Северный ветер - Уорвик Александрия

На меня холодно взирают пустые глаза.

– Неужели ты думаешь, что я проделываю весь этот путь, дабы убить никчемную смертную, чья жизнь и так скорее рано, чем поздно оборвется?

Ох, как Король стужи обожает сыпать оскорблениями. К сожалению, я выдаю себя за Элору, а Элора не стала бы прописывать королю в зубы.

– Если я не жертва, тогда зачем я здесь?

Не ждет ли меня в Мертвых землях что-то похуже?

– Мне нужна твоя кровь, не смерть. Твоя клятва, не ложь. Через день мы поженимся.

Глава 4

Поженимся?!

Наверняка я ослышалась.

Нет, я точно уверена, что ослышалась. В историях говорится вовсе не это. Северный ветер уносит пленную женщину за Темь. Забирает сердце, печень, кости. Причиняет несчастной ужасную, неописуемую боль. А о женитьбе нигде ни слова.

Меня охватывает ужас.

– Ты шутишь.

Король высылает скакуна вперед. Тварь фыркает, дыхание клубится на холоде паром. Несмотря на призрачность темняка, он почему-то немало весит и оставляет следы копыт, что тянутся обратно к опушке леса.

– Вовсе нет.

– То есть ты хочешь сказать, что каждая пленница становилась твоей женой?

– Нет.

– Значит, ты таки забираешь наших женщин в жертву!

– Когда-то приносил, но не теперь.

Он говорит натянуто, будто ему больно произносить зараз столько слов.

В Эджвуде супружество сопряжено с определенными ожиданиями. Женщина прежде всего должна быть послушной. Женщина должна ставить благополучие мужа выше собственного. Женщина должна смиренно принять любое наказание. Если уж выбирать, стать мне женой Короля стужи или его жертвой… думаю, я выберу второе.

– Я за тебя не выйду!

Маска спадает. Я должна быть Элорой. Кроткой, скромной, покорной Элорой, но тогда я верила, что отправляюсь навстречу смерти, а не жизни в клетке.

Король натягивает поводья, направляя зверя к излучине реки.

– У тебя нет выбора.

Выбор.

Выйти замуж… или быть принесенной в жертву?

С каждым шагом свобода ускользает сквозь пальцы. Приближается Темь, полоса тьмы, источающая такую мощь, что я уверена, будто это она и породила весь мир. Она сворачивается, словно кровь, на краю зрения, и внутри вздымается ужас, впиваясь когтями в мягкое нутро. Ветер доносит крики.

Локоть резко бьет Королю стужи в живот, и раздается тихое «уф» – мой неожиданный удар выводит его из равновесия, позволяя мне соскользнуть с седла. Едва ноги касаются мерзлой земли, я бросаюсь бежать.

В такой близи от Теми деревья искорежены, выкручены гротескными силуэтами, к веткам упрямо цепляются почерневшие листья. Воздух пропитан гнилью и разложением, и у меня сводит желудок, когда я проношусь мимо того, что кажется мне грудой костей. Я никогда не сумею обогнать скакуна, но могу попытаться его задержать. Влетаю в заросли мертвых, изломанных кустов, слишком густых, чтобы он там прошел. Ему придется искать другой путь.

Кожу стягивает, ноги надрываются, сердце вот-вот выскочит из груди, а ботинки все стучат по земле. Без боя не сдамся. Вообще никак не сдамся. Если оторвусь от короля и найду убежище, может, пещеру или заброшенную берлогу…

Земля резко уходит под уклон. Поскальзываюсь, несусь вниз по обледенелой земле, в долину, куда с оползнем когда-то скатились валуны. Прыгаю с камня на камень, пытаясь забраться обратно.

Жуткую тишину леса сотрясает могучий рев.

Перескакиваю через торчащие корни, карабкаюсь через поваленные стволы – все дальше, и дальше, и дальше. Уверена, что оторвалась, как справа вдруг раздается стук копыт. Резко оборачиваюсь. Король вырывается из-за деревьев, стремительно приближаясь, и я никогда прежде не видела более ужасающего зрелища, чем сейчас, глядя на это бледное лицо, застывшее ледяной маской нечеловеческой пустоты.

Едва король пытается схватить меня за капюшон, я быстро приседаю, обхватываю руками колени. Его пальцы задевают мою макушку. Он слишком высоко, из седла до меня не дотянуться. Крошечное чудо.

