицо то появляется, то исчезает из поля зрения.

— Ты можешь сказать мне, в чем дело. Я скорее поселю его в отеле, чем поставлю тебя в неловкое положение, — говорит мама тоном более мягким, чем я когда-либо слышал от нее раньше.

Я чуть не усмехаюсь вслух. Конечно, это был бы ответ. Не то, чтобы я член семьи или что-то в этом роде.

Элиза покачивается на пятках, всего на несколько дюймов, ее отражение снова появляется в отражении. Я вижу, как напряжены черты ее лица.

— На самом деле я не хочу вдаваться в подробности, но в этом нет необходимости.

— Ты уверена? Ему не обязательно быть здесь.

— Все в порядке, правда. Прости, что я немного разозлилась, но я бы очень хотела просто вернуться к работе и притвориться, что этого не было.

Даже не видя ее, я могу представить, как сжимались челюсти моей матери. Сколько раз я пытался установить границы и наблюдал, как моя мать складывала руки и кивала, как будто соглашалась уважать их. Я не могу представить, как долго это продлится.

Мне следовало придумать историю для прикрытия Элизы. Вся моя семья захочет знать. И все они будут продолжать спрашивать, пока кто-нибудь из них не вытянет из нас ответ.

Странно. Никогда бы не подумал, что увижу, как подобное произойдет. Элиза и моя мама разговаривают так, словно они близки. Немыслимо.

Желание сказать «Я же тебе говорил» почти непреодолимо. Конечно, ей бы понравилась Элиза.

Я знал это с того момента, как встретил ее. Она умная, организованная и целеустремленная, у нее успешный малый бизнес со времен колледжа. Но я должен держать все при себе, по крайней мере, до окончания свадьбы. Элиза воспримет это не очень хорошо, а мне и так не по себе от того, что я нарушил ее жизнь. Если бы это было так просто — отступить и позволить всему вернуться на круги своя, но, полагаю, она не захочет оставаться здесь теперь, когда знает, на кого работает.

Именно в этот чудесный момент появляется Элиза, выныривающая из кухни, чтобы для разнообразия свирепо посмотреть на меня. Похоже, здесь всегда нужен кто-то на стреме.

С каких это пор я не могу никуда пойти, не столкнувшись с ней? Я чудесным образом избегал ее последние несколько лет.

Сегодня от нее пахнет по-другому. В ней меньше гнева. Когда наши взгляды встречаются, я вижу только ее раздражение, но чувствую тепло ее непринужденного настроения в воздухе. Интересно.

Она совершенно тонет в огромном желтом свитере, поношенные джинсы подчеркивают форму ее бедер. Мне уже снился этот сон, в котором она была достаточно близко, чтобы я мог просто зарыться руками в мягкость ее бедер.

После нескольких секунд просто впитывания ее образа я понимаю, что начал просто опираться на дверной косяк в поисках поддержки.

— Шон, — огрызается она, ее голос подобен хлысту.

Гипнотическое воздействие на меня ее ног ослабевает. Я поднимаю взгляд, засовываю руки в карманы и киваю ей.

— Я как раз собирался уходить.

Да, я должен уйти, но ее так легко дразнить. Я бы солгал, если бы сказал, что не скучал по этому.

Она кивает, и я подумываю о том, чтобы уйти в любом направлении, когда Эйден с грохотом спускается по лестнице, останавливаясь в тот момент, когда видит нас.

— Привет, Эл, — щебечет Эйден, выглядя слишком взволнованным из-за того, что у него есть билеты только в первый ряд на этот момент. — Все еще готовишься к свадьбе?

Она пожимает плечами и говорит:

— Да, мне нужно, чтобы кто-нибудь облизал венчики, когда я закончу с третьим рецептом торта.

— Да, конечно, я оближу все, что ты скажешь.

Первая же мысль слетает с моих губ, прежде чем я успеваю ее толком осмыслить, но как только слышу сказанное вслух, я закрываю глаза и сразу же жалею, что не нахожусь где-нибудь еще, в безлюдном месте.

Боже милостивый, дружище. Возьми себя в руки.

На лице Эйдена что-то среднее между ужасом от того, что ему пришлось услышать от меня это, и желанием посмотреть шоу с ведерком попкорна в руках.

— Я сам найду выход.

Вздыхаю, разворачиваясь. Я иду по коридору, прежде чем слышу, как Эйден издает смешок, который он явно сдерживал.

— Вау. Это было… вау. Черт возьми, чувак, — говорит он после того, как не может подобрать нужное прилагательное.

— Черт возьми и вполовину недостаточно описывает происходящее, — вздыхает она, когда я направляюсь к входной двери. — А особенно тебе.

— Да ладно! И ты? Я имею в виду, ты не должна сдерживаться только потому, что он мой брат. Не стесняйся говорить, что думаешь.

— На самом деле, я бы хотела сохранить это в тайне, — говорит она, и в тот момент, когда я выхожу за дверь, роясь в своем рюкзаке в поисках чего-нибудь еще, чем я мог бы занять себя, чтобы не слышать их.

Придется поработать.

Я перехожу в гостиную, опускаюсь в одно из кресел и открываю свой ноутбук на коленях. Внештатный монтаж аудио, помимо того, что это карьерный путь, который возненавидел бы мой отец, дает возможность иметь действительно гибкий график, что здорово, когда тебе нужно путешествовать.

Наушники с шумоподавлением помогают немного приглушить голоса Элизы и Эйдена, и я могу только сделать звук достаточно громким, но чтобы он не причинял боли, и прокручивать один и тот же клип столько раз, пока он не начнет терять смысл, и работа со звуком, которую я выполняю, кажется ненужной.

Мне тяжело смотреть на экран гораздо меньшего размера в темноте. Все еще не привык к тому, что у меня один экран вместо трех для размещения разных программ и папок.

Не совсем понимаю, почему это такой ручной процесс, когда он называется автоматической заменой диалогов. Внимание легко отвлекается от строк, которые читает актриса, каждый раз, когда мне приходится искать другое окно, чтобы найти нужный файл. Даже когда они перестают разговаривать на кухне, каждый звук, издаваемый Элизой, доходит до меня. То, как она вздыхает, или ее шаги, то, как она барабанит пальцами по столешнице, когда думает.

Это так знакомо, что причиняет боль, вырезая во мне те пространства, которые раньше занимала она.

Наш конец был… скоропостижным. Мне никогда не приходилось мысленно вносить ее в список «не прикасаться». «Держи руки при себе» — фраза, которая звучит у меня в ушах с детства. Не трогай музейные экспонаты, не бери в руки незнакомых кошек, а теперь еще и не хватай свою бывшую жену за задницу. Как бы заманчиво это ни было.

Нет, я справлюсь. Мы в разводе восемь лет, и я ни разу не позвонил ей по пьяни или не написал по электронной почте, что она все еще иногда преследует меня во снах.

В конце концов, я отказываюсь от попыток закончить работу и закрываю ноутбук. Темно, машины Элизы нет на подъездной дорожке, но запах ее кожи остается в доме.