Северный ветер - Уорвик Александрия

Я так сосредоточилась на том, чтобы всеми силами избавить Элору от этой участи, что ни разу не задумалась, где вообще обитает Король стужи. Здесь мне придется жить? В этом гнетущем, суровом, пустынном месте?

Он ведет меня в коридор слева. Глаза привыкают, и я могу шагать без страха обо что-нибудь споткнуться. То немногое, что есть из мебели, завешено простынями, которые, возможно, когда-то и были белыми, но теперь так густо покрыты пылью, что кажутся серыми.

– Ты живешь здесь один?

Пустынные залы и заброшенные комнаты – лишь оболочка. Бурлила ли здесь прежде жизнь, как прежде буйно цвела вокруг зелень?

– Да, – отвечает король, не оборачиваясь, – хотя у меня полно слуг, которые обслуживают цитадель.

Мы доходим до широкой лестницы с изогнутыми перилами. Сапоги короля, соприкасаясь со ступенями, вздымают облака пыли, и у меня слезятся глаза. Как так вообще можно жить? А «полно слуг»? Я еще ни души не заметила.

На третьем этаже попадаем в длинный коридор, который ведет нас в глубь полного теней нутра цитадели. Вдоль стен все тянутся и тянутся двери. Они разной высоты, ширины, материала, отделки. У некоторых ручки из чистого серебра, у других – круглые, покрытые ржавчиной, словно им несколько сотен лет. Есть дверь с облупившейся белой краской и стеклянной ручкой в форме ромба. Еще в десяти шагах – покрытая маленькими цветными плиточками в желтых тонах.

– Для чего все эти двери?

Мы проходим мимо той, что украшена замысловатой лепниной. Соседняя выкрашена синими и белыми полосами.

– Они ведут на другие континенты, в другие царства, – в голосе короля звучит скука. А может, он всегда так разговаривает. – Ты не найдешь выхода из Мертвых земель через эти двери, не утруждай себя попытками.

Хм.

– То есть они под запретом?

– Нет. Исследуй, что за ними скрывается, если пожелаешь.

Мысль интригует. У меня никогда не было возможности путешествовать. Но всегда было любопытно, что же лежит за Серостью.

После бесчисленных поворотов король останавливается в конце коридора. Факелы отбрасывают на глухую каменную стену тени. Слышу что-то похожее на крик, но совсем слабый – может, мне лишь мерещится.

– О твоих нуждах позаботится Орла, – произносит король, доставая медный ключ и отпирая дверь. – Вот твои покои. Как освоишься, можешь свободно бродить по цитадели, но выходить за пределы стены тебе нельзя.

– Не доверяешь?

Я и так знаю ответ. Просто любопытна реакция.

– Нет, – король опускает ресницы, на бледные скулы ложится темная бахрома. – Беги, все равно далеко не уйдешь. Лесу и так не нравится мое присутствие. Цитадель – самое безопасное для тебя место.

Он говорит так, будто лес разумен. Мысленно делаю заметку изучить вопрос позже.

– А где твои комнаты?

– В северном крыле, куда тебе запрещено входить.

Король толкает дверь, но я не решаюсь переступить порог.

– Что будет, когда мы поженимся? Я должна делить с тобой ложе?

Я даже не уверена, будет ли он нежен в постели. Не могу забыть то черное, скользкое чувство, которое я мельком уловила еще в Эджвуде, нечто необузданно дикое, затаившееся на фоне.

– Не тревожься. У нас останутся отдельные покои.

С этими словами король подталкивает меня вперед, в комнату, и захлопывает за мной дверь. Вскоре его шаги затихают. Дергаю украшенную искусной резьбой ручку. Дверь не поддается.

Я заперта.

– Ах ты ублюдок! – кричу я, заколотив по твердой древесине.

Маска уравновешенности слетает с лица, и я все больше буйствую, молочу кулаком преграду.

Тяжело дыша, отхожу от двери, чтобы изучить комнату. Мою комнату. Скорее, действительно покои, со сводчатыми потолками и кучей пространства. Огромные, как и все здесь. И холодные. Словно труп: ребра вскрыты, и на месте, где когда-то билось сердце, зияет полость. Мебель буквально проседает от роскоши отделки. Тяжелая однотонная ткань насыщенных красных и золотых тонов, под стать постели. Позолоченные зеркала. Сверкающая кровать с балдахином из темно-красного дерева. Камин с широким пустым зевом. Ковры, множество ковров, и все изумительно мягкие. Дверные проемы в смежные комнаты.