Король стужи выплевывает ругательство, но сила движения слишком велика и не дает остановиться. Он пролетает мимо, я вскакиваю на ноги, бросаюсь в другую сторону, пока он пытается круто развернуть темняка в густых зарослях.

Для скакуна неровная земля опасна, потому я держусь склонов и утесов, карабкаюсь то вверх, то вниз, на цыпочках крадусь над губительными обрывами, чтобы оторваться. Добравшись до следующей долины, иду по ней на юг, стараясь наступать на валуны, насколько возможно, чтобы не оставлять следов. Ночь коварна, но я готова рискнуть растяжением лодыжки, лишь бы король меня не достал. Постоянно вглядываюсь в окрестности в рассеянном свете луны.

Краем глаза замечаю впадину у поваленного дерева. В самый раз. Быстро заползаю на четвереньках в тесное, темное отверстие. Там я сворачиваюсь в клубок и жду.

По замерзшей земле грохочут копыта. Прямо над моей головой гулко переступает темняк, затем замирает. Король остановил скакуна.

Прикрываю рот, чтобы заглушить хриплое дыхание. Дрожу так сильно, что кости вот-вот вытряхнутся наружу. Пока я веду себя тихо, я в безопасности. Я забилась достаточно глубоко. Король меня не увидит, пока не заползет в берлогу сам.

Он спешивается. Под сапогами хрустит снег.

Моих следов нигде нет. Об этом я позаботилась. Не уверена, насколько он искусный следопыт, но предположу, что не очень. Но, конечно, я ничего о короле не знаю. Способны ли его силы как-то выкурить меня из укрытия?

Тишина все звенит – а потом он уходит, пробормотав:

– Проклятье.

Как только стук копыт стихает, я вжимаюсь спиной в стену, стуча зубами. Чутье подсказывает бежать, но я заставляю себя оставаться на месте, пока не удостоверюсь, что король не вернется.

Становится холодно, меня пробирает озноб. Признаюсь, план я не продумала. Ко мне взывает Эджвуд. Ко мне взывает Элора. Но я не могу возвратиться. Если я удеру, Король стужи может отправиться в Эджвуд за другой женщиной – и выбрать Элору, теперь настоящую. Мгновенная вспышка страха могла все испортить. Так что же мне остается?

«Мне нужна твоя кровь, не смерть».

Вот и вся подсказка о том, что меня ждет. Сегодня я не умру. Вместо этого я стану пленницей Северного ветра, узницей Мертвых земель, пока не… что? Пока не скончаюсь по естественным причинам? Зачем ему кровь? И сколько? И как вообще будет проходить мое заточение? Прежде чем сделать следующий шаг, нужно все это обдумать. У меня есть время. Я найду способ изменить свою участь. А до тех пор, если такова моя судьба, то пусть. Мне нужно вернуться к реке.

Затекшие мышцы пульсируют болью, я выползаю из берлоги, пробираюсь по плотным сугробам. Временами замираю, чтобы прислушаться. Ни звука, только ветер.

Едва преодолев километр, замечаю среди деревьев темняка и его всадника. И с каждым их стремительным шагом расстояние между нами сокращается. Мои ноги дрожат от усталости. Я исчерпала те крохи сил, которые у меня оставались. Но я решила не бежать.

Опускаюсь на колени. Склоняю голову. Король останавливает скакуна в нескольких шагах.

Голос, что доносится из-под шарфа, скрывающего мое лицо, принадлежит Элоре, не мне.

– Прошу прощения, милорд. Я испугалась. Покидать семью – это тяжело. – Вздохнув, поднимаю взгляд. – Но теперь я готова. Я могу быть храброй.

Король с прищуром оглядывает мою сгорбленную фигуру. Тут же устремляю взгляд в землю. Именно так сделала бы Элора. И она бы смиренно ждала, потому жду и я. Удивляюсь, когда король не пыряет меня в спину, а протягивает руку, помогает сесть в седло и увозит нас в противоположном направлении. Вскоре мы выбираемся из леса – туда, где нависает Темь.

Мне снова открывается Лез, широкая и замерзшая посреди равнины, а позади нее выступает вверх земля. Когда человек умирает, тело исторгает его душу. И она проходит через Лез, сквозь Темь, дабы дождаться Великого суда. Но я очень даже жива. Так что же это значит для меня?

Желудок скручивает от ужаса, когда король направляет свою тварь к реке. На изогнутые, пологие берега наползает лед, сверкающий и белый, поверхность воды блестит в лунном свете как стекло. Едва спешившись, король снимает с седла и меня.