Дети Глуши (СИ) - Герасимова Галина Васильевна "oginen"

Девчонки радостно повскакивали с мест, торопясь размяться за короткую перемену, а я только потянулась. Следующей в расписании была математика. Уйти из класса даже ненадолго не представлялось возможным, разве что вещи с собой тащить. Я хорошо знала пакостную натуру Эммы. С неё сталось бы спрятать учебник или порвать конспект.

Математика началась с внеплановой проверки знаний. Оглушённый неожиданной контрольной работой, класс тихо гудел, напоминая встревоженный улей. Мисс Хорн, высокая женщина средних лет, в наглухо застегнутой черной блузке и длинной юбке ниже колена, ходила из угла в угол, стуча по полу острыми каблучками и прерывая шушуканье в одной стороне, чтобы оно тут же возобновилось в другой. Все старательно вспоминали пройденный материал и шёпотом делились им с соседями.

— Мэгги, помоги с задачкой, — едва слышно раздалось с соседней парты, когда учительница отвернулась и подошла к первому ряду. На стол рядом со мной упал свёрнутый бумажный шарик с вопросом. Миниатюрная темноволосая Ханна, сидевшая по правую руку от меня, умоляюще сложила руки. Против Ханны я ничего не имела. Скромница и тихоня, она прекрасно справлялась с разными заданиями по домоводству и мастерила красивые поделки, но умом в точных науках не блистала. Нет, я вовсе не считала её глупой, при желании она могла разобраться с математикой, но возиться с цифрами ей не нравилось. Меня девочка никогда не задирала, и втайне я надеялась, что однажды мы подружимся. Пусть братья и заменили мне семью, но все-таки были вопросы, которые я стеснялась с ними обсуждать.

Например, меня до сих пор вгоняло в краску воспоминание о первых критических днях. Что со мной происходило, я тогда не знала и жутко перепугалась. Подумала, что чем-то заболела и теперь умираю, причем медленно и мучительно, задыхаясь от боли. В первый месяц жизни в Глуши, кроме братьев, я ни с кем не общалась и старалась по возможности избегать людей, а после трудового дня сразу возвращалась домой. И когда Рой, вернувшись с работы, нашел меня заплаканную, свернувшуюся клубком на кровати, я, не в силах справиться со страхом, рассказала ему о том, что случилось. После этого покрасневшему от неловкости брату пришлось объяснять, что происходит во время взросления с моим организмом.

С тех пор «женские» вопросы я старалась решать самостоятельно. А о том, что братья наблюдают за моим здоровьем, свидетельствовала только вовремя подновляемая настойка обезболивающего.

Я отвлеклась от воспоминаний и развернула брошенную мне бумажку с вопросом. Наши с Ханной задачки были похожи, только числа надо было подставить другие. Видимо, мисс Хорн не стала долго раздумывать над примерами. Написав Ханне решение, я перекинула бумажку обратно, пока учительница не заметила манипуляций.

— Осталось двадцать минут, — предупредила мисс Хорн, проходя мимо моей парты и постукивая по ней указкой.

Я сделала вид, что дописываю работу. Собственную задачку я давно решила, но нервировать учительницу демонстрацией знаний не собиралась. А то добавит дополнительный пример в нагрузку.

От окна раздался мелодичный пересвист, привычно поднявший волоски на руках своей неестественностью, и я бросила быстрый взгляд на улицу. Стоящий под окнами Дин приветливо помахал мне свирелью и жестами показал, что пойдёт в библиотеку. Я кратко кивнула, показывая, что поняла.

— Нашли там что-то интересное, мисс Грейс? — холодно спросила незаметно подошедшая учительница, и я, вздрогнув, быстро отвернулась.

— Нет, простите.

— Первое предупреждение, — мисс Хорн с каким-то удовольствием поставила галочку у себя в журнале, а я поспешила уткнуться носом в тетрадь. Три предупреждения — и можно идти на пересдачу, а торчать в школе лишние пару часов меня не прельщает, да и братья будут волноваться.