Меня накрывает внезапной волной усталости, я тяжело опускаюсь на матрас, растираю потрескавшимися руками такое же потрескавшееся лицо. От холода пощипывает кожу, и я одна.

Я одна.

Зубы начинают стучать. Обхватив руками ноющий от голода живот, съеживаюсь, раскачиваюсь взад-вперед, но не нахожу утешения. Я смертная женщина в царстве темного бога. У меня нет семьи, нет поддержки. Проведу ли я здесь еще сорок, пятьдесят, шестьдесят лет? Вот так я и умру? Узницей, животным в клетке? Я больше не вернусь к прежней жизни. Этому не бывать, пока жив Король стужи.

Приостанавливаюсь, хмуро смотрю на занавешенные окна. Что-то заставляет меня к ним подойти, взять плотную ткань в руки. Мощным рывком сдираю шторы с карнизов.

Вздрагиваю от ударившей по глазам яркости. Окидываю придирчивым взглядом залитый лунным светом двор, конюшни слева, высоченную и широкую стену, черные железные ворота, пустынный пейзаж за их пределами.

Пока жив Король стужи.

Я пришла сюда, ожидая смерти. Но я никогда не была и не буду слабой.

И потому я возвращаюсь к книгам. К знаниям. К тому, что знаю, к тому, что собрала за эти годы по рассказам и преданиям, передаваемым из поколения в поколение.

Вот что я знаю: Северный ветер – бог. Его сила безгранична. Он бессмертен, способен жить вечно, если его не убьют. Но бог не может пасть от оружия, созданного руками смертных.

Поэтому-то его не убил нож, который я воткнула ему в живот. Лишь оружие, к которому приложил руку бог, способно оборвать бессмертную жизнь, инструмент, который создали боги – для богов. Например, копье, которым владеет король, его странная, чуждая сила. Кинжал в ножнах у него на бедре.

Король не должен узнать о змее, которую выпустил из гнезда. Годами я страдала, страдал мой народ, но теперь мне выпал невероятный шанс отрубить этой змее голову. Если Король стужи умрет, с ним исчезнет и его вечный холод. А еще темняки. А еще Темь.

Лишь тогда я обрету свободу.

Несколько часов спустя раздается осторожный стук в дверь.

– Госпожа, вы одеты?

Я на огромной кровати. Такой, что вместит семью из четырех человек, такой удобной, на какой я еще в жизни не лежала.

Она мне ненавистна.

Приподнимаюсь на локтях, вижу, как мой грубый, грязный плащ пачкает чистые простыни и подушки. Желудок сводит от голода. По крайней мере, мне хватило порядочности снять ботинки, прежде чем забраться в постель. Даже изнуренная дорогой, я так и не сумела заснуть.

– Да, – отвечаю, поправляя шарф на лице.

Щелкает замок. В комнату входит приятная пухленькая женщина в заляпанном переднике поверх простого шерстяного платья цвета тяжелых грозовых туч, в чулках и черных тапочках. Давно я не встречала полного человека. С телом, не знающим голода. Не могу не пялиться.

Женщина тут же опускает взгляд и приседает в реверансе. Круглое лицо, болезненного вида кожа, блеклые глаза, вздернутый нос, собранные в пучок седеющие волосы.

– Здравствуйте, госпожа. Я Орла, ваша служанка, – она спешит к камину, чтобы развести огонь.

Свет разгоняет невыносимую тьму.

Я пододвигаюсь к краю кровати, опускаю ноги на пол. Ну ковры хотя бы не ледяные.

– Который час?

Вокруг губ запеклась слюна. В горле пересохло, так и хочется выпить. Нащупываю фляжку в кармане плаща, делаю изрядный глоток. Странно, но впервые в жизни мне тепло.

– Уже почти полдень. Я должна помочь вам одеться и подготовиться к церемонии.

А вот и вернулся страх, мой старый знакомый.

О, как я все это ненавижу.

Подхожу к окну, мимо сваленных кучей штор, которые я сорвала, и бросаю взгляд на двор. Высоковато – и внизу встретит лишь камень. Полагаю, побег не имеет смысла, если во время него я переломаю себе ноги.

– Как ты начала прислуживать у Короля стужи? – спросила я, оборачиваясь.