Оставшееся время я потратила на бесцельное чирканье в черновике. Успела немного потренировать левую руку — хоть я была правша, Рой настаивал, что бы я училась одинаково хорошо писать обеими руками.

— Передаём работы на первый ряд! — громко объявила учительница, и я отдала свой листок Эмме. Брезгливо взяв его двумя пальцами, блондинка вместе со своей работой отправила его дальше по цепочке.

— Спасибо, — наклонилась к моей парте Ханна, когда работы были собраны, а класс отпущен на перемену.

Мисс Хорн, уходя, расписала на доске огромное домашнее задание, и я задержалась, старательно переписывая его в тетрадь.

— Побудешь сегодня моим партнером по домоводству? — спросила девушка нерешительно.

— С удовольствием, — улыбнулась я в ответ. В этот месяц мы занимались ремонтом, и работать в паре действительно было удобнее.

Два последних занятия проходили в мастерской, расположенной в подвале большого зала. Когда я спустилась туда первый раз, меня озноб прошиб, настолько мрачное это было место: огромное помещение с пустыми облупленными стенами, слабо горящими лампочками и столами с непонятными приборами. Особую «пикантность» подвалу добавлял сидевший в углу дух. Другие его не замечали, а призрак никаких активных действий не предпринимал, просто наблюдал. Я бы о нём и не знала, если бы однажды, проходя мимо этого угла к кладовке за банкой краски, не услышала глухое бормотание.

Дин мои опасения подтвердил. И предупредил, что бояться этого духа не стоит, брат с ним уже год проучился, и тот ни разу из своего угла не вышел. Что удерживало его там, мы не знали, а возможности поговорить не было: в мастерскую мы всегда заходили вместе с учителем и возвращались с ним же.

Вот и сейчас, спустившись за мистером Брэдли по крутым ступенькам, я привычно направилась к своему месту. Ханна перехватила меня по пути, напоминая об обещании поработать вместе. Я робко улыбнулась в ответ. Так привыкла, что девочки в последнее время меня избегают, что немного растерялась.

Если учитель и заметил, что я пересела, то решил не вмешиваться. Мистеру Брэдли вообще не нравилось работать с девочками. Уроки по хозяйству они с супругой вели парой, и если миссис Брэдли — или тетушка Бетси, как она шутливо просила её называть — обожала с нами возиться, показывая, как лучше заштопать дырку или приготовить вкусный суп при минимуме затрат, то её муж к работе девочек с молотком и гвоздями относился весьма скептически. И каждую колченогую табуретку встречал таким ехидным смешком, словно не сомневался — ничего толкового у нас не выйдет.

Сегодня мы реставрировали стулья, и у каждой девочки на столе лежал рулон ткани, банка с лаком, кисточки, ножницы и прочие необходимые для работы мелочи. К слову сказать, на прошлом занятии мы же эти стулья собирали, так что быстро достали своих «подопытных» из горки в углу и сосредоточились на том, что нам рассказывал учитель.

Кратко объяснив нам, что требуется сделать, и показав это на наглядном примере, мистер Брэдли предложил заняться реставрацией самостоятельно, а сам уселся за учительский стол, изредка поглядывая, не требуется ли помощь. Она требовалась, но просить её сразу никто не решился. Поэтому все начали выполнять задание, поминутно заглядывая в краткую инструкцию, и постепенно дело пошло на лад.

Учитель несколько раз вставал, проходил мимо работающих пар и поправлял особо сильные огрехи, но никого не ругал, только горестно вздыхал в особо трудных случаях.

На уроки по домоводству уходило два часа, и мы с Ханной разделили поставленные задачи: она занималась обивкой сидения, а я очищала и лакировала сам стул. К концу занятия мы собирались соединить обе части и сдать работу, избавив себя от дополнительных уроков в субботу с отстающими. За первый час я успела подготовить основу и собиралась заняться лакировкой, но тут обнаружила, что растворителя в банке осталось на донышке.

— Я быстро в кладовку и обратно, — предупредила напарницу и, оставив стул, пошла за растворителем.

В кладовке горела единственная тусклая лампочка, и я долго бродила вдоль полок, заваленных разными материалами, выискивая нужную бутылку